– Смешно, да?

– Если не сказать больше. – Она задумалась, только ли это смешно. – Я все же не понимаю, почему для ключа и для Исповедника нужны одинаковые базовые элементы.

– Потому что основное назначение обоих – служить делу истины.

– Как ключ может служить делу истины? Исповедник – понимаю, но ключ…

– В основе работы и ключа, и Исповедника – установление подлинности. Могущество Исповедника может заставить человека раскрыть правду, тогда как все заложенные в ключ процедуры включают в себя проверку подлинности оснований. Подлинность – и есть истина. Поэтому и Исповеднику, и ключу нужны одинаковые формулы, чтобы запустить их главную функцию.

Почти таким же образом, как контролирующая сеть распознает заклинание, основные элементы новой формы магии, которую я пытаюсь создать, соотносят намерения с подлинностью. В случае Исповедника человек теряет способность говорить что-либо, кроме правды.

Ключ таким же образом проверяет некую совокупность. Благодаря дополнительной проверке подлинности он не позволяет использовать его человеку, который, например, лжет о том, как будет применять эту силу.

– Может быть, Совет не хочет, чтобы ты создавал Исповедника, потому что боится правды, – предположила Магда.

– Возможно, в самую точку.

– Но при этом им нужен ключ.

– Именно так, – подтвердил Мерит. – Они хотят просто получить ключ, а с ним возможность применить эту силу. Но я не думаю, что стоит доверять кому-то ключ к такой могучей силе, даже Совету, поэтому собираюсь сделать более сложный ключ. Создать его куда труднее; если я когда-нибудь получу шанс наконец запалить контролирующую сеть, это будет стоить дополнительных лет работы.

А пока невозможно создать ни того, кого я хочу создать, ни то, что нужно Совету, – необходимая для этого информация хранится за пределами досягаемости, в Храме Ветров. Без этих расчетов мне не создать ни ключа, ни Исповедника. Но о ключе можно до поры не беспокоиться: сила, как и формулы, надежно спрятана там, где не достать.

Магде показалось, что ей дурно. Она отпила большой глоток воды. Ее чрезвычайно интересовало, почему Совет боится правды. Но в голове крутился более важный вопрос, и она переключила внимание на него.

– А как этот человек, Исповедник, сможет заставить других говорить только правду?

Он смутился и подыскивал слова.

– Пойми, Магда, Исповедник – крайнее средство добыть правду, к которому следует прибегать в последнюю очередь. Например, чтобы убийца признался в содеянном так, чтобы мы точно знали о его жертвах, точно знали – он виновен. Или, допустим, если человек похитил ребенка ради выкупа. Или еще хуже. Исповедник сможет отличить истину от лжи и обмана.

Она вскинула брови.

– А предателя можно будет заставить полностью во всем признаться?

– Вне всяких сомнений.

Магда прижала пальцы к вискам, пытаясь осознать всю значительность того, что он говорил.

– Но как этот Исповедник будет применять свою силу?

– Магия, которую я вложу в него, как и в ключ, – сказал Мерит, – будет содержать элементы как магии Ущерба, так и магии Приращения.

– Значит, для создания Исповедника тебе потребуется волшебник.

– Вовсе нет, не обязательно. Человек станет лишь вместилищем для этой способности, этой уникальной разновидности магии.

– Но если он не обладает магическим даром…

– В каждом есть хотя бы искра дара. Это часть нашей жизненной силы. Просто у всех магия проявляется в разной степени. Тебя называют неспособной к магии, но по сути это не совсем так.

Жизнь всех нас связывает с магией, как видно из рисунка Благодати. Поэтому для создания Исповедника мне не нужен волшебник, подойдет любой человек.

Проведя много времени с Барахом и другими волшебниками, Магда отчасти познакомилась с их миром и с тем, что они считали достижимым и осуществимым. Она, вероятно, не вполне понимала, что они делали и как, но в целом разобралась с границами их способностей.

Ее глаза округлились от внезапного озарения.

