— Когда-нибудь, — заметил он как-то Герлин, — господину Дитриху следует позволить ему включить в свой герб изображение копья святого Георгия.

Рюдигер пил жадными глотками. Он явно чувствовал себя неуютно, хотя господин Роланд и не мог запретить ему видеться с сестрой.

Герлин решила сразу же перейти к делу.

— Что же на самом деле привело их сюда, твоего безупречного рыцаря и его друзей? — спросила она. — Дело с поселенцами — это ведь всего лишь отговорка!

Рюдигер кивнул.

— Однако очень желанная отговорка! — заверил он всех присутствующих. — Нас сюда действительно отправил епископ, но он ничего не знал о поселенцах в Франконском лесу. С недавнего времени жители Зонненберга и Прессига стали постоянно жаловаться на нападения — и епископ считает… точнее, господин Роланд убедил его, что налетчики обосновались на вашей земле.

— Действительно на нашей земле? — с усмешкой спросил Флорис.

— Что за нападения? — поинтересовался Дитрих.

Рюдигер потер нос, и Герлин улыбнулась. Несмотря на то, что ее брат выглядел таким взрослым и мужественным, в этот момент у него снова проскользнул излюбленный в детстве, такой знакомый жест.

— Странные, — сказал Рюдигер. — Нападают на деревни, маленькие поселения, где и брать-то нечего. И налетчики прибывают верхом, они якобы носят шлемы и, по крайней мере, у них есть легкое вооружение и они сражаются мечами. Господин Роланд полагает, что это рыцари-разбойники.

Флорис нахмурился.

— Известно ли что-нибудь о логовах рыцарей-разбойников в Франконском лесу, господин Соломон?

Многие странствующие торговцы из еврейской общины Кронаха в основном становились жертвами разбойников благородного происхождения. Соломон покачал головой.

— Я не слышал о таких, а если дорога в Бамберг действительно привлекает грабителей, то скоро все прояснится.

— Но ведь рыцари-разбойники не станут нападать на деревни! — размышлял Дитрих. — Что же становится их добычей?

Рюдигер пожал плечами.

— Мало что. Однако они избивают всех, насилуют женщин, даже разгоняют скот. Животные позже возвращаются, за исключением нескольких быков и свиней, которые попали на ужин грабителям после нападения. Крестьяне находят кости, остатки мяса и давно погасший огонь в лесу, когда они снова решаются туда пойти. Все указывает на то, что налетчики двигаются в сторону Лауэнштайна. Во всяком случае, епископ отправил нас, чтобы мы сообщили господину Дитриху об этих происшествиях и обязали его справиться с рыцарями-разбойниками или другими грабителями на своей земле.

Дитрих кивнул.

— Мы охотно это сделаем, однако к нам не поступали сообщения о каких-либо нападениях. Эти парни, кем бы они ни были, бесчинствуют не во владениях Лауэнштайна.

— Это становится еще более подозрительным в глазах епископа, — заявил Рюдигер.

Герлин закатила глаза.

— Но это же глупость! К чему нам посылать грабителей и убийц в земли епископа Бамберга? Единственное рыцарское поместье, которое приходит мне на ум, принадлежит Лорану из Нойенвальде — и он ведь не станет на старости лет рыцарем-разбойником!

Лоран из Нойенвальде владел небольшим участком земли, полученным от отца Дитриха. Его сыновья были оруженосцами в Лауэнштайне, семья была небогатой, однако все ее члены были надежными и порядочными людьми.

— Такими делами занимаются, когда хотят разжечь вражду! — заявил Флорис и опустошил свой кубок с вином, чтобы снова наполнить его. — Кто-то приказывает своим рыцарям грабить и насильничать на земле противника — но, разумеется, без использования опознавательных знаков на шлемах и без знамен. Если от хозяина земли поступают жалобы, он делает вид, что ничего не знает, и отрицает все до тех пор, пока тот не придет в ярость и не нападет сам. Так и разгорается вражда, и уж лучше, чтобы король или архиепископ, или кто-то другой попытался прекратить эти распри.

Дитрих выпрямился и бросил взгляд на своего друга и наставника.

