Второе письмо: «…если таких, как т. Зайцев, будут смелее выдвигать на высшие должности в Вооруженных Силах, дело боеготовности только выиграет. Особого внимания заслуживает его опыт обучения и воспитания командиров частей и подразделений в морально-психологическом отношении, что при решении боевых задач современной сложности важнее всего».

Почти в каждой части округа есть у меня добрые друзья и единомышленники из числа молодых офицеров, я их знаю и по фамилии, и в лицо. Не потому, что чем-то приглянулись командующему и сделались его любимчиками, - нет, таких у меня не водится. Уважаю их и ценю за хорошие командирские качества. Достаточно нескольких встреч с таким человеком где-нибудь на полигоне, и он запомнится, заявит о себе.

Когда мы разбирались на месте, в чем же истинные причины неудач танкистов Н-ской части, и сообща думали, как поскорее выправить положение, случилась именно такая, запоминающаяся встреча. Один комбат, как уже отмечалось, поддался повседневной текучке, завертелся в круговороте различных мероприятий, как в омуте, и в результате запустил важнейший вид практического обучения подчиненных - танкострелковые тренировки. Другой же комбат, майор Железкин, в той же самой «неблагоприятной» обстановке проявил командирский характер, верно определил главную точку приложения сил и не дал себя сбить в сторону. Когда его тащили на очередное «мероприятие» под угрозой взыскания за неявку, он твердо заявил:

- Пусть меня накажут, но танкострелковую тренировку я сегодня проведу лично.

И направился не в комнату заседаний, а в огневой городок.

Точно так же он поступил и во второй, и в третий раз. И получил три взыскания от недальновидных начальников. Зато на контрольной проверке, когда посыпались злосчастные двойки, его батальон показал высокую огневую и тактическую выучку.

При таких-то обстоятельствах познакомились мы с майором Железкиным. Я уверен, что такой командир, попади он в реальные боевые условия, сумеет всегда разглядеть главное в обстановке и одержать победу.

Мог бы я назвать и заслуженно похвалить многих ротных командиров из гвардейской Рогачевской дивизии. Хорошо их знаю, потому что видел в деле. Не стану перечислять пофамильно этих капитанов и лейтенантов лишь потому, что, пока настоящие записки увидят свет, офицеры наверняка вырастут по службе - молодежь нынче выдвигается быстро. И это очень хорошо, очень важно.

В командирском характере наряду с волей, отвагой, честью отличительной чертой является жажда победы в борьбе.

Каким неуемным в боевом порыве был, например, комбат майор Николай Боронин, которому уже посвящено несколько страниц в начале этого повествования! В наступательных боях в Прибалтике он вновь отличился и был награжден орденом Красного Знамени.

На митинге в освобожденной нами Риге Боронин говорил с трибуны:

- Приказ Верховного Главнокомандования воодушевляет нас на новые подвиги. Гитлеровцы зажаты в прибалтийском мешке. Добьем врага! Дойдем до Берлина!

После 400-километрового беспрерывного наступления отважный офицер рвался в бой, мыслил и мечтал о будущих атаках…

В постоянном, неутомимом стремлении бить врага, побеждать умом и силой, преследовать его по пятам, вцепившись мертвой хваткой, - одно из лучших проявлений командирского характера. И наоборот: плох тот командир, который довольствуется в борьбе малым достижением, который не прочь и передохнуть на занятом рубеже.

Ротный командир старший лейтенант Михаил Лазарев всегда был верен своему девизу: «Каждый бой вести на истребление противника». В борьбе с фашистской нечистью, с варварами двадцатого века, погубившими миллионы людей, такой девиз был самым правильным. Решительной, властной командой поднимал Михаил Лазарев своих гвардейцев в атаку, умело управляя боевым порядком подразделения, быстро преодолевал зоны обстрела, как правило, без потерь, а уж ворвавшись в траншею противника, устраивал там страшенный разгром.