– Ты используешь измененный рисунок Благодати?

– Конечно, – ответил он, будто о самом обычном деле.

Вот – в частности – почему люди опасались творцов. Те рассуждали не с точки зрения допустимого, а с точки зрения того, каким способом что-либо можно реализовать. Мерит собирался сделать нечто необычное, а для большинства вообще граничащее с безумием.

– Но ты ведь сможешь вернуть человека, превращенного в Исповедника, обратно, да? Я имею в виду…

– Вернуть обратно? – Он посмотрел на нее, как на сумасшедшую. – Как только я его изменю, новое могущество станет неотъемлемой частью этого человека, неразрывно связанной с его новой ипостасью. Однажды подвергшись изменению, они навсегда останутся Исповедниками. Обратной дороги нет. Превращение нельзя отменить.

У Магды заныл живот.

– Как же будет действовать эта сила, вложенная в человека?

– Когда Исповедник высвобождает свою силу, элементы магии Ущерба уничтожают его личность.

– Он погибает?

– Нет, не совсем. Не в обычном смысле.

Магда нахмурилась.

– Как это понять?

– Просто: он останется в живых. – Судя по жестам, Мерит не собирался объяснять ей это, но затем решился. – Я создал такую контролирующую сеть, что применение силы станет узконаправленным. Тонкие нити магии Ущерба выжгут человеку разум, уничтожая личность, как молния выжигает сердцевину древесного ствола до самых корней.

В этом смысле человек, его личность, умрет. Он никогда не сможет заново обрести то, что будет уничтожено магией Ущерба силы Исповедника. Человек останется жить, но его личность сотрется. В этом смысле он погибнет.

– Что же будет существовать вместо него?

– Магия Приращения тут же заполнит пустоту, создавая в ней вместо былого человека, вместо того, что уничтожила магия Ущерба, абсолютную, совершенную, слепую преданность Исповеднику. Исповедник станет центром его вселенной, единственным, что имеет для него значение. Исповедник поглотит его личность… точнее, то, что от нее осталось.

В этом царстве полного подчинения и предельной уступчивости человек будет знать только заглушающую все прочее тягу к объекту его преданности – Исповеднику, руководящему им. Вот что станет единственной целью его жизни. Без указаний Исповедника, который овеял его своей силой, он окажется в страшной пустоте.

Что бы ни приказал Исповедник, человек подчинится. Если это будет физически возможно, он выполнит приказ без промедления, даже ценой собственной жизни. Если невозможно, он все равно будет отчаянно стараться выполнить приказ, пока Исповедник не остановит его или пока не погибнет. Единственной целью существования такого человека сделается исполнение велений Исповедника.

Поэтому ты можешь себе представить: если Исповедник спросит, человек без колебаний расскажет всю правду.

Он начисто лишится способности лгать. Эта его составляющая – желание, способность, необходимость лгать – будет уничтожена навсегда. Того, кем он был, уже не вернуть. Когда Исповедник попросит сказать правду, ее изложение станется единственным, что важно для человека, которого коснулась эта сила.

Магда пришла в ужас.

– Как вообще можно кому-то давать такое могущество?

Переплетя пальцы и упираясь локтями в колено, он наклонился к ней.

– Воинам выдают мечи, верно? А дети волшебников наследуют их смертельно опасные способности. Люди, избравшие военную службу, хотя бы проходят отбор. Дети же получают могущество без должной подготовки и на деле способны причинить огромный вред. Посмотри, как используют свои способности сторонники императора Сулакана – способности, безоговорочно данные им от рождения. Они используют свое могущество для уничтожения невинных.

Иначе говоря, избирать на роль Исповедника и наделять такой силой следует человека подходящего, разумного, редкую натуру, заслуживающую такой ответственности. Таким же должен быть тот, кому поручили ключ к вместилищам силы. Из подходящего человека выйдет хороший инструмент. Из неподходящего – оружие зла. Личные качества человека определяют, хороший он инструмент или нет.