Джентльмены из «фирмы» и прежде знали о таких качествах Гейдриха, как поражающая работоспособность и необузданный карьеризм, незаурядные организаторские способности и склонность к авантюрам, истинно немецкая педантичность и изощренное изуверство, жажда власти, славы и гиперболическая трусость, боязнь за собственную шкуру и поэтому экзальтированная преданность национал-социализму. Эта общая характеристика теперь была подкреплена документальными материалами, состоявшими из фотокопий личного дела начальника главного имперского управления безопасности третьего рейха, доставленного в Лондон по каналам, известным только главе абвера и его заместителю.

Теперь в массивных сейфах «фирмы» хранились «на всякий случай» данные о происхождении не далее как прадеда Гейдриха от матери-еврейки документы о воровских и прочих аморальных проделках обер-лейтенанта Рейнгардта Гейдриха, за которые офицерский суд чести изгнал его некогда из военно-морского флота Германии.

Английские политики на этот раз не сочли возможным, как прежде, категорически отвергнуть альтернативную постановку Канарисом вопроса о возможности ускорить поход вермахта на Восток. Они еще не потеряли веры в неоднократные клятвенные обещания Адольфа Гитлера обрушиться на Россию, хотя и не были настолько слепы, чтобы не видеть, как над их головами сгущаются грозовые тучи настоящей, а не игрушечной, или так называемой «странной», войны.

Реальность этой опасности заставила их внять голосу главы абвера. Однако они пытались, минуя Вильгельма Канариса, установить связь и контакт с другими представителями рейха, намеренными убрать Гитлера, чтобы таким образом непосредственно убедиться не только в осуществимости задуманного, но прежде всего в том, последует ли за этим вторжение вермахта в Россию. Но случилось так, что джентльмены из «ювелирной фирмы» попали впросак именно потому, что действовали за спиной начальника германского абвера адмирала Канариса и его близких друзей, действовали без их ведома…

…В мюнхенской пивной «Бюргербраукеллер» восьмого ноября происходила традиционная встреча ветеранов «пивного путча». В чаду сигарного дыма «партайгеноссе» один за другим хриплыми голосами произносили речи и тосты, клялись в верности национал-социализму, истерически угрожали его противникам, горланили песни, сопровождая все это звонким чоканьем пивными кружками и непомерным поглощением баварского черного пива. Почтить память павших в далеком тысяча девятьсот двадцать третьем году «камарадов» прибыл, как и в прежние времена, фюрер в сопровождении своих приближенных. Вопреки обыкновению он произнес на редкость короткую речь и, в отличие от прошлых лет, тотчас же покинул пивную, сопровождаемый бурной овацией своих старых друзей и сподвижников.

Вслед за фюрером поспешно удалились и прибывшие с ним приближенные. Лишь рейхсфюрер СС Гиммлер задержался на минуту у порога, чтобы высказать пожелание присутствующим славно провести время.

Столы ломились под тяжестью кружек с пенистым пивом, объемистых супниц и глубоких блюд с отдающими копченостью сосисками. Осоловевшие от табачного дыма, непрерывного гама и обильных возлияний, далеко уже не молодые участники «пивного путча» едва успели затянуть песню бывалых штурмовиков, как таверну потряс мощный взрыв… К потолку взметнулись разодранные доски столов и стульев, осколки пивных кружек и блюд. Рухнула на пол штукатурка с потолка и стен, ливнем посыпались стекла высоких готических окон…

Произошло это через двенадцать минут после того, как рейхсфюрер СС Гиммлер удалился, пожелав всем «партайгеноссе» доброго здоровья и славного времяпрепровождения! А эпицентр взрыва, увлекшего в могилы около десяти и искалечившего более шестидесяти ветеранов (среди которых, как это ни странно, оказались все обойденные чинами и постами и потому наиболее брюзгливые), оказался как раз под пустовавшими столами, за которыми четверть часа назад восседал Гитлер и вся его свита.

Некоторое время тому назад, примерно с полгода, служба безопасности рейха пронюхала, правда с большим опозданием, о готовившемся, но несостоявшемся покушении на Адольфа Гитлера. Точными сведениями она не располагала и выявить организаторов и исполнителей не смогла. Работники всех отделов имперской службы безопасности, включая гестапо, зипо[62], крипо[63] со всеми их секциями и подсекциями, сбились с ног в поисках злоумышленников, хватали людей без разбору, но тщетно… Тогда-то и возникла идея инсценировать покушение на германского канцлера… В результате мнимого покушения, по мысли его организаторов, соотечественники проникнутся чувством еще большей преданности своему фюреру и ненависти к англичанам, которые якобы повинны в этом злодеянии. Накаляя страсти и подогревая атмосферу патриотического угара, нацистские вожаки стремились заранее оправдать перед общественным мнением тщательно подготовляемые ими акты провокаций, жестоких расправ с инакомыслящими.

В ночь после взрыва в мюнхенской пивной имперский министр пропаганды Иозеф Геббельс первым поспешил выразить свой гнев. Он продиктовал статью для очередного номера «Фёлькишер беобахтер»:

Главный вдохновитель и организатор взрыва в мюнхенской пивной, Рейнгардт Гейдрих был теперь зачинщиком операции, цель и значение которой выходили за пределы функций возглавляемого им ведомства. Он намеренно шел на это ради того, чтобы продемонстрировать фюреру, сколь эффективна работа его управления не только в деле обеспечения внутренней безопасности рейха, но и за его пределами.

…Операция готовилась не один месяц. Некий немец, проживавший в Голландии и выдававший себя за эмигранта из Германии, познакомился с неким голландцем, снабжавшим англичан информацией о третьем рейхе.

— Игра стоит свеч или пустая трата времени? — спросил голландца немец. — Сколько англичане вам платят?

— Четыреста гульденов в месяц.

— Это немало, но я готов уплатить вдвое больше, если вы согласитесь помочь мне установить непосредственную связь с англичанами. Я — немецкий эмигрант. С нацистами у меня давние счеты… И я располагаю очень важными для англичан сведениями… Но я должен лично убедиться в том, что это англичане, а не волки в овечьей шкуре… От нацистов всего можно ждать!..

Спустя несколько дней голландец привел англичанина. Это был капитан Пэйн Бест. Сообщение эмигранта заинтересовало его. Речь шла о немцах, оппозиционно настроенных по отношению к Гитлеру, о больших возможностях некоторых из них, занимающих в рейхе ответственные посты.

— Это хорошо, но чем конкретно они могут быть полезны нам? — в упор спросил англичанин.

— Многим, очень многим, — уклончиво ответил немец. — Однако для этого им прежде всего нужна прямая связь с Лондоном, чтобы действовать согласованно, оперативно, эффективно… Кроме того, необходимо организовать встречу высокопоставленного генерала — полномочного представителя оппозиции — с авторитетным, облаченным большими полномочиями представителем влиятельных кругов Великобритании. Для этой цели генерал готов прибыть в Голландию…

Неделю спустя капитан Бест явился на встречу с немцем вместе со своим шефом, майором британской разведывательной службы Стивенсом. Они договорились о дне и времени встречи с полномочным представителем немецкой оппозиции, а также о том, как практически доставить генерала из приграничного района Голландии в Гаагу… После этого обе стороны встречались еще несколько раз, тогда и было обговорено, что из рейха прибудет генерал Шеммель.