Хозяева мялись, мялись, дали триста рублей.

— Только не сказывай, что случилось!

Так работник запряг лошадей и поехал с сеном домой. Попа нет значит. Проезжает деревню, стоит поп у пелевнюшки, стоит, из угла выглядывает, видит, что работник едет с сеном. Поп и спрашивает:

— Аль ты, Ваня, едешь-то?

— Я, — говорит, — косматой плут! Ужо в остроге будешь сидеть! Убил хозяина!

— Неужели его до смерти я, Ваня, убил?

— Да быть до смерти! Сейчас ладят за урядником ехать, протокол составлять.

— Не можешь ли, Ваня, как-нибудь этого дела замять?

— Триста рублей давай, так замну, а нет — так в остроге сидеть будешь!

Так поп согласился триста рублей работнику заплатить, только бы замял это дело. Работник вернулся в деревню, постоял за углом, постоял немножко и идет назад.

— Поезжай, батька! Теперь ничего не будет! Поедем назад!

Приехали домой. Поп сделался такой добрый; стал работников жалеть. Как сам садится чай пить, так и работника садит. Ваня прожил зиму, семьсот рублей денег получил заместо сотни. Приходит домой, отцу и говорит:

— Вот, тятька, на́ деньги! Гляди, сколько заработал! Не как твои два умные сына!

После этого стали жить-поживать и добра наживать. И теперь живут хорошо.

Поп и работник

Раз поп с работником поехали купить сено. А поп скупой был.

— Ну, работник, ты хлеба себе бери, а мне не надо. Я поп, меня в каждом месте принимут!

Вот и поехали.

Приходит ночь. Поп и говорит работнику:

— Поди, просись ночевать и скажи там хозяину: когда я приду в избу и скашляю первый раз, чтобы был самовар готов; когда скашляю второй раз — ужин, и третий раз — постель чтобы готовили!

Работник сделал наоборот. Он так сказал, когда просился ночевать:

— У меня, — говорит, — батюшка совестливой. Когда он придет в избу и скашляет первый раз, чтобы баня готова, а второй раз — чашку холодной воды, а третий раз — постеля готова.

Так все, понятно, и сделали хозяева, как говорил работник.

И работник проделывал это три ночи.

Но стали ночевать они последнюю ночь, поп очень захотел есть.

Разбудил своего работника и говорит:

— Я видел: вчера баба поставила квашню; хотя бы мне теста похлебать!

Работник принес ему теста, и поп рукой хлебает.

Когда он кончил свою похлебку, и говорит:

— Где бы мне руки помыть?

— А вон стоит кружка с квасом, поди мой! — говорит работник.

Поп так и сделал. Затолкал обе руки в кружку, и когда вымыл, потянул свои руки, а они затянулись в узком горлышке.

— Работник, руки-то я не могу добыть, — говорит поп.

А работник был продувной.

— Поди, вон на лавке лежит точило, разбей ее [кружку].

А на лавке спал плешатой старик; ночь была месячна, плешь у старика-то и сияет, как точило. Вот, поп подходит и хлоп старика по плеши. Старик как закричит:

— Сыновья, вор здесь! Бьют меня!

Поп в испуге убежал на улицу.

Работник ушел за ним. И у него руки еще в кружке.

— Ну как, работник? О что я разобью свою кружку?

И в то время старуха вышла на волю (до ветру). Работник и говорит:

— Вон у столба стоит корга!

Как поп подходит и хлоп старуху по голове. И опять крик. Поп чуть не плачет со своей кружкой.

Но наконец работник освободил у попа руки.

Но вот, они поехали домой. А ночевать уже не стали в деревнях, а ночевали на поле.

Раз они ночевали. Работник и говорит попу:

— Смотри-ка, сколько волков! Нас съедят!

Он [поп] испугался и говорит:

— Что будем делать?

А работник и говорит:

— Привяжу я тебя на бичевку. Ты стань на четыре лапы и лай; а я возьму дубину и буду ходить. Волки увидят, что ходит лесник, и убегут.

Так и сделали.

Но когда рассветало — и что же? — это были обгорелые пни!

Так вот как учат скупых попов! Наверно, он вперед уже — поедет за сеном — возьмет своего хлеба.

Я, Никого, Караул

Жил-был поп, только двое с попадьей, а скота было много, управляться некому. Пошел поп казаков нанимать, встречу мужик:

— Куда пошел?

