Всю вечерню Мария всхлипывала и потом не притронулась к еде, несмотря на то что целый день провела в седле. Герлин было жалко девушку, тем более что и в этот раз Марта не удержалась от язвительных замечаний в ее адрес. Пожилая женщина узнала, что задумал Мартинус, и упрекала Марию в том, что она не могла проглотить ни кусочка из-за своей греховной любви. Герлин больше не могла безучастно смотреть на то, как страдает девушка. Она последовала за ней в уборную и вызвала ее на откровенный разговор.

— Это безумие, и вы сами это понимаете! — заявила она испуганной и покрасневшей от стыда девушке. — Вы не должны подчиняться ему!

Мария в отчаянии покачала головой. Она не решалась посмотреть Герлин в глаза.

— Если я буду отказывать ему, он прогонит меня, — произнесла она глухим голосом. — И куда я тогда пойду? Он так уже делал один раз, в Линце. Тогда я пошла на церковную площадь просить милостыню, там он снова меня и подобрал. Он может быть… очень жестоким.

— Почему вы вообще держитесь возле него? — резко спросила Герлин. — Господи, вы ведь не можете быть влюблены в него! Он ведь такой старый!

Теперь Мария повернулась к ней, и Герлин изумилась нежности в ее глазах.

— Он рассказывает мне о звездах, — прошептала она. — Он встретил моего отца при дворе герцога. Мартинус составлял там гороскопы. Я услышала, что он берет учеников, и пошла к нему. Сначала Мартинус только высмеял меня. Но затем… я ему приглянулась. Разумеется, он сказал, что ему нравится то, что я жажду знаний. Он будет учить меня, однако… однако он хотел кое-что взамен…

— Но почему, ради всего святого, вы согласились на такое? — возмутилась Герлин. — Вы ведь, несомненно, из благородной семьи.

Мария не подтвердила, но и не опровергла это.

— Я хотела знать все про звезды, — вместо этого сказала она. — Для меня… для меня это было важнее всего на свете.

— Важнее вашей семьи? — не унималась Герлин. — Важнее вашей чести? Важнее будущего? Разве вы не мечтали стать супругой порядочного мужчины?

Мария пожала плечами.

— Порядочный мужчина запер бы меня в доме. Когда усердной домохозяйке глазеть на звезды? Вначале я могла держать все в тайне. Однако, когда Мартинус отправился дальше, я сбежала… и теперь я не могу вернуться домой. — Она закусила губу, словно ей хотелось расплакаться, но тут же гордо вскинула голову.

— Мне это тоже не нравится! — заявила она. — Но мне еще многому нужно научиться!

— Но ведь вы каждую ночь дрожите от страха, — возразила Герлин, внимательно глядя по сторонам, — возвращаясь из уборной, женщины шли через монастырский сад. — И вы отдаетесь старому, постоянно пьяному мужчине. Разве вы не находите это отвратительным?

Мария пожала плечами.

— Когда я лежу в объятиях моего любовника, — произнесла она своим певучим голосом, — я закрываю глаза и вижу звезды. Все тысячу двадцать две… или… двадцать три. — Мария улыбнулась. — Вы тоже испытываете такие ощущения в постели своего супруга?

Герлин пообещала Марии по крайней мере наблюдать за входом в монастырский сад из кладовой, где спали женщины. Если бы кто-нибудь появился, вероятно, она бы не успела предупредить девушку, однако даже само обещание несколько успокоило Марию.

Мастер Мартинус прошел мимо их кладовой около полуночи, и Мария, вздыхая, последовала за ним. Герлин с нетерпением ожидала ее возвращения и посочувствовала ей, подумав о том, что, похоже, для Марии эта ночь была бесконечной. Вчерашний долгий сон, наверно, придал господину Мартинусу сил, или же его мужскую силу подкрепляла какая-нибудь трава с монастырского огорода. Как бы то ни было, когда колокола уже начали созывать монахов на вигилию, Мария все еще не вернулась.

Герлин прислушивалась к отдаленным звукам песнопений и молитв, однако затем ее охватил ужас — пение монахов приближалось. До этого момента она не слышала ничего о ночной процессии, однако, возможно, в этот день монастырь чествовал какого-либо святого… Герлин накинула на себя темный плащ и поспешила наружу. Она посмотрела в сторону церкви — действительно, оттуда приближалось шествие монахов. Некоторые несли факелы, один из них нес крест. Монахи явно намеревались обойти вокруг монастыря. И где-то в его стенах Мартинус развлекался с Марией!

