Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Значит, вы располагаете информацией, которой у нас нет, о том, что делают эти два корабля в Пропасти. Я настаиваю, чтобы вы ею поделились.

— Настаиваете?

После смерти Буссэ и отлета «Чарльза Мэнсона» Суонн не выходил из командного центра, и дни, проведенные здесь, казались директору длиннее всей его жизни. Тревожные, неизмеримые и непонятные, они простирались позади, переполненные шумом и зловонием. Суонн не мылся, не менял одежду и не позволял другим в штабе держать себя в форме — солдатам и офицерам безопасности, которым он приказал следить за событиями на Шахре, связистам, которым он приказал наблюдать за «Чарльзом Мэнсоном» и «Верой», и аналитикам, которым он приказал интерпретировать полученные данные. На полу валялись чашки, подносы с едой, еще не использованные туалетные принадлежности, все лежали там, где упали. В бункере стояла густая и вязкая атмосфера, шершавая и волокнистая, как слюна во рту Суонна.

Директору не представилась возможность узнать, что он поступил с командным центром так, как Фурд — с мостиком на «Чарльзе Мэнсоне».

— По-видимому, мы имеем дело с непобедимым противником, — начал Суонн. — Она вошла во внешние пределы системы Гора и явно собирается напасть на Шахру. По вашему приказу единственный корабль, способный победить Ее, вступил с Ней в бой без какой-либо поддержки. Согласно нашему анализу, «Вера» заставила «Чарльз Мэнсон» отключить ПМ-двигатель, произвести фотонный бросок сквозь Пояс и пролететь сквозь огромный астероид. Затем у Гора четыре Фурду, судя по всему, удалось нанести Ей ущерб. — Суонн неожиданно понял, что перечисляет события, загибая пальцы на руках, под обкусанными ногтями виднелась грязь; насколько он помнил, ладони Фурда всегда были в безупречном состоянии. — Теперь они обмениваются серией каких-то странных ударов и летят через Пропасть практически бок о бок. Летят к нам. Фурд не выходит на связь. И вполне возможно, теперь у Шахры не один непобедимый противник, а два. Да, я настаиваю!

Голос ответил не сразу.

На одном из экранов командного центра шла прямая трансляция с выступления президента Шахры, тот призывал жителей сохранять спокойствие. Ирония не укрылась от внимания Суонна. Конечно, в штаб стекалась информация о тревожных, но совершенно разрозненных инцидентах, происходящих по всей планете, тем не менее только спокойствие Шахре и осталось. Все выходило из-под контроля без всякой паники. После отлета «Чарльза Мэнсона» — если «Вера» все-таки придет сюда, сможет ли Она устроить больший хаос? — волнения нарастали, но их все еще ничего не связывало, и понять общую картину было сложно. Люди на Шахре словно прониклись местным чувством отчужденности и отвернулись друг от друга. Избирательные участки пустовали. Когда Суонн давал интервью, а последние дни он делал это часто, то собирал в десять раз больше зрителей, чем президент.

А может, все эти события — лишь вершина айсберга, как и бой в Пропасти между Фурдом и «Верой». Может — Суонн тут же пожалел, что вообще о таком подумал, ведь отголоски подобных мыслей не уходят, — их сложно понять, так как они слишком велики для понимания.

— Нет, не два, — в конце концов сказал голос.

— Что вы имеете в виду?

— Не два противника, директор. Фурд все еще борется с Ней.

— Борется?

— Она получила повреждения, такого еще не делал никто. Она обороняется, «Чарльз Мэнсон» по-прежнему атакует. Мы не совсем понимаем, что конкретно делает «Вера», но Она обороняется.

— Но вы же не знаете наверняка, так?

— Я уже говорил, Фурд отключил с нами связь.

— Но у Департамента есть способы. Вы знаете или не знаете, что происходит в Пропасти?

— Мы не знаем. Фурд стал практически похож на Нее.

— Я вообще-то видел его, помните? И говорил с ним, когда «Чарльз Мэнсон» чуть не уничтожил корабль Коупленда. Фурд всегда походил на Нее.

— Но мы знаем, что он сумел нанести Ей урон, директор, и знаем, что сейчас пытается Ее прикончить. Мы не в состоянии понять Ее реакции, но интерпретировать их как объединение сил с «аутсайдером» тоже не можем.

