Подобно страусу, прячущему голову в песок при виде врага, Колумб, терявший под собою почву, пытался укрыться за этим жалким документом от грозивших ему неприятностей. Команда без сопротивления дала адмиралу требуемую присягу — лишь бы поскорее оказаться на Эспаньоле.

12 июня каравеллы поплыли обратно в направлении Изабеллы. Теперь суда должны были в течение трех томительных месяцев бороться со шквалами, бурями, противными ветрами. Команда нередко терпела жестокий голод. Деревянные каравеллы, изъеденные червями, протекали во многих местах. При таком плачевном состоянии людей и судов Колумб вынужден был из-за штормовой погоды все время уклоняться от прямого пути. Эскадра возвращалась в Изабеллу вдоль южного берега Ямайки и Эспаньолы.

Когда корабли были уже близки к цели — у острова Мона, лежащего между Порто Рико и Эспаньолой, — Колумб тяжко захворал. Его могучий организм был расшатан мучительными тревогами и лишениями пятимесячного плавания. Острое нервное истощение привело к резкой реакции. Он впал в летаргическое состояние — лежал в полном оцепенении с помраченным сознанием, помутневшими, ничего не видевшими глазами. До Изабеллы флотилия добралась под командованием помощника Колумба. 29 сентября суда бросили якорь в порту.

Находившегося в бессознательном состоянии адмирала снесли в вице-королевский дворец.

Когда Колумб пришел в сознание, он увидел у своей постели Бартоломео. Присутствие любимого брата, с которым он расстался восемь лет тому назад, очень обрадовало Колумба. К тому же появление энергичного Бартоломео было как нельзя более своевременно. Колумб узнал от братьев о беспорядках на острове и решил принять строгие меры. Так как сам он был болен, то назначил Бартоломео своим наместником. Это был опрометчивый шаг, вызвавший впоследствии недовольство королей, считавших, что право подобных назначений принадлежит только короне.

Колумб узнал от Бартоломео, что в Испании, несмотря на происки врагов, популярность адмирала по-прежнему очень велика, что Фердинанд и Изабелла продолжают благоволить к нему. Оба его сына состоят пажами при дворе. Когда Бартоломео был представлен королям в Вальядолиде, Изабелла поручила ему повезти на Эспаньолу часть снаряженной для острова: флотилии с продовольствием. В Изабеллу Бартоломео прибыл на следующий день после отплытия Колумба к берегам Кубы.

От брата же Колумб узнал о беспорядках, происходивших на острове. Педро Маргарит и патер Бойль, виднейшие лица колонии, взбунтовались против власти Колумба. Маргарит был начальником гарнизона «острова. По приказанию адмирала, он должен был в его отсутствие произвести тщательную разведку золота в горах, а также организовать поход на непокорных туземцев и поимку кацика Каонабо. Вместо исполнения порученных ему дел Маргарит со своими солдатами тотчас же по отплытии адмирала перебрался в Царскую долину. Здесь солдаты предались бесшабашному житью, грабежу и разврату. Во всей обширной долине начались волнения туземцев.

Глава оставленной Колумбом правительственной хунты — Диего Колон направил Маргариту выговор и потребовал от него выполнения поручения адмирала. Этого спесивый испанский дворянин, приближенный короля, не мог стерпеть от иностранца, да еще ничем, кроме родства с адмиралом, не замечательного. Маргарит бросил свои войска на произвол судьбы и явился в Изабеллу. Проявляя полное пренебрежение к председателю хунты, он принялся за организацию заговора. К нему тотчас же примкнул Бойль, наместник папы. Оба они с группой соучастников захватили корабли, приведенные на Эспаньолу Бартоломео Колоном, и отплыли в Испанию.

Этот мятеж имел двоякие последствия. Столь влиятельные при дворе враги, явившись в Испанию, сумели сильно поколебать положение Колумба. Но не менее тяжелы были последствия заговора и на самом острове. И без того распущенные солдаты, лишенные начальства, разбрелись по острову, грабя, насилуя и убивая туземцев. По всей Эспаньоле кровавым пятном растеклась жестокая резня.