Герлин начала лихорадочно размышлять, что она могла сделать. Стоит ли ей отыскать Марию и Мартинуса? Она внезапно может натолкнуться на монахов. Ее заподозрят в том, что она шла к месту ночлега мужчин, однако навестить супруга было, несомненно, простительным грехом. С другой стороны, она не должна была привлекать внимание к себе и Соломону. До сих пор никто не спрашивал у них, кто они такие, однако если начнутся неприятности…

Герлин терзали сомнения и страх — и в этот момент процессия остановилась, очевидно, встретив на своем пути препятствие.

Герлин различила, как из тени, падающей от стены, возникла фигура мужчины в темном плаще…

— Простите, простите, почтенные братья, но прошу вас, остановитесь! Мой мастер…

Герлин нахмурилась. Леопольд? Мартинус выставил его в качестве караульного? Но нет, умоляющие интонации, мягкий тембр этого голоса явно принадлежали не хрупкому ученику астронома. Это был вкрадчивый голос Авраама, а такую интонацию он использовал, продавая рыцарям реликвии.

— Мой мастер ведет в саду разговор со своим святым заступником, — заявил Авраам.

Настоятель удивился:

— Господин Мартинус? Ночью?

— Понимаете, — начал объяснять Авраам, — мой мастер рассказывал о том, что в Вене при свете звезд ему явился святой Мартин. С тех пор он каждую ночь долгие часы проводит в молитвах, мой несчастный господин. Он мало спит, его здоровье уже заметно пошатнулось, однако его душа постоянно требует встречи с епископом Тура. Я только что слышал его молитвы, вознесенные к небу, — он уже не в себе, видно, переусердствовал в стремлении к духовному просвещению. Поэтому, прошу вас, не пугайте его! Дайте мне время, и я выведу его из этого состояния. Он наверняка захочет…

— Мы восхваляем основателя нашего монастыря Бернарда Клервосского, которому сегодня исполняется пятьдесят восемь лет, — сообщил настоятель. — Мы поставили в саду памятный камень в его честь.

— …принять участие в праздновании! — выпалил Авраам, перебив настоятеля. — Только позвольте мне его отыскать.

Авраам развернулся и поспешил в сад. Герлин молилась, чтобы Мартинус и Мария уже заметили процессию и хотя бы оделись. Ее опасения оказались напрасными. Всего мгновение спустя после исчезновения Авраама появился магистр Мартинус. Он выглядел загнанным в угол и сбитым с толку, когда настоятель заговорил с ним о молитвах, однако принял приглашение монаха присоединиться к процессии. Похоже, что по крайней мере он был в безопасности. Однако где же Мария?

Герлин тихонько вернулась к кладовой, стараясь не попасться на глаза монахам, — и чуть не столкнулась у входа с Авраамом и Марией. Юноша натянул на лицо капюшон просторного плаща таким образом, что его светлые волосы не были видны. А маленькая изящная Мария в белой рубашке почти полностью укрылась под полой его плаща. Авраам прижимал ее к себе, она дрожала всем телом.

Герлин затащила обоих внутрь. Марта как раз поднималась со своей постели.

— Ну и ну, это что-то новенькое! — усмехнувшись, воскликнула она, узнав Авраама. — Ты уже нашла себе другого, маленькая потаскуха, с кем будешь смотреть на звезды?

Авраам не удостоил ее даже взгляда. Он снял плащ и улыбнулся Герлин.

— Было тесновато! — заявил он. — Но разве святой Мартин не был обязан своей славой также и умелому обращению с плащом?

Герлин хлопнула себя по лбу и налила немного вина перепуганной девушке. Мария жадно выпила и наконец-то снова могла говорить.

— Господин Мартинус заснул, — жалобно начала она. — Он лежал на моем платье, я долго не могла разбудить его, и я слишком поздно услышала пение. А потом он убежал, когда понял, что к нам приближается процессия. Я хотела… я хотела укрыться где-нибудь в темноте, но в белой рубашке… мне негде было спрятаться, они чуть не обнаружили меня, я…