— Вы противоречили сами себе по крайней мере три раза, но ладно. Мы можем согласиться, что он нанес «Вере» урон и что никто и никогда этого не делал. — Несмотря на свое отношение к Фурду, Суонн помнил, насколько искренним было его удивление, когда он услышал об успехе «Чарльза Мэнсона». — Тогда почему никто ему не помогает? Неужели всему флоту Гора надо оставаться около Шахры?

— Директор Суонн, поверьте мне. Если Фурд потерпит неудачу, вам понадобятся все силы.

— Даже «Чарльз Мэнсон» не способен уничтожить целый флот. А Она, по вашему мнению, может?

— Если Фурд потерпит неудачу, Она направится к Шахре. Возможно, мы слишком много кораблей держим в резерве, но будет лучше, если планету станет защищать весь флот системы.

В общении по микрофону было одно преимущество: Суонн мог не скрывать своего скептического отношения к словам собеседника. Даже сам голос, казалось, не верил в последний ответ.

Директор замолчал и заговорил только тогда, когда тишина уже стала откровенно неприятной:

— Если они настолько схожи друг с другом, если один «аутсайдер» может нанести Ей урон, то сколько их понадобится, чтобы уничтожить «Веру»?

— Что вы имеете в виду, директор Суонн? Конкретно?

— Один «аутсайдер» сумел повредить «Веру». Два или три смогут прикончить. Отправьте на помощь «Чарльзу Мэнсону» еще двух или трех. Так достаточно конкретно?

— Нет. Они не сражаются командой. Только в одиночку. И если Она победит Фурда, нам понадобится каждый «аутсайдер».

7

Фурд стоял в жерле кратера и смотрел, моргая, через черный провал на свой корабль.

Ему было холодно. Он поднес ладонь к лицу, сжал пальцы в кулак. Увидел проступившие вены, сухожилия, ногти — безупречно ухоженные ногти, — но сама кожа оказалась серебристо-серой. Ему было холодно, а потом Фурд неожиданно понял, что стоит в открытом космосе без скафандра. Стоит — здесь работала гравитация — и дышит; сквозь открытый рот вбирает в легкие нечто, по ощущениям похожее на воздух, и чувствует, как поднимается и опускается грудь. «Я — модель, — сказал он себе. — Конструкция из жидкого серебра, созданная тем, что живет в этом корабле, но я — это все равно я, со всеми воспоминаниями и желаниями. Я только что ожил, но помню всю свою жизнь до этого момента. Почему они просто не сделали двойника, лишь внешне похожего на меня? Почему создали таким, наполнили всем, что делает меня мной? Слишком вычурный замысел».

Он посмотрел на ладонь, поднял взгляд вверх по руке к телу. «Большое, мускулистое; подтянутое и аккуратное; таким я проснулся сегодня, таким я вижу себя каждый день там, на „Чарльзе Мэнсоне“. Как они обо всем узнали? Зачем поставили меня сюда?» Ему было холодно.

Снаружи кратера, между ним и кораблем, парили около трехсот иссиня-черных пауков цвета вороненой стали. Они готовились ринуться в пробоину, в открытую рану, которую мы проделали в Ее боку. Они готовились войти в Нее, атаковать, как сделала сама «Вера», но, когда холодный свет залил кратер, я сказал Кир придержать их. (Это воспоминание или предположение? Он не знал.) А позади него, в самой глубине кратера — за клубящейся тьмой, искажавшей расстояние, — лежали гигантские кольца, гирлянды Каната, создания, сплетенного Ею из кусков «аутсайдера» и самой себя.

Он чувствовал холод. Не потому что стоял в открытом космосе — там царила стужа, от которой он умер бы мгновенно, даже не успев ощутить, если бы был человеком. Холод существовал внутри него. Фурд знал, что никак не мог быть живым, но избежал соблазна и не начал давать определение тому, что же такое «жизнь». «У меня есть желания, воспоминания, сенсорные входы и выходы, самосознание, как и у того, в корабле напротив. Может, даже больше. По сути, я больше, чем я есть. Я, наверное, смотрю сейчас на экран и вижу себя здесь, но я не могу посмотреть в ответ, ведь я спрятался на мостике, и у меня нет экрана, который увеличивает картинку за секунды до приказа. Грамматика не работает, она слишком неуклюжая. Слова не работают. Я здесь, в кратере, и я там, на корабле, нас разделяют шестнадцать сотен футов. И я не могу назвать того Фурда „он“, ведь это я.

83
{"b":"237295","o":1}