Суонн пытался вытащить тело шахранина из горящей повозки, но только обжег лицо и руки. Тогда в первый раз за последние несколько дней он покинул командный центр. Во второй директору пришлось встречать потомка Риккарда Блента (пра-пра-правнука? Суонн не помнил, и ему было наплевать), когда того, целого и невредимого, но по-прежнему воинственного, вернули шахране из Хришшихра. Парня на самом деле звали Блент-Гундарссен; фамилия Блентов канула на дно и вновь всплыла на поверхность, преодолев поколения простыней.

В третий раз Суонн выбрался из командного центра, чтобы лично рассказать семье Буссэ о случившемся. Мог быть и четвертый, когда в Блентпорт на челноке доставили Коупленда. Капитана арестовали и судили, но тогда Суонн решил послать заместителей.

— От «Чарльза Мэнсона» по-прежнему нет ответа?

— Да, директор… Мы сообщим, если будут новости.

— Я знаю. Но вы же полагаете, что сообщений не будет, так ведь?

— Да, директор. Фурд отключил связь намеренно.

Суонн взглянул на кордон, видный на одном из множества экранов командного центра. Классический строй: линкоры и крейсеры во внешнем кольце, эсминцы и перехватчики внутри, готовые к ближнему бою, если она прорвется сквозь ряд больших кораблей. Все развернуто логично и разумно, по направлению к Поясу астероидов, Пропасти и внешним планетам, откуда Она появится, если Фурд Ее не остановит. Разумеется, всем приказали держать строй вне зависимости от того, что случится с «Чарльзом Мэнсоном».

Это был самый большой флот во всех двадцати девяти системах Содружества, за исключением земного. Суонн задумался, хватит ли его. Если нет, если Она не обратит внимания на эвакуацию и атакует теперь практически беззащитную Впадину, то несколько людей на Шахре, и Суонн в том числе, понесут за это персональную ответственность. Директор все понимал и принимал. Он был горячо предан Содружеству, но разума не терял.

Как и Фурд, Суонн родился на авторитарной и корпоративистской планете, но в отличие от коммандера он получил должность обычным путем, отслужив в регулярных войсках, а не через Департамент. Как и Фурд, Суонн выяснил, что планет, подобных его родине, в Содружестве мало и люди по большей части живут гораздо лучше. Со своей обычной неуклюжестью директор говорил себе, что в целом Содружество чаще поступает правильно, чем неправильно. Даже когда оно допускало ошибку, как в случае с законом об удалении ядовитых желез шахранам, живущим в низинах, немало его граждан — включая самого Суонна — были готовы выступить против таких мер.

В командном центре висели и другие экраны, от которых последние дни Суонн не мог отвести глаз. На них отображались события у Гора 5, в Поясе астероидов и — теперь — у Гора 4. Не подлинные, разумеется. Из-за огромных расстояний и молчания Фурда на Шахре могли видеть только симуляции, некоторые были относительно точными, другие же выстраивались исключительно на догадках аналитиков.

У Гора 5 «Вера» перехитрила Фурда, как и ожидал Суонн; но в Поясе произошло какое-то событие, после которого «Чарльз Мэнсон» отключил связь. «Аутсайдер» совершил бросок на фотонном двигателе через скопище каменных обломков, после чего явно столкнулся с крупным астероидом, в корабль попала одна из Ее ракет, но он уцелел. А потом, чуть помедлив, вышел из Пояса и направился к Гору 4, «Вера» последовала за ним. Правда, оставалось неясным, пустилась Она в погоню за Фурдом или же полетела к Шахре.

Рядом с Гором 4 коммандер явно запланировал какой-то маневр. Все знали, что, если подойти слишком близко к этой планете, она тебя убьет, как и «Вера», но последняя казалась даже опаснее, так как выбирала своих жертв, действовала не без причины. Впрочем, возможно, это было не так. Возможно, Она походила на Гор 4, не имела выбора, не знала причин. Возможно, Ее такой сделали. Как знать.

Суонн снова взглянул на аккуратный строй кордона; подумал, что ничего больше у Шахры нет и неизвестно, хватит ли этого. «Чарльз Мэнсон», Фурд и его команда показались ему чужими, они находились за пределами всего, что он понимал и ценил. Но даже рядом с ними «Вера» была совершенно иной. По сравнению с Ней «аутсайдер» казался тем, чем он никогда, никогда не смог бы стать: одним из нас. Одним из наших.

Они приближались к Гору 4 еще медленнее и осторожнее.

Постепенно они начали по-другому воспринимать «Веру». Они стали первыми, кто получил над Ней хоть какое-то преимущество, и потому Ее загадочность отчасти развеялась. Вдобавок немалый эффект произвела речь Фурда об «Инструменте самих себя». Они знали, что он просчитал каждое слово — как просчитывал все и всегда, — но его доводы показались им убедительными и позволили по-другому взглянуть на «Веру».

Но окончательно все изменилось, когда Фурд рассказал им о том, как использует те два снаряда. Когда он закончил, воцарилось долгое молчание.

— Очень умно, — неохотно ответил Смитсон, но, обдумав план коммандера, осмотрев его со всех сторон, добавил: — Жаль, что это не пришло мне в голову.

От эмберрца такие слова были высшей похвалой.

Кир пробормотала:

— И мне.

Фурд кинул на нее пристальный взгляд, возможно, подозревая, что она все поняла сама, до его разъяснений; а может, у нее просто слишком разыгралось воображение. Как и форма Кир, способность Фурда оказывала на окружающих примечательный эффект; коммандер скользил между людьми так, словно понятия не имел о том впечатлении, какое производил на других. Разница была в том, что в случае Кир все дело заключалось в наряде, за информацию о котором она заплатила, а потом заплатила еще раз уже портному. В случае Фурда же его способность была всем, что он есть.

Теперь они поняли, что противника все-таки можно победить. И чем ближе «аутсайдер» подходил к Гору 4, чьи уникальные свойства делали его оружием в битве с «Верой», тем менее интересным — именно благодаря своим неповторимым особенностям — он им казался.

Даже Фурд устал от созерцания планеты, хотя всеми силами старался не выказывать этого. Они уже видели чудеса на Горе 5 и в Поясе. На пути к Ней они перебрались через Пропасть между внутренней и внешней частями системы и могли — в зависимости от того, что случится дальше, — пересечь ее снова. Но Гор 4 отличался. Смотреть на него было скучно, как на дверь, — даже еще скучнее, потому что в ту, по крайней мере, мог кто-то войти или же выйти из нее. Гигант же больше походил на фотографию двери.

И тем не менее Гор 4 мог стать одним из орудий, которые уничтожат Ее. Другим — две ракеты Фурда. Коммандер хотел, чтобы Блентпорт сделал побольше таких снарядов, но, учитывая обстоятельства, это было едва ли возможно. К тому же, если все получится, двух будет предостаточно; хватит даже одной. Не в первый раз Фурд попытался вспомнить, где и когда ему в голову пришла эта идея, а Смитсон не сводил с него глаз.

— Когда я прежде спрашивал вас об этом, коммