Мужчина смиренно кивнул.

Герлин закусила губу.

— Могу ли я попросить вас, господин Чарльз, забрать моего сына? — Ее ужасала одна только мысль, что жестокие городские стражи будут силой вырывать ребенка из рук хозяйки постоялого двора.

Чарльз низко поклонился.

— К вашим услугам, сударыня!

— Но я отправлю с вами двоих своих людей! — Начальник не мог полностью положиться на рыцаря.

Герлин недрогнувшим голосом назвала постоялый двор. Пришло время продемонстрировать достоинство и превосходство дворянки, и неважно, что она ощущала себя жалкой и потерянной. Когда ее снова отвели в подземную камеру, она даже испытала облегчение. Однако оно тут же улетучилось, когда, проходя мимо, она увидела полумертвого Авраама, лежащего на грязной соломе. Значит, стражи жестоко истязали его.

— Они меня отколотили, — сообщил Авраам приглушенным голосом, когда мужчины, втолкнув Герлин в камеру, ушли, оставив заключенных в кромешной тьме. — У меня все тело болит, Герлин… Но нет, ничего не сломано. Пытать меня не было необходимости, я охотно говорил. Слушай, Герлин, мне пришла в голову идея. Этот медальон, твоя связь с Ричардом… это наш единственный шанс. Мы должны заставить их поверить, что ты можешь быть нужна королю. Или же Дитмар — ты уже призналась, что ты его мать? Возможно, мы сможем выдать его за дальнего родственника герцога Аквитанского… В любом случае, необходимо его забрать. И выбраться из этой дыры. Если они убедятся, что ты дворянка, тебя отправят в более уютную тюрьму, тем более с ребенком. Возможно, тебя не будут очень хорошо сторожить… возможно, нам удастся сбежать!

Герлин думала о Дитмаре. Она вздохнет с облегчением, только когда он снова будет с ней. А что будет дальше…

Прошло несколько часов, и в подземелье снова явились стражи. На этот раз они открыли обе камеры. Стражи вытащили Герлин и Авраама, при этом последний едва держался на ногах. Их повели сначала наверх, затем через служебную комнату во внутренний дворик и наконец посадили в маленькую зарешеченную повозку.

— Позорная телега! — глухо произнесла Герлин. — Они… они ведь не казнят нас?

Стражи рассмеялись.

— Почему бы и нет, сударыня? Сегодня у речной пристани толпа сожгла парочку евреев. Нам следовало бы вмешаться, но, к сожалению, к нашему величайшему сожалению, мы прибыли поздновато и не смогли спасти их. Правда, люди короля успели их допросить. Но когда парижанам попался в руки еврей, выдававший себя за христианина…

— Один? — слабым голосом спросила Герлин, подумав о Соломоне.

— Пятеро — на речной пристани, — радостно сообщил ей страж. — Но сегодня их сжигают и вешают по всему острову Сите. Эта купальня — настоящее змеиное кубло. Занимались там чем-то вроде идолопоклонства, похоже, все их женщины туда ходили. Хозяйку и ее муженька нужно было только чуть пощипать, и они сразу назвали имена…

Герлин молилась за добрую хозяйку постоялого двора, о том, чтобы ее не схватили до того момента, когда Чарльз придет за Дитмаром. Авраам упал рядом с ней на дно телеги, и у Герлин сжалось сердце, когда она увидела, как сильно его избили. Его глаза заплыли из-за синяков, а правая рука сильно распухла. И все же он попытался сесть. Герлин помогла ему. И в этот момент оба увидели то, что придало им сил. Во внутренний двор вошел Чарльз де Сент-Мену, подталкивая вперед Мириам! Девушка была пристойно одета, она несла узелок, в котором, похоже, были вещи для Герлин и Авраама, и держала на руках Дитмара.

— Дитя госпожи Герлин Дитмар и Мария, его няня, — заявил рыцарь несколько раздосадованному начальнику стражи. — А что здесь происходит? — Он указал на Герлин и Авраама, сидящих в позорной телеге и судорожно сжимающих руками решетку. Как же им хотелось обнять ребенка и девушку!

Мириам, чтобы убедительно сыграть свою роль, не решалась поднять голову.

— Еврейка или христианка? — недовольно спросил начальник, кивнув на девушку. — Впрочем, это все равно. Мы уже оповестили наместника короля. Их сначала отвезут в Лувр. Что там с ними будут делать, меня не касается. Как по мне, можете их сопроводить, господин рыцарь, вы ведь хотите служить королю, я прав?

Городской страж велел посадить в повозку также и Мириам с Дитмаром. Герлин прижала ребенка к себе и теперь наконец расплакалась. Сколько всего произошло с того момента, когда она доверчиво передала малыша хозяйке постоялого двора!

Мириам не могла показывать, как ее беспокоит состояние Авраама, да и он сдерживался. Только когда повозка тронулась с места и избитый юноша не удержался и застонал от боли, Мириам обняла его и положила его голову себе на колени.

Чарльз де Сент-Мену был верхом и теперь ехал возле телеги.

— Вы довольны тем, как я выполнил ваше поручение, госпожа? — спросил он с лукавой улыбкой и бросил многозначительный взгляд на Авраама и Мириам.

— Не могу передать, как я довольна! — ответила Герлин. Ее сердце переполняла благодарность, и в тоже время она ощущала, что силы ее на исходе. Телега как раз проезжала мимо речной пристани, и ей показалось, что она уловила запах гари. — Вы не могли выполнить его лучше. И теперь я до конца своих дней в долгу перед вами. К тому же вы сейчас из-за меня скачете в Лувр, тогда как…

Чарльз покачал головой:

— Госпожа, до того как я вас покину и присоединюсь к войску короля Ричарда, я хотел бы узнать всю вашу историю. Также и для того, чтобы при случае помочь вам. Итак, кто такие вы и ваш сын?

Герлин беспомощно посмотрела на Авраама, однако он был не в состоянии придумать хоть что-нибудь. Телегу трясло на старой булыжной мостовой острова Сите, и каждый толчок причинял ему боль. К тому же он не мог отвести глаз от Мириам, и ни он, ни она не замечали растерянности Герлин.

— Ну, дело в том, что… Я не хочу обременять вас подробностями, мой рыцарь. Это может быть опасно для вас. Но… но я была… и есть… я была… близка к семье Плантагенетов…

Герлин замялась.

— К кому из членов семьи Плантагенетов? — настойчиво продолжал задавать вопросы Чарльз. — К королеве Алиеноре? Ричарду? Иоанну?

— К Иоанну? — Герлин улыбнулась. Младший сын госпожи Алиеноры не пользовался большим авторитетом при ее дворе.

В этот момент перед ее глазами возникла картина, которую она давно забыла. Принц Ричард, красивый юноша с умными голубыми глазами, который когда-то обратился к ней в коридоре, ведущем к покоям. Тогда она была еще совсем юной, однако все же полюбезничала с ним, а он дразнил ее, обмениваясь придворными вежливостями… «Однако вы должны будете подарить мне сыновей…» — с улыбкой вспомнила Герлин. «Столько же, сколько звезд на небе!» — с детской готовностью заверила она его тогда.

Герлин сделала глубокий вдох.

— К королю Ричарду, — произнесла она.

К Лувру надо было ехать по мосту через Сену, затем немного по лесу, однако о побеге и думать было нечего: телегу с заключенными тщательно охраняли, и рассчитывать на Чарльза де Сент-Мену в этом деле не стоило. Рыцарь к тому же был занят тем, что пытался осмыслить намеки Герлин и понять, как ему следует к этому относиться. После упоминания имени Ричарда он больше не задавал вопросов: придворный этикет не допускал такой бестактности. Однако теперь он посматривал на маленького Дитмара с нескрываемым почтением, и, похоже, задумался о дальнейших планах. Как бы то ни было, он больше не заговаривал с Герлин, а молча ехал возле или позади позорной телеги.

Снова начался дождь, и заключенные промокли и продрогли к тому времени, когда наконец прибыли в Лувр. Обнесенный крепкими стенами комплекс сооружений когда-то наверняка будет выглядеть дерзко и впечатляюще, однако пока он казался чем-то средним между местом сбора войска и огромной стройкой. Лувр был одновременно и крепостью, и центром управления, и тюрьмой, и казной. Здесь также размещался королевский архив, когда король находился в Париже. Если он куда-то уезжал или отправлялся в военный поход, как сейчас, документы везли вслед за ним.