Перейдя в дом мужа, она очутилась в семье, которая была совсем не похожа на ту семью, в которой она родилась, и по своему положению в обществе и по образу жизни. Мать Хасана переложила на нее бремя всех забот. И Зейнаб превратилась в хозяйку большого и богатого дома: она теперь заправляет хозяйством, все приводит в порядок, за всем следит. Обе золовки помогают ей, как прежде помогали матери. Они видят в Зейнаб опору. Теперь они могут отдохнуть, чего ранее не могли себе позволить.

Свое одиночество Зейнаб почувствовала сразу, в первый же день. Она оказалась чужой в этом доме, где царила атмосфера старых семейных обычаев и предрассудков, памятных всем другим членам семьи событий и рассказов. Тут непрестанно вспоминали дни, чем‑то для них примечательные, служившие началом каких‑то неизвестных Зейнаб событий. Это объединяло новую родню Зейнаб, связывало. их между собой незримыми узами. Даже слуга был для них ближе, чем новая невестка. Когда они усаживались поболтать, ей ничего не оставалось делать, как хранить молчание. Она произносила слова только по необходимости и вновь замыкалась в себе, чувствуя растущую в душе тоску.

Когда Хасан, оставаясь с нею наедине, начинал разговор, какой обычно ведет юноша с девушкой или муж с женой, сколь бледной и невыразительной казалась Зейнаб его речь! Она находила его слова неискренними, произнесенными по необходимости, а не сказанными от всего сердца, когда чувства рвутся наружу, так что нет сил сдержать их. И Зейнаб отвечала на его слова так же вяло, как бы нехотя, лишь для того, чтоб что‑то ответить.

Она, разумеется, понимала, что такое отношение с ее стороны к мужу ни к чему хорошему не приведет. Ей нужно забыть прошлое, все, что было до замужества, и довольствоваться тем, что ее теперь окружает. Да, ей нужно заставить себя полюбить мужа, тогда и он полюбит ее и они будут счастливы. Если же она не сможет себя превозмочь, тоска одолеет ее и уделом ее станут лишь горе и страдание. Какое бы место в ее сердце ни занимал Ибрахим, самое лучшее, рассудила Зейнаб, сейчас забыть о нем до той поры, пока любовь не превратится в дружбу. А уж дружбы у них никто не отнимет!

Теперь у Зейнаб было много забот. Она вставала до зари, прибирала дом, а с первыми солнечными лучами шла к водоему, овеваемая прохладным утренним ветерком. Она возвращалась с наполненным до краев кувшином и снова шла по воду. Эти чудесные летние рассветы, когда огненное светило, разгоняя мрак, величаво поднималось со своего ложа над переполненными каналами, скрашивали ее существование. Когда же наступила зима с сильными холодами и длинными ночами, походы за водой прекратились, но, к счастью, к этому времени и жизнь Зейнаб переменилась к лучшему — она немного успокоилась.

За эти несколько месяцев, прошедшие со дня ее замужества, любовь Зейнаб к Ибрахиму подернулась дымкой забвения. Зима уже миновала, весна постепенно входила в свои права. Долгими ясными днями феллахи пропадали на полевых работах. Обед на поле им приносили их матери, сестры или жены. Зейнаб тоже приходила к Хасану и сидела с ним рядом в тени развесистого дерева, пока он ел. Затем она возвращалась домой, а он — к своей работе. Однако упоение любовью, охватившее весенний мир и поднимавшееся из глубин всего живого, понемногу затронуло и ее душу, утихшие было чувства в ней проснулись. В самый разгар весны бывает такой период, когда деревья и цветы надевают новый наряд, солнце сияет на зелени молодой листвы и посылает свои лучи в людские души, выводя их из оцепенения зимней спячки. Природа не скупится на примеры, доказывающие человеку, что жажда любви так же остра, как жажда жизни.

Наступил май. Зейнаб ежедневно проходила по полевой дороге среди весеннего цветения природы, среди побегов хлопка, раскрывавших все новые и новые листочки, жадно вбиравшие в себя воздух, свет, солнце. И ее сердце под воздействием волшебницы-весны вновь отозвалось на тайные голоса, звавшие его к счастью. Она всячески старалась отогнать от себя греховные мысли. Из всех людей на земле ей хотелось бы любить одного Хасана, которого послал ей аллах и которому она отдана аллахом. Она вступила в борьбу с самой собой и надеялась на победу.

