В июльских боях наши гвардейцы разбили немало гитлеровских частей, в том числе 19-ю дивизию СС. Однако противник еще располагал резервами и за их счет довольно быстро восстанавливал силы в местах прорывов. Из вышестоящих штабов нам, командирам подразделений, присылали оперативные документы и сводные разведданные. И мы узнавали, что перед фронтом нашей 10-й гвардейской армии то и дело появлялись свежие вражеские соединения - 126, 93, 69-я дивизии. Уныния среди гвардейцев это обстоятельство отнюдь не вызывало. Наоборот, можно было слышать в солдатской среде задорные разговоры о том, что, дескать, разгромили одних, справимся и с другими - кто там из них на очереди?

Крепкий боевой дух, высокая активность войск обеспечивались вдохновляющими решениями Коммунистической партии, нашими успехами на всем огромном фронте, большой воспитательной работой, проводимой в подразделениях командирами и политработниками, партийными и комсомольскими организациями. Постоянно возрастал поток идущей на фронт новой техники и вооружения. Отчизна делала все для того, чтобы обеспечить разгром ненавистного врага. С чувством восхищения и гордости гвардейцы принимали в свои руки отличное стрелковое оружие, дальнобойные пушки, мощные танки. Возможно, не всегда и не все задумывались над тем, какой ценой, какими усилиями сработано это оружие…

Как раз об этом заговорил прибывший в полк и заглянувший в первую очередь в наш батальон начальник политотдела дивизии полковник Александр Иванович Хриченко.

Начал просто:

- Доверили мне наши товарищи свои письма, полученные из дому. Хочу вам зачитать некоторые из них…

Достал из полевой сумки несколько конвертов, стал поочередно читать. Пятнадцатилетний сын офицера писал отцу на фронт, что уже год работает токарем и за это время успел получить четвертый разряд. Другой такой же мальчишка скромно и дельно рассказывал, как он руководит на заводе бывшей отцовской бригадой слесарей. Сестрички-близнецы (обеим едва ли тридцать набиралось) наказывали фронтовикам, чтобы все артиллерийские снаряды, сделанные их руками, попали точно в цель, поразили фашистов. И так далее, и тому подобное… Письма, пришедшие из глубокого тыла, простыми, порой наивными словами рисовали потрясающую картину героического труда народа. Особенно волновало, сжимало болью и вместе с тем наполняло гордостью сердца фронтовиков то, что на заводах и фабриках к станкам встали подростки.

- Им бы мячи гонять да косы куклам заплетать, а они вкалывают по десять часов в сутки на заводе! - бросил кто-то из гвардейцев.

- Дети-дети, дорогие вы наши… - вырвалось тяжким вздохом у другого.

Заговорили разом многие. На полянке под березками, где собрались бойцы, в течение нескольких минут стоял многоголосый гомон. Полковник выжидательно молчал, не мешая бурному обмену мнениями. Но вот он поднял руку, потряс в воздухе пачкой писем, и сразу воцарилась тишина.

- Да, товарищи, время тяжелое, - заговорил Александр Иванович сурово. - На предприятиях оборонной промышленности рабочих рук не хватает, и к станкам встали подростки, многодетные матери, пенсионеры. Работают самоотверженно, сутками из цехов не выходят. Известно и то, что в тылу сильно урезаны продовольственные пайки, что люди наши отдают значительную часть заработка в фонд обороны. Самый популярный, самый действенный сейчас лозунг в тылу: «Все для фронта, все для победы!» И мы с вами должны ответить на заботу, на любовь Родины одним: как можно сильнее бить врага!

В дальнейшей беседе с солдатами и офицерами Александр Иванович привел некоторые данные о работе оборонной промышленности, рассказал о военных заводах, выросших на голых прежде местах в Сибири и в Средней Азии, о том, какую выпускают они продукцию - танки, самолеты, артиллерийские системы, боеприпасы.

