— Руби, ты не представишь меня?!

Он произнес имя Руби Хо грубоватым басом.

Руби Хо подняла глаза. На ее лице была скука. Она сделала вид, будто только что заметила Мей Фэн.

— Мей Фэн, это господин Чао. Щедрый покровитель и приятный джентльмен. У него много разных автомобилей.

— Что ты болтаешь, — смеясь, перебил ее господин Чао, — я не так уж богат.

— Здравствуйте, господин Чао.

Мужчина тут же выпрямился и расплылся в улыбке. Он часто дышал, и золотая пряжка подрагивала на свету. Вытянув из кармана увесистый портсигар, он открыл его толстым пальцем и предложил Мей Фэн тонкую белую сигарету. Она с извиняющейся улыбкой покачала головой, нагнулась и принялась вытирать кровь на ступне Руби Хо.

Мужчина все еще стоял рядом, совсем рядом с ней, она чувствовала на себе его пристальный взгляд, видела острые носы начищенных кожаных ботинок. Вскоре послышались его слова:

— Как ужасно ты порезалась, Руби! Жаль, что я не привел с собой сегодня моего приятеля врача. Он бы что-нибудь придумал. Отличный парень, и дело знает. Правда, дорого берет. Да ты его встречала у меня на вечерах. Помнишь? И кто бы мог подумать о нем что-нибудь такое, а? Такой тихоня! В тихом омуте, ха-ха-ха!.. — Мужчина давился от хохота при воспоминании о докторе и, многозначительно подмигивая, похлопывал себя по бедрам обеими руками. Да-да, этакий проказник! — не мог остановиться он.

Понимая, что она ненароком подслушивает интимную беседу, Мей Фэн повернулась, чтобы уйти. Мужчина коснулся ее руки.

— Я слышал, ты будешь танцевать сегодня вместо Руби. Хорошо, очень хорошо. Я непременно буду хлопать.

Мей Фэн заулыбалась. Она почувствовала, что ей льстят. Она сияла, и ее круглое лицо стало совсем детским. Уходя, она нечаянно услышала, как господин Чао сказал:

— Здорово ты, Руби, подстроила. Как раз вовремя. Не знаю, как тебя и благодарить. Ну вот, первый шаг сделан.

Эти слова озадачили Мей Фэн. Но в восторге от предстоящего выступления она тут же выбросила все из головы.

Она прошла по заднику сцены, протискиваясь между раскладушками и дорожными сундуками, ласково похлопывая детей, бродивших тут и там, их матери были заняты в ревю. Подхватила свое полотенце и накинула на плечи. Становилось прохладно. Мимоходом перекинулась несколькими словами с танцовщицами. Наконец отыскала фокусника. Он сидел в полном одиночестве на крышке деревянного ящика перед клеткой с большим зеленым попугаем, в упор смотрел на птицу и, просунув согнутый указательный палец через решетку клетки, приказывал повторять за ним:

— Скажи «четыре»! Четыре! Скажи «четыре»!

Почувствовав приближение Мей Фэн, фокусник оглянулся.

— А, это ты! — Он снял очки и начал протирать их розовым носовым платком. — Вот пытаюсь научить эту птицу сложению. Открою тебе секрет: когда я сгибаю указательный палец, он должен сказать «четыре». Но он такой бестолковый. Ему бы только спать да спать.

— Какие яркие у него перья! И глаза — красные и злые! Где ты его взял?

Описав рукой в воздухе плавный полукруг, фокусник произнес:

— Как и все остальное. Ниоткуда.

— Меня-то хоть не обманывай! Я же не зритель в зале! Как ты мог взять его ниоткуда?

— Не веришь? Смотри!

Он быстро протянул к ней руки и вытащил из-за ее головы голубой шарф. Мей Фэн весело рассмеялась и присела на соседний ящик. Оттянула дверцу клетки и погладила попугая.

— Какой красивый! Зачем ты посадил его в клетку? А летать он может? Как его зовут?

Фокусник поднял руки.

— Хватит. Не слишком ли много вопросов сразу? Давай по порядку. Конечно, он не может летать. Я подрезал ему крылья. Что толку мне в птице, которая может летать? В клетку я посадил его, чтобы он привык к ней и чувствовал себя дома в любом незнакомом месте. И заодно лишил его возможности сбежать. Знаешь, он может быстро бегать. Не думаю, чтоб ему нравилось в клетке.

Но, как любой из нас, он научился устраивать дом где придется. А мы-то — разве мы не в клетке, здесь, на сцене?