Хасан же чувствовал себя хозяином, мужем и потому держался с Зейнаб так, как держатся обычно все мужья со своими женами. Он даже испытывал к ней некоторую симпатию, отлично уживавшуюся в нем с эгоизмом и стремлением властвовать в семье. Эти чувства перешли к нему по наследству от отцов и дедов, — ведь, согласно мусульманскому праву, муж во всем руководит своей женой. Правда, подчас Хасана притягивали к ней женственность, и мягкость, и та особая, присущая лишь слабому полу, трогательная нежность, и коренящаяся в самом существе женского характера, независимо от воспитания, подкупающая доброта. Впрочем, ведь он не был первым мужчиной, которого покорили женщины. Однако их семейная жизнь текла уныло и однообразно. Дни монотонно следовали один за другим, наполняя их существование скукой. Как все мирные обыватели, Хасан радовался, что нашел в своей жене покорную служанку и усердную работницу, которую он намеревался в недалеком будущем поработить полностью, заставить исполнять всю работу и в доме и в поле.

Мать Хасана видела в лице Зейнаб осуществление всех своих надежд, столь долго лелеемых. На плечи невестки она взвалила все тяжкие обязанности, столь обременявшие ее в течение долгого времени. Радость ее увеличилась, когда она обнаружила, что невестка имеет незлобивый и покорный нрав. И теперь свекровь принялась мечтать о внуках, ждать их появления. Она представляла себе тот день, когда она посадит к себе на плечи сына Хасана и станет петь ему песенки. Сколько радости ожидает ее! Как давно не держала она в своих руках ребенка. «Мальчик мой!» — скажет она ему ласково и станет нежно убаюкивать этого невинного младенца. Боже, как она надеется на это, как ждет появления внука!

Старый Халил был также всем доволен, потому что устроил свои денежные дела, не забравшись ни в какие долги и не продав ничего из своего земельного надела в черте деревни. В душе он считал, что сделал большое дело, в котором ему много помог аллах.

С приходом весны Зейнаб еще острее ощутила свое одиночество и пустоту однообразной семейной жизни. Всякий раз, проходя мимо деревьев, покрытых яркой листвой и прекрасными цветами, внимая веселому пению птиц, она слышала в сердце тайный голос, напоминавший ей о недавнем прошлом. Но теперь она была пленницей, лишенной свободы. Ей уже нельзя было самой распоряжаться своим сердцем, пренебрегать мужем. И все‑таки сердечное влечение сильнее нас! Сердце навсегда остается со своим избранником, оно не покидает его, как бы мы ни взывали к нему, как бы ни умоляли его. В конце концов мы уступаем ему и подчиняемся его законам. И тогда к нам приходит огромное, как океан, счастье, и в нем мы находим забвение.

Зейнаб, захваченная своим вновь пробудившимся чувством, стала искать Ибрахима, как некогда он искал ее. Теперь она страстно желала увидеть его и броситься в его объятия. О, как они будут счастливы! Значит, медлить и опасаться старых, давно отживших обычаев — просто безумие!

Счастливый человек содрогается при одной мысли, что может потерять свое счастье, ему нет никакого дела до мнения света. Его единственная забота — сохранить это счастье, не утратить ни малейшей крупицы его, пусть даже оно достигнуто вопреки желанию других.

Такие доводы нам диктует наш эгоистический разум. Впрочем, как правило, мы им не внемлем. Невольно в наши души проникают слова других людей и отравляют наше счастье, превращая его в страдание.

Предчувствия страшили Зейнаб, она была в смятении. Может быть, тайком пробраться к Ибрахиму и попросить у него прощения за то, что она прежде избегала его? Да, да, так и нужно сделать. Нет больше сил терпеть страдания. Но как она смеет даже думать об этом? Ведь это же измена мужу, нарушение клятвы, потеря чести и достоинства! Ведь она замужем, живет в доме мужа! Нет, нет, — это мерзкий грех, как ей только не стыдно держать в голове такие мысли. Но как все‑таки безжалостно, жестоко поступил ее отец! Что она такое в ее нынешнем положении? Подневольная раба! А разве раба должна держать свое слово, выполнять долг, следовать совести? Она пришла к Хасану против своей воли, значит, она свободна от всяких обязательств! И что за беда, если они с Ибрахимом встретятся наедине, если он прижмет ее к своей груди и поцелует! В ее несчастной жизни сверкнет миг блаженства, она похитит его у вечного времени.