Чтобы помочь лучше разобраться в дальнейших событиях на злополучном острове, сыгравшем такую большую роль в судьбе Колумба, скажем несколько слов о его самобытном управлении. Весь остров был разделен между пятью наследственными кациками. Царская долина принадлежала кацику Гарионексу. Область Мариен, у берегов которой погибла «Сайта Мария», принадлежала знакомому нам Гуаканагари. На юго-востоке острова лежала область Ксарагва, управляемая кациком Бегечио. Восточная часть Гаити являлась владением Котабанана. Наконец, внутренняя горная часть была подвластна пришлому завоевателю, карибу Каонабо, отличавшемуся большими военными Способностями и непримиримой ненавистью к вторгшимся на остров белым.

Когда индейцы стали повсюду теснить испанцев, Каонабо решил взять основную их опору внутри страны — форт Св. Фомы. Но о намерениях кацика проведал начальник форта Охеда. Он выстроил вдоль стен пятьдесят солдат, встретивших индейцев ожесточенным огнем. Внезапная атака, подобная той, которой Каонабо захватил форт Рождества, на этот раз не удалась. Индейцы много раз мужественно возобновляли приступ, но это привело лишь к тому, что крепостные рвы заполнились их трупами. Каонабо переменил тактику и осадил форт, пытаясь отрезать его от снабжения продовольствием. Однако у индейцев не хватило выдержки, и в самые критические для гарнизона дни Каонабо снял осаду.

Но кацик не отчаивался. Напротив, он строил все более широкие планы борьбы. Он побывал у остальных четырех кациков острова и горячо убеждал их соединенными силами напасть на Изабеллу — жизненный центр белых. Каонабо уверял других царьков, что против общего натиска не устоит даже божественная природа их врагов. Кацики Гарионекс, Бегечио, Котабанана, успевшие проникнуться ненавистью к белым, примкнули к заговору. Только Гуаканагари, считавший себя другом Колумба, отказался принять в нем участие. Он же вскоре сообщил адмиралу о подготовляемом индейцами общем выступлении.

В это время из Испании на четырех кораблях, приплывших под командою Антонио Торреса, в Изабеллу было доставлено много продовольствия и медикаментов. Прибыла также партия ремесленников и огородников, в которых колония остро нуждалась. Среди прочего груза привезли большую свору свирепых собак, которая обрадовала Колумба не меньше, чем продовольствие.

С Торресом адмиралу доставлено было письмо от королей; его уведомляли, что споры с Португалией о праве разведок в западном направлении разрешены благополучно. Между обеими странами заключено соглашение в Тордесильясе, по которому разграничительная линия отодвигалась еще дальше на запад — на 370 лиг от островов Зеленого Мыса.

Короли выражали Колумбу удовлетворение по поводу его новых открытий и просили прислать со специальным человеком, хорошо знакомым с географией, карту островов и земель Индии, необходимую для выработки окончательного соглашения с португальцами.

В этом же письме Изабелла советовала Колумбу найти какой-нибудь способ обращения в христианство людоедов без того, чтобы продавать их в рабство.

Торрес привез также специальное обращение королей к колонистам Эспаньолы, в котором им предписывалось подчиняться всем требованиям Колумба и уважать предоставленную ему власть. Виновным в неповиновении адмиралу корали грозили штрафом в десять тысяч мараведов.

Читая это послание, Колумб не мог ошибиться в оценке благожелательного тона Фердинанда и Изабеллы. Он понимал, что доверие двора к нему должно скоро исчерпаться, если он не сумеет дать королям. более осязательные доказательства своей полезности, чем постоянные обещания золота и пряностей. Однако золота в сокровищнице вице-короля по-прежнему было очень мало. Белые рудокопы, посылаемые в горы, гибли от рук индейцев. Меновые сделки с туземцами почти прекратились.

Вопреки ясно выраженному нежеланию двора, Колумб решил направить в Испанию первую крупную партию рабов. Когда в конце февраля 1495 года каравеллы Торреса отправились в обратный путь, на них были погружены пятьсот индейцев Эспаньолы, набитых, как скот, в тесные судовые помещения. Многие из этих несчастных погибли в пути, не выдержав морского переезда и зверского обращения. Уцелевшие вымерли впоследствии в Испании от непосильной работы и от тоски по родным островам.