Следовал мужественному девизу - «Беспощадно истреблять врага» - и командир пулеметного взвода младший лейтенант Александр Дятлов, удостоенный впоследствии звания Героя Советского Союза. Не раз я наблюдал, как пулеметчики «выкашивали» цепи гитлеровцев меткими очередями. Однажды в атаке они уничтожили шесть вражеских пулеметных гнезд, а затем огнем истребили более 200 гитлеровцев.

В одной из коротких оперативных заметок наша армейская газета «Суворовец» рассказала о командире батальона капитане Феофане Норике.

Приказ гласил: зайти врагу в тыл и не дать немцам взорвать дамбу, по которой проходит единственная шоссейная магистраль. По вязким болотам проник Норик со своими бойцами на 20 км во вражеский тыл, достиг указанного места и устроил засаду. Едва успели окопаться, как появилась первая колонна немцев. По сигналу комбата ударили автоматы и пулеметы. Через несколько минут вся колонна была уничтожена.

Противник решил любой ценой сбросить смельчаков с дамбы. Несколько вражеских рот бросилось в яростную атаку, но их встретили хорошо организованным огнем и оттеснили. Сейчас же последовала новая атака. Насколько напряженным был бой, можно судить по тому, что почти все офицеры батальона были ранены. Но они продолжали командовать и на пятом часу боя вновь отбросили врага. Фашисты были явно деморализованы. Почувствовав это, капитан Ф.Норик поднял стрелков в атаку, загоняя гитлеровцев в болото. В разных местах завязались рукопашные схватки. Капитан Норик, мастер рукопашного боя, своей отвагой и удалью воодушевлял солдат.

Разгромив противника, батальон капитана Ф.Норика прочно закрепился на захваченном рубеже. Удерживая в своих руках дамбу, батальон ударами с тыла и с флангов сбивал немцев с промежуточных рубежей, дробил и уничтожал их силы по частям.

Мне нечего добавить к этой яркой характеристике, данной боевому офицеру в газетной заметке. Такие высокие морально-боевые качества необходимо воспитывать и укреплять в себе всем командирам. Ибо командирский характер складывается не только из того, что в натуре человеческой заложено, но и воспитывается, совершенствуется в буднях ратного труда, в огне борьбы.

Скажем, умение потребовать вырабатывается в процессе службы, в повседневном общении с подчиненными и становится непреложной чертой командирского характера. Не дело, когда командир, приказывая, нервничает, срывается на крик и брань, пусть даже в тяжелой, может быть, в смертельно опасной обстановке боя. Хорошо и правильно, а главное - наиболее эффективно, если командир диктует свою волю выдержанным тоном, но так, что подчиненному и в мыслях не придет заколебаться.

На фронте нередко приходилось быть свидетелем того, как командиры отдавали приказания, выполнение которых было сопряжено с большими опасностями, порой с крайним риском, когда остаться в живых казалось просто маловероятным. Гвардии старший лейтенант В.Почекулин, роте которого предстояло в сложной обстановке форсировать реку первой, выслал вперед своих лучших бойцов. Направляя их в пекло боя, навстречу шквалу вражеского огня, офицер сказал:

- Ваша задача - зацепиться за берег и уничтожить пулеметное гнездо, которое нам ходу не дает. Это очень надо, товарищи.

И больше ничего не добавил, хотя взглядом попрощался с солдатами. А те после негромкого, хрипло произнесенного «есть» поползли к урезу воды.

Трудные минуты пережил ротный, пока его гвардейцы преодолевали вплавь полоску реки, так и кипевшую от пуль и снарядов. Наверное, ему самому было не легче. Но надо - значит, надо. В тот раз боевое счастье сопутствовало отважным гвардейцам (как и решительному их командиру): они переплыли реку, броском приблизились к пулеметному гнезду, уничтожив его в короткой рукопашной схватке.

Успешно выполнила задачу и вся рота, первой форсировавшая реку. Она проложила путь другим наступавшим подразделениям.

Командир не может терпеть неисполнения ни в большом, ни в малом, не может прощать людям, забывающим о чувстве долга. Все эти понятия укладываются в кратких строчках устава, обязывающих военного человека к беспрекословному исполнению приказания в срок. Требовательный командир - лучший командир.