— А куда глаза глядят.

— А ко мне нейдешь?

— Отчего, можно.

— А сколько жалованья в год?

— Пятьдесят рублей.

— А как зовут тебя?

— Меня зовут Я.

Дал ему [поп] задатку десять рублей, работник отправился домой, сам пошел дальше. Мужик оббежал кругом, опять валит навстречу.

— Куда пошел?

— А куда глаза глядят.

— А ко мне нейдешь?

— Отчего, можно.

— А сколько жалованья в год?

— Пятьдесят рублей.

Дал тридцать рублей задатку.

— А как тебя зовут?

— А Никого.

— Ну, иди, карауль дома моего!

Опять мужик оббежал и идет навстречу.

Поп думает:

— Что это все мне мужики-то рыжи попадаются?

— Здравствуй, батюшка.

— Куда пошел?

— А куда глаза глядят.

— Ко мне нейдешь?

— Отчего, можно.

— А сколько жалованья?

— Пятьдесят рублей.

Дал задаток.

— Как тебя зовут?

— Караул.

Казака отправил домой, сам пошел вперед. Мужик шел с деньгами и ушел совсем.

Мало поп домой вернулся, подошел и кричит:

— Ей! Я, Никого, Караул, встречайте!

Матушка вышла, встречает:

— Что ты, батюшка, ведь никого нету!

— Где же казаки мои?

— Нет, не бывали!

Поп разгорячился, побежал настигать. Бежал, бежал, услыхал, мужик дрова в лесе рубит.

Поп кричит:

— Ей! Бог на помощь!

— Спасибо!

— Что делаешь?

— Дрова рублю!

— А кто тут?

— А я.

Поп обрадовался:

— А, это ты и есть! А еще кто есть?

— А никого!

— Никого? Вас двое тут!

Взял рябиновый батог и побежал за мужиком.

Мужик бежит и кричит!

— Караул, караул!

Поп настиг мужика и давай дубцом бить.

— Вас и все трое тут!

Мужики ехали, их розняли, а то бы поп мужика до смерти забил!

Суд о коровах

В одной деревне жил-был поп да мужик; у попа было семь коров, у мужика была только одна, да хорошая! Только поповы глаза завистливы; задумал поп, как бы ухитриться да отжилить у мужика и последнюю корову: «Тогда было бы у меня восемь!».

Случился как-то праздник, пришли люди к обедне, пришел и тот мужик. Поп вышел из алтаря, вынес книгу, развернул и стал читать середь церкви:

— Послушайте, миряне! Аще кто подарит своему духовному пастырю одну корову — тому бог воздаст по своей великой милости: та одна корова приведет за собой семеро!

Мужик услыхал эти слова и думает: «Что уж нам в одной корове? На всю семью и молока нехватает. Сделаю-ка я по писанию, отведу корову к попу. Может и впрямь бог смилуется».

Как только отошла обедня, мужик пришел домой, зацепил корову за рога веревкою и повел со двора к попу. Привел к попу:

— Здравствуй, батюшка!

— Здорово, свет, что хорошего скажешь?

— Был я сегодня в церкви, слышал, что сказано в писании: кто отдаст своему духовному отцу одну корову, тому она приведет семеро. Вот я, батюшка, и привел к вашей милости в подарок корову.

— Это, хорошо, свет, что ты помнишь слово божее! Бог тебе воздаст за то седьмерицею. Отведи-ка, свет, свою корову в сарай и пусти к моим коровам.

Мужик свел свою корову в сарай и воротился домой. Жена ну его ругать:

— Зачем, подлец, отдал попу буренку? С голоду что ли нам пропадать, как собакам?

— Эка ты дура, — говорит мужик, — разве ты не слыхала, что поп в церкви читал? Дождемся, наша корова приведет за собой еще семь: тады похлебаем молочка досыта!

Целую зиму прожил мужик без коровы. Дождались весны. Стали люди выгонять в поле коров, выгнал и поп своих. Вечером погнал пастух стадо в деревню; пошли все коровы по своим дворам, а корова, что мужик попу подарил, по старой памяти побежала на двор к своему прежнему хозяину: семеро поповых коров так к ней привыкли, что и они следом за буренкою очутились на мужицком дворе. Мужик увидал в свое окошко и говорит своей бабе: