Даже Авраам выразил недовольство задержкой — и тогда мастер Мартинус сказал Соломону:

— Я рад, что во время поездки будет с кем подискутировать! — А потом крикнул женщине на козлах: — Я иду, Марта! — и забрался в повозку — достаточно проворно, несмотря на свои короткие ноги.

Оттуда он мог наблюдать за Марией на мулице. Его дочь? Герлин в этом сомневалась.

Авраам умело направил повозку в ворота крепости. Затем дорога шла через лес в сторону Бамберга. Там они наверняка остановятся на ночлег, но вряд ли в резиденции епископа. Церковь весьма скептически относилась к звездочетам, епископ не станет принимать у себя господина Мартинуса. Из Бамберга они поедут по дороге на Вюрцбург и Майнц, затем они минуют Мец и Реймс и наконец доберутся до Парижа. Соломон охотней поехал бы через Нанси, Труа и Орлеан, однако магистр настоял на посещении кафедральных школ при соборах Парижа, поскольку надеялся встретить там своих друзей-астрологов.

Пока повозка, раскачиваясь, катилась через густой лес по направлению к Бамбергу — поблизости располагалось новое поселение, где жил крестьянин Лоисл, и Герлин про себя пожелала поселенцам удачи, — молодая женщина размышляла о своих попутчиках. Похоже, магистр прислушивался к сварливой Марте. Почему же она позволила ему взять с собой молчаливую Марию? Молодой мужчина на козлах, которого звали Леопольд, также был немногословен. Этот угрюмый человек был скорее слугой, а не учеником господина Мартинуса, хотя именно так его представили Соломону и Аврааму. Будет ли он таким же приветливым и так же умело читать по звездам, как его мастер? Герлин вспомнила о предложении магистра и высказала Соломону свои опасения относительно гороскопа Дитмара.

Лекарь рассмеялся:

— Ах, госпожа Герлин, в этом отношении я вынужден признать правоту христианской Церкви: все это суеверие и мошенничество. Смотрите, все начинается с того, что из-за изменения положения земной оси знаки зодиака и созвездия как бы накладываются друг на друга, если вам это интересно. Только на юге на каждый знак приходится по тридцать градусов зодиакального круга. Это означает, что во время рождения Дитмара там господствовало созвездие Льва. Над Лауэнштайном в это время скорее был Рак. Поэтому даже основные понятия являются ошибочными.

Соломон говорил мягко, и Герлин с удовольствием слушала его красивый, глубокий голос. Как и всегда, рядом с ним она чувствовала себя в безопасности, хотя и понимала далеко не все, что объяснял ей лекарь. Похоже, Авраам также не вникал в суть его пояснений, он заметно скучал. Герлин с болью в сердце подумала о Дитрихе. Ее юному супругу понравилась бы такая лекция. Герлин слушала, поглаживая головку сына. Возможно, из него когда-нибудь также получится ученый.

Однако пока ребенку больше всего нравились развлечения Авраама. Он радостно лепетал, когда юноша передал поводья дяде и стал жонглировать перед малышом.

— Вот видите, госпожа Герлин, — наконец подытожил Соломон, — гороскоп, составленный магистром Мартинусом, никак не сможет выдать ваше положение и происхождение Дитмара. Равно как и его и вашу судьбу… — Лекарь снова мягко улыбнулся ей. — Все и впредь находится в руках Вечного… да и в наших собственных.

Возможно, судьба и находилась в руках Всевышнего. Герлин не казалось, что Вечный достаточно снисходителен к ней. К такому выводу она пришла уже во время первого привала. Пока она нарезала сыр и хлеб и ходила по воду к роднику, предводитель вооруженных рыцарей направился к Соломону. Он уже бросал на Герлин странные взгляды, а теперь она вдруг сообразила, что раньше где-то видела его.

Соломон любезно кивнул ему.

— Могу ли я чем-то помочь вам и вашим рыцарям? — вежливо спросил он. — А может, кто-то из них жалуется на здоровье и вы пришли ко мне за советом? Как ваше имя… господин… ах, да, господин Бертольд из Бингена.

Мартинус представил ему и Аврааму рыцарей, однако мужчины едва удостоили «цирюльника» и его жену взглядом. Никому из них не нравилось охранять торговцев и паломников, обычно представители рыцарского сословия считали ниже своего достоинства получать жалованье за такую работу. Однако в мирное время для странствующего рыцаря другой возможности заработать не было, если только ему не удавалось все время побеждать в турнирах. Немногим рыцарям без земли удавалось прожить на деньги, полученные за победу в турнире, причем в каждом поединке они рисковали не только жизнью и здоровьем, но и доспехами, боевым конем и всем остальным имуществом. Охранная служба была значительно менее опасным делом. Рыцари редко ввязывались в драку — обычно само их присутствие отпугивало грабителей. Однако таким образом нельзя было снискать ни славы, ни уважения, а тем более получить хоть сколько-то земли. Поэтому, как правило, рыцари пребывали в плохом настроении и не скрывали этого от своих подопечных.

Господин из Бингена не ответил на вежливые вопросы Соломона.

— Вы ведь цирюльник? — спросил он.

Соломон кивнул и поклонился.

— К вашим услугам!

— Где-то я вас уже видел! — пробормотал рыцарь.

Соломон пожал плечами. Только хорошо знающий его человек мог заметить осторожность и беспокойство, промелькнувшее в его взгляде.

— Мы много путешествуем, — словно между прочим заметил он. — Возможно, на ярмарке…

— На каких же ярмарках вы бываете? — спросил рыцарь из Бингена.

Соломон начал лихорадочно соображать.

— Ну, на ярмарке в Регенсбурге…

— …придворной ярмарке в Альтоттинге, ярмарке, которую устраивают в пост в Бамберге, ярмарке в честь святого Якова в Хаме, в честь святой Катарины в Нюрнберге…

Соломон вздохнул с облегчением, когда Авраам вмешался в разговор. Сын торговца, разумеется, знал, где и когда устраивались самые известные ярмарки. Соломон только надеялся, что Бертольд не догадался о том, что «цирюльник» не имеет ни малейшего понятия о ярмарках.

— Мы постоянно в разъездах, — поспешно добавил Соломон. — Причем мой помощник управляет повозкой. Частенько я и не знаю, где именно мне приходится лечить больных. — Отговорка не выглядела убедительной, но он надеялся, что рыцарь не станет вдаваться в детали.

— Вот как! — протянул рыцарь из Бингена. — А ваша жена… — его взгляд снова остановился на Герлин, — ваша жена всегда сопровождает вас?

Соломон кивнул.

— Конечно, господин Бертольд, как же иначе? «Куда ты идешь, туда иду и я», — сказано в Священном Писании.

— А это ваш сын? — рыцарь указал на Дитмара.

Герлин попыталась спрятать свое лицо, уткнувшись в мягкие волосики ребенка. И тут она вспомнила, где видела Бертольда из Бингена, и у нее застыла кровь в жилах.

Соломон уверенно посмотрел рыцарю в глаза.

— Это мой сын Дитмар! — спокойно произнес он.

Бертольд усмехнулся.

— Тогда я больше не буду вас беспокоить, — сказал он и вернулся к своим товарищам.

Соломон подсел к Герлин.

— Сохраняйте спокойствие! — прошептал он. — Этот человек не может ничего знать. Ему бы только внушить немного страха окружающим. Он, наверно, всегда так себя ведет. Господин Мартинус даже не решается смотреть ему в глаза.

Герлин покачала головой.

— Дело не в этом, господин Соломон, — тихо сказала она. — Он действительно уже видел меня однажды — на посвящении Дитриха в рыцари. Он… он стоял в кругу рыцарей, когда я давала клятву Дитриху…

Авраам присвистнул.

— А у христиан разве не принято, чтобы лицо невесты при этом было скрыто под вуалью? — спросил он, не рассчитывая на положительный ответ.

Герлин покачала головой.

— Это необязательно. Однако в тот день турнира я почти все время была в вуали — чтобы Роланд и Лютгарт не заметили моей обеспокоенности. Так уж близко господин Бертольд меня не видел…

Соломон вздохнул:

— Госпожа Герлин… Не сочтите это за лесть, но… Однажды увидев, вас нелегко забыть.

Герлин покраснела.

— Господин Соломон…

— Да перестаньте же называть его «господин Соломон»! — воскликнул Авраам. — Если кто-нибудь это услышит, наш обман сразу же раскроют. Вы замужем за моим мастером Фридерикусом, госпожа Герлин. Поэтому вы можете обращаться к нему на «ты». И называйте его… как по мне, называйте его Фрицем.