— Ох, что ты болтаешь! Конечно, нет. Вечно ты говоришь чепуху и выделываешь всякие смешные штуки.

— Ты уверена, малышка, что мы не в клетке? Нас засадили в клетку раз и навсегда, и некому открыть нам дверцу.

— Перестань дурачиться! Я могу пойти, куда захочу!

— В самом деле?

— Ну конечно же, глупый. Скажи лучше, зачем ты подрезал его прекрасные крылья? Вот — всего один вопрос!

— Так его легче дрессировать. Иначе его не укротишь, так же как тебя. Если ты и впрямь хочешь стать настоящей танцовщицей, ты должна быть вроде этой птицы в клетке, с подрезанными крыльями. Тебя будут дрессировать опять и опять, пока не отобьют всякую охоту куда-нибудь улететь.

— Но я уже настоящая танцовщица!

— О, конечно! Такие серьезные номера! Прыг-скок, туда-сюда!

— Нет, в самом деле! И я даже выйду сегодня на помост! Честное слово!

— Что? Ни в коем случае не выходи! Зачем? Ты ведь еще совсем ребенок!

Фокусник даже с места вскочил. Мей Фэн испугалась. А он кричал:

— Нет, ты не должна даже ступать на помост! Это невероятно! Как ты можешь? В конце концов, это дело Руби Хо и ей подобных. Ты такая юная! Плевать, когда такие, как Руби, там выплясывают. Но тебе… Кто тебе велел выходить? Кто разрешил?

— А почему бы и нет? Что в этом такого?

— Ты что, не понимаешь? Танцуй только на сцене! Довольствуйся этим! А еще лучше — беги отсюда как можно скорее!

— Ой, да ты совсем спятил! Разве ты забыл, как они хлопают Руби, когда она выходит туда? Я сто раз слышала. Это так прекрасно! Когда хлопают и смеются!

— Значит, ты до сих пор ничего не понимаешь? Я сказал тебе — ни шагу со сцены! А интересно: как это Руби дает тебе такую возможность? Разве сегодня не ее выход?

— Она порезала ногу и не сможет танцевать.

— Так-так, забавно! И где это она порезалась?

— Она сказала… да… она сказала, что порезалась… ну, в общем… порезалась…

— Ну, смелей! Что ты там мямлишь? Предвкушаю что-то очень смешное.

— Она сказала, что порезалась на сцене.

— Чем? Когда?

— Сказала, что порезалась осколками стакана, которые ты нарочно разбросал по сцене. Честное слово, я не поверила, что ты сделал это нарочно!

— Какая чудовищная ложь! Грязная тварь! Я сегодня и не собирался показывать этот фокус и вообще не выходил на сцену! Грязная тварь!

От возмущения фокусник всплеснул руками и задел клетку. Клетка свалилась с ящика и покатилась по полу вместе с орущим от ужаса попугаем. Она сильно ударилась о ножку стула, дверка распахнулась, попугай, хлопая крыльями, выскочил наружу и запутался в занавесках.

В тот же миг фокусник бросился к нему. Удирая от него, попугай стремительно пробежал по полу и забился в щель между двумя тяжелыми сундуками.

Мей Фэн кинулась туда — она увидела кошку, припавшую к земле для прыжка и не сводившую глаз с сундуков. Ее лапы напряженно сжались, а хвост выбивал по полу ритмичную воинственную дробь. Слышалось басовитое глухое урчание.

Фокусник одним прыжком оказался рядом с кошкой, но та успела проскользнуть в щель. Раздались пронзительные птичьи крики. Фокусник выхватил птицу, кошка большими прыжками убралась восвояси. Мей Фэн взглянула на попугая и вскрикнула. Чудесные зеленые перья были залиты кровью, голова безжизненно повисла.

— Ну как он? Как?

— Пока не знаю.

Фокусник нежно гладил птицу и осматривал ее так и эдак. Надавил пальцем на живот. Послышался клекот. Фокусник поднял глаза и улыбнулся.

— Жив. Благодарение богу! Он жив.

— А перья? Смотри, все разодраны.

В это время, судорожно озираясь по сторонам, вбежал режиссер. За ним следом — вся труппа. И Руби Хо — она с насмешливым торжеством смотрела на фокусника, — и певица, и жонглер в трико. Беременная жена хозяина что-то бормотала себе под нос. Явился и господин Чао с друзьями. Он подошел прямо к Мей Фэн, и его рука скользнула под полотенце, прикрывавшее ее плечи. Господин Чао нарушил молчание: