Монастырь не только прибежище веры, это и хозяйственно-экономический и просветительский центр того времени, это и священник с обрядами, это и церковь. Если убрать налет житийного лака с образа Сергия, то перед нами предстанет один из организаторов переселения русских людей в края, недоступные для ордынских набегов, первопроходец, личным примером увлекающий людские массы на неосвоенные земли. К его политической роли как примирителя княжеских междоусобиц мы обратимся несколько позже.

Если неоспоримый перевес Москвы над другими княжениями еще не всеми был оценен и понят при князе Иване, то после его смерти сила Калитина рода вполне проявилась.

Князь Иван умер в 1359 году, оставив княжение своему сыну Дмитрию, которому исполнилось в тот год девять лет. Племяннику Владимиру, сыну Андрея Ивановича, и того меньше. Мы уже говорили, что к XIV столетию, в период ордынского владычества на Руси, провозглашение великим владимирским князем, считавшимся старшим среди других великих княжений на Руси, целиком зависело от воли хана. Волею хана нарушались все родовые княжеские права, гасились все претензии на этот титул. Ни сила князя и его дружины, ни его родовое преимущество — ничто не могло противостоять воле хана.

Воля хана сочеталась с традициями ордынской политики и с тем, какие дары и какую дань предложит тот или иной претендент на великое княжение. Из Орды внимательно следили за тем, чтобы ни один князь не получал решающего перевеса над другим. Москва при Иване Калите и его сыновьях, как мы видели, заметно усилилась. Соперники рода Калиты и московских князей иногда угадывали принципы ордынской политики и сочли, что со смертью князя Ивана создалась благоприятная обстановка для того, чтобы вырвать великое княжение у московских князей.

Первым поднял голову суздальский князь Дмитрий Константинович. Его отец Константин когда-то попытался тягаться за великое княжение с отцом Дмитрия. Тяжба была проиграна с большими потерями для суздальцев. Князь Андрей, старший брат Дмитрия Константиновича, отговаривал брата от тяжбы. «Доискиваться ярлыка, — говорил он брату, — потратить только деньги, а потом, когда вырастет законный наследник Дмитрий московский, то надобно будет воевать с ним…»

Дмитрий Константинович не послушался брата. Суздальские князья свой род считали старше рода князей московских и никак не могли примириться с тем, что Великое Владимирское княжение находится в руках потомков Калиты.

Казалось, ничто не мешало Дмитрию Константиновичу выхватить великое княжение из рук малолетнего Дмитрия Ивановича. Суздальский князь получил ярлык в Орде. Но судьба владимирского престола в конечном счете определялась отнюдь не спорами отдельных русских князей между собой. Она решалась теми влиятельными силами в Орде, которые имели возможность контролировать так или иначе деятельность часто сменявших друг друга в тот период сарайских ханов. Если формально подходить к политической жизни Ордынской державы конца 50-х — начала 60-х годов, то можно согласиться с летописной ее трактовкой как «великой замятней». Но только формально. Имея в виду внешнюю сторону событий, можно признать, что убийство Джанибека послужило как бы сигналом к ускорению распада в высшем эшелоне власти среди потомков Чингисхана. Именно тогда на политической арене появляется фигура темника Мамая, захватившего главные рычаги власти в Орде (в этом большую помощь Мамаю оказал тесть — наследник Джанибека хан Бердибек). Возникновением этой сильной фигуры в Орде можно объяснить то обстоятельство, что при довольно стремительной смене ханов дипломатия Орды, за исключением малозначащих колебаний, не менялась, но, конечно же, теряла свою былую гибкость, ибо власть теневого хана Мамая не всегда могла преодолеть сепаратистские тенденции. Однако в ожесточенной борьбе с этими тенденциями Мамай довольно быстро добился доминирующего положения в Ордынской державе.

Дмитрий Константинович суздальский получил ярлык от хана Кульны, но не успел доехать до Владимира, как пришло известие, что хан Кульна убит своим братом Наврузом. Ранее смена хана повлияла бы на ордынское решение, теперь это событие не меняло намеченного плана действий. Кто-то в Орде, несмотря на смену ханов, следил за неизменностью ордынской политики, кто-то увидел опасность ослабления Москвы перед князем Ольгердом. Посланцы малолетнего Дмитрия Ивановича получили для него ярлык.

Суздалец пытался сопротивляться, рассчитывая, что смута в Орде поможет ему удержать великокняжеский стол. Но сказался новый порядок вещей. Дмитрий суздальский ранее не осмелился бы спросить ярлык, но, беря в расчет ордынскую «замятию», отказался покинуть Владимир. Тогда московские воеводы посадили на коней княжичей Дмитрия и Владимира и двинулись с московским войском против суздальского князя. Дмитрий Константинович был вынужден бежать из Владимира. Это случилось в 1362 году.

С 1362 года можно начать отсчет движения Руси к Куликовской битве.

Юрий Долгорукий боролся за расширение своего княжества, рассматривая его как свою вотчину, еще, быть может, и не предполагая, что Москве предстоит столь выдающаяся роль в объединении русских земель.

Мы не найдем нигде каких-либо указаний, что Иван Калита, укрепляя Москву и приобретая Владимирскому княжению новые земли, скапливал казну и, поощряя переселение на свои земли с южных окраин, готовил в какой-либо форме схватку с Ордой. Объективно его деятельность вела к тому, чтобы Москва стала собирательницей освободительных сил, говоря современным языком, он готовил материальную базу для создания того войска, которое могло бы противостоять ордынским войскам в грядущих битвах.

Симеон уже помышляет об освобождении от Орды, Москва расправляет свои плечи. Симеону и было бы предназначено совершить первые шаги к утверждению самостоятельности Руси от Орды, если бы не грянула чума.

Можно только удивляться, как Русь нашла силы в какие-нибудь десять-пятнадцать лет преодолеть последствия страшной эпидемии. Живуч был народ. При Иване Ивановиче Москву охватил один из самых ее гибельных пожаров, который вошел в историю как пожар «всех святых». Город сгорел дотла, сгорели все до одной церкви, но в какие-нибудь два года вырос вновь.

Мы не можем сквозь тьму веков разглядеть, сколь были развиты производительные силы Руси. Сложилось даже ложное представление у иных авторов, что будто бы Русь настолько обессилела, что уже не находилось ни каменщиков, умеющих сложить церкви, ни литейщиков, чтобы отлить колокола. Ордынские погромы были истребительными, гибли целые города и селения, но, перемещаясь на север, Русь копила силы для возрождения. Русь того времени жила не только земледелием, имелись ремесла, развитой была торговля.

Что собой являла Русь и Великое Владимирское княжение в год 1362-й, за восемнадцать лет до Куликовской битвы?

Северо-Восточная Русь в эти годы состояла из княжений: самого влиятельного Владимирского и Московского, Суздальского, Тверского и Рязанского, и, хотя все князья носили титул «великий», утверждались в этом титуле в Орде, тем не менее старейшим считался великий князь владимирский, покровительство хана давало ему ощутимые преимущества.