Полковник Хриченко нередко бывал в нашем полку, и всякий раз его посещение оставляло след. Надо сказать, начальник политотдела дивизии обладал кроме всего прочего важным и ценным качеством: он своевременно появлялся там, где был очень нужен людям. Как и в этот раз, например. Мы готовились к дальнейшему наступлению, к нам поступали новая боевая техника и вооружение - обо всем этом надо было сказать убеждающее, авторитетное слово. Не могу припомнить случая, чтобы начальник политотдела дивизии заехал в полк «просто так». Если уж он пришел к людям, то непременно для того, чтобы обсудить с ними наболевший вопрос, чтобы сориентировать в обстановке.

Главной чертой характера этого человека была храбрость. Его можно было видеть на НП с биноклем у глаз, неожиданно натолкнуться на него в боевой цепи залегших стрелков. Во время наступления его частенько разыскивали по радио в боевых порядках атакующих подразделений.

23 июля в бою за город Люцин полковник Хриченко был тяжело ранен. Первую медицинскую помощь ему, как могли, оказали ротные санитары. До госпиталя пришлось везти больше тридцати километров - где по бездорожью, а где и под обстрелом. Генерал Стученко, помчавшийся на машине вслед, нашел начальника политотдела уже мертвым.

Вернувшись в дивизию, генерал скупо рассказывал:

- Не довелось услыхать от него последнего слова. А лежал на носилках - как живой!…

Всегда живым предстает он и перед моими глазами, наш незабвенный Александр Иванович. Его партийное слово, звавшее гвардейцев вперед, звучит в моей памяти и сейчас.

На другой день после освобождения столицы Белоруссии - Минска, 4 июля 1944 года, последовал приказ Ставки: 2-му Прибалтийскому фронту под командованием генерала армии А.И.Еременко подготовить и провести операцию с целью разгрома группировки противника в районе Идрица, Себеж, Дрисса и овладения Резекне и Даугавпилсом. В дальнейшем, прочно обеспечивая себя с севера, наступать в общем направлении на Ригу с задачей во взаимодействии с 1-м Прибалтийским фронтом отрезать прибалтийскую группировку противника от его коммуникаций в сторону Германии.

Два дня спустя, 6 июля 1944 года, Ставка приняла решение об участии в этой крупномасштабной операции и 3-го Прибалтийского фронта.

Войска 2- го Прибалтийского фронта начали наступление 10 июля 1944 года. Противник оказывал ожесточенное сопротивление, опираясь на рубежи своего мощного Восточного вала, но тем не менее терял одну позицию за другой. 16 июля боевые действия развернулись во всю ширь уже на латвийской земле. После разгрома нашими войсками одной из вражеских группировок был освобожден город Даугавпилс.

Войска 2- го и 1-го Прибалтийских фронтов вышли на рубеж, с которого было взято главное направление на Ригу.

С 28 июля 2-й Прибалтийский фронт начал наступательную операцию на Мадону с задачей в последующем овладеть Ригой.

Координация действий и руководство операциями на 2-м и 1-м Прибалтийских фронтах ввиду особой сложности условий и обстановки Ставка возложила на Маршала Советского Союза А.М.Василевского. Это представляло собой новую, более гибкую форму руководства Ставки Верховного Главнокомандования наступающими фронтами.

К осени 1944 года стратегическое положение в Прибалтике определялось общими успехами Советских Вооруженных Сил, которые нанесли летом ряд сокрушительных ударов по врагу и освободили почти всю ранее оккупированную им советскую территорию, за исключением западной части Прибалтийских Советских республик.

Гитлеровское командование стремилось любой ценой удержать в своих руках Прибалтику и остановить наступление советских войск. Перейдя к обороне, оно развернуло строительство многочисленных рубежей и сооружений, усилило группировку своих войск. Лишь в августе из Германии, а также с других фронтов в Прибалтику было переброшено несколько пехотных и танковых дивизий, около 1000 танков и штурмовых орудий.

Перед войсками трех Прибалтийских фронтов к середине сентября 1944 года в Эстонии, Латвии, Литве противник имел до 56 дивизий, 730 тысяч солдат и офицеров, 650 танков, 566 штурмовых орудий и свыше 7000 орудий и минометов, около 400 боевых самолетов.