— Это ведь не по-рыцарски! — рассерженно воскликнул он.

Герлин потерла лоб.

— Никто этого не отрицает, — вздохнула она. — Это всем известная тактика. Но только мы никогда ее не применяли, мы ни с кем не хотим враждовать. Но кто…

— Можно нападать и на собственные деревни, — сказал Флорис. — А затем переложить вину на другого… Это подло, господин Дитрих, я знаю. Однако реальность — это ведь не роман о рыцарях Круглого стола.

Перед глазами Герлин появился образ маленького толстого епископа Бамберга.

— Я не верю, что господин Отто способен на подобные вещи! — решительно сказала она.

— Но это не относится к господину Роланду! — Соломон вздохнул. — Боюсь, что теперь мне придется признать, что вы правы во всех отношениях, господин Дитрих. Вам следует отправиться в Бамберг как можно скорей и при любой погоде. Нужно разоблачить этого рыцаря, и тогда он прекратит устраивать провокации, направленные против Лауэнштайна. И это надо сделать до того, как епископ действительно возненавидит вас. Поэтому собирайтесь в дорогу.

Уже неделю спустя Герлин и Дитрих отправились в путь в сопровождении шести хорошо вооруженных рыцарей под предводительством Флориса де Трилльона. Вначале речь шла о десяти рыцарях, однако Дитрих не желал оставлять крепость незащищенной. Также мнения разделились и относительно того, стоит Флорису ехать или взять на себя командование защитниками крепости. В конце концов эту честь оказали Адальберту, чем господин Леон остался крайне недоволен. Герлин успокоила рыцаря, попросив его о личной охране во время поездки, и теперь он неустанно следовал за ее лошадью, не отставая ни на шаг.

— Если бы я только знала, что его намерения действительно добрые! — вздохнула Герлин. — Но я ничего не могу поделать, хотя он мне так же неприятен, как и госпожа Лютгарт. Ведь раньше он и Роланд были неразлучны. Кто знает, почему он не отправился вместе с ним. Я охотно отпустила бы его.

Однако другие рыцари были, несомненно, людьми верными — половина из них сопровождала Герлин в поездке в Лауэнштайн, а остальные были юными рыцарями, которые вместе с Дитрихом прошли ритуал опоясывания мечом. Им не терпелось отправиться в путь и даже встретиться с грабителями. Похоже, Флорис не слишком переживал по этому поводу, в противном случае он не взял бы юношей в эту поездку.

Дорога в Бамберг оказалась именно такой тяжелой, какой ее и представляла Герлин. Подарки для епископа занимали много места, и их пришлось погрузить на отдельную повозку. Господин Соломон посоветовал также взять дополнительную крытую повозку для маленького Дитмара, чтобы ему не пришлось ночевать в палатке. На самом деле путешественники должны были проезжать мимо поместий и крепостей, в которых могли найти приют, но в это время года в пути могло случиться много непредсказуемого. Уже в первую ночь обитателям Лауэнштайна пришлось устроиться на ночлег во Франконском лесу, поскольку дорога сильно заросла кустарником. Недовольным рыцарям — на самом деле расчистка пути не входила в их обязанности, и они так же неумело обращались с топором, как их боевые кони тянули деревья, — понадобился почти весь следующий день, чтобы повозки смогли преодолеть всего одну милю по густому лесу. В довершение всего к вечеру начался дождь. Герлин промокла и впала в отчаяние, но в конце концов они добрались до крепости Нойенвальде.

На самом деле это было местом их первой ночевки. Небольшая крепость — поместье с невысокой башней — стояла на живописном холме посреди леса. Рыцари-разбойники вполне могли устроить здесь логово, но ее обитатели совсем не собирались нападать на путешественников, хотя и взимали дорожный сбор со странствующих торговцев. Конечно, с жителей Лауэнштайна эту пошлину брать не стали, хотя Герлин охотно заплатила бы ее: вблизи крепости дороги были расширены и как следует расчищены. Если бы не было дождя, то можно было бы здесь не останавливаться, но все дороги превратились в грязевые реки. Герлин не хотела даже думать, что их ожидает на следующий день.