Следует ясно представить себе положение Колумба ко времени его возвращения из плавания. Вскоре ему предстоит отдать отчет пославшим его королям. Что мог он сообщить им? Вместо чудесных городов Востока и их блестящих обитателей он видел в посещенных им землях лишь девственную природу и нагих, первобытных ее детей. Видел ли он Великого Хана? Тысячи Пряных островов, сотни кораблей с грузом перца, имбиря, мускатного ореха и других пряных и благовонных веществ… Видел ли он все это? Он привез с собою какие-то остро пахнущие растения, но даже сам увлекающийся адмирал подозревал, что это не те пряности, на отыскание которых его благословил Тосканелли.

Он собрал очень мало золота — гораздо меньше того, что нужно было для оплаты затрат на экспедицию. Чем мог он подтвердить свою уверенность в изобилии золота на Эспаньоле? Он мог только сослаться на малопонятные слова и жесты дикарей.

Все, что привез он с собой, не представляло большой ценности, хотя и могло возбудить любопытство: сотня золотых слитков, множество пестрых попугаев, незнакомые экзотические семена и плоды, наборы туземного оружия и несколько голых индейцев, полуживых от тяжелых испытаний долгого морского пути.

Колумб не решался сообщить королям неприкрашенную правду о посещенных им землях. Кроме того, он искренно верил, что еще извлечет груды золота из недр Эспаньолы. Поэтому, не кривя душой, он принялся прикрашивать действительность. В подготовленном им длинном отчете он сообщил Фердинанду и Изабелле, что на посещенных им островах и землях изобилуют пряности. Там — огромные россыпи золота. Оставленные в форте Рождества люди ко времени возвращения Колумба соберут груды драгоценного металла.

Заверяя королей в несметных богатствах открытых им земель, Колумб совершил самый опрометчивый шаг в своей жизни: он сеял очень опасные иллюзии.

Адмирал отправил в Барселону, где в то время находился двор, гонца со своим отчетом, а сам перебрался в Севилью и остался там ждать приказаний Изабеллы. 30 марта прибыл ответ. «Донну Кристовалю Колону, адмиралу моря-океана, вице-королю и губернатору островов, открытых в Индии», велено было немедленно начать в Севилье приготовления к новой экспедиции. Только после обеспечения скорого второго плавания он должен был прибыть с докладом ко двору.

Видно, Колумб своим отчетом до такой степени возбудил алчность владык Испании, что они не хотели ни на минуту откладывать овладение богатствами Индий. Они готовы были оставить на некоторое время свое любопытство неудовлетворенным, лишь бы было сделано все необходимое для скорейшего нового отплытия адмирала.

Колумб отдал все распоряжения для подготовки новой флотилии. После этого в сопровождении экзотического кортежа он направился к Барселоне через весь полуостров. В городах и селах, лежавших на пути следования адмирала, собирались огромные толпы народа.

По стране двигалась невиданная процессия. Впереди шли привезенные им индейцы, с головы до пят увешанные золотыми украшениями. Хотя для этого пришлась употребить все добытые экспедицией золотые плитки и палочки, но эффект получился огромный — жители Индии были покрыты золотом. За индейцами выступали моряки, державшие в руках попугаев и чучела зверей и птиц. Дальше на плоских щитах несли куски дерева и всевозможные коренья и зерна — это были пряности. За всем этим великолепием верхом на белом коне следовал сам адмирал в сопровождении блестящей свиты рыцарей, облаченных в сверкавшие на солнце доспехи.

Было чем вскружить голову легко воспламенявшимся испанцам. Со времени празднеств по случаю победы над маврами они не видели более блестящего зрелища. Богатства Индий стали отныне притчей во языцех. О них с жадностью говорили в замках, к ним устремились надежды обитателей крестьянских хижин.

В середине апреля Колумб прибыл в Барселону. Здесь, по распоряжению королей, были сделаны грандиозные приготовления для встречи героя. Когда Колумб приблизился к столице Каталонии, из стен ее навстречу ему выехала кавалькада рыцарей и гидальго. Адмирал с большим трудом двигался со своими трофеями по улицам города. Все площади, балконы и даже крыши покрылись любопытными, приветствовавшими адмирала восторженными криками.

Королева хотела придать приему характер всенародного празднества. Она велела поставить троны на высоком помосте в обширном зале мавританского Алькасара так, чтобы сквозь окна церемония приема видна была толпе.

Под высоким балдахином из алой альмерийской парчи, затканной золотом, Изабелла и Фердинанд ожидали своего адмирала. Вошедшего в зал Колумба короли встретили стоя, а после того, как он преклонил перед ними колено и поцеловал руки, они усадили его подле себя. Никому еще кастильские короли не оказывали подобной милости.

Колумб начал свой длинный рассказ о чудесах, виденных им в далеких землях Индий. Со свойственным его речи обаянием говорил он о добрых, как дети, обитателях тех стран, живущих среди природы, прекрасной как рай, о птицах и зверях, каких не знают во всем западном мире, о пряностях и благовониях, гниющих несобранными на месте, где они произрастают, и о неисчерпаемых количествах золота— в песке, слитках, самородках. В подтверждение своих слов он красноречивым жестом указывал то на попугаев, то на индейцев, то на их украшения.

Фердинанд и Изабелла даже — прослезились от умиления. Тут же был отслужен благодарственный молебен за ниспослание золота и новых подданных.

Дни, проведенные адмиралом в Барселоне, были, несомненно, счастливейшими в его жизни. Фердинанд и Изабелла не скупились на проявление своего благоволения. За все время пребывания в столице Каталонии Колумб был их личным гостем. Они предоставили ему один из лучших дворцов Барселоны.

Колумб ездил верхом по городу рядом с королем и принцем Хуаном. На улицах его встречали овациями. Самые надменные гранды Испании низко кланялись ему. Знатнейшие рыцари домогались чести войти в состав второй экспедиции.

В жизненных успехах Колумба, превзошедших самые дерзкие мечты его честолюбия, была, однако, слабая сторона: эти успехи покоились на созданном им самим золотом мираже. Как говорит историк Уинсор, — «Все, с кем только ему приходилось говорить о чудесах новооткрытых земель, относились к нему с одинаковым чувством восторга и надежды. Всем им, как и ему самому, грезились золотые города с сотнями мостов, где их ожидали новые торжества, в сравнении с которыми уже достигнутое было ничтожно. Испанцы жадно устремились на роковую приманку, и никому не было суждено искупить безумные мечты такими горькими мучениями, как самому Колумбу».

Да, мучения Колумба были уже совсем близки. Уже отмечалось, что апогеем исторической роли Колумба явился момент, когда он приплыл к острову Гуанагани. Для личной его судьбы такой высшей точкой было время пребывания в Барселоне. Скоро начнется крутой спад, и ткач, обратившийся, как в народной сказке, в блестящего царедворца, станет клонить голову все ниже и ниже под ударами, сыплющимися на него с постоянством и силой, достойными греческой трагедии. Однако не один «рок» будет повинен в бедах адмирала. Большую роль сыграет несоответствие Колумба задачам, взваленным на его плечи.

Из Барселоны весть об испанских открытиях распространилась через иностранных послов по всем соседним странам. Так как в те времена земли, найденные Колумбом, мог закрепить за Испанией только римский папа, то Фердинанд направил в Рим послов хлопотать об издании соответствующей папской буллы.

3 мая 1493 года папа Александр VI издал знаменитую Демаркационную буллу. По ней Испания получала во владение еще не занятые христианскими королями земли, лежащие на запад от меридиана, проведенного в 100 лигах к западу от Азорских островов и островов Зеленого Мыса. За Португалией закреплялись все земли к востоку от этой линии. Этим актом пана размежевал зоны разведывательных предприятий Испании и Португалии и предупреждал таким образом возможные между этими двумя королевствами опоры.

Однако, несмотря на решение всесильного главы церкви, Португалия пока не думала отказываться от посылки на запад разведывательной эскадры. Слухи о приготовлениях в Лиссабоне достигли Фердинанда, и он стал торопить Колумба с отплытием. Пока же испанская королевская чета осыпала адмирала все новыми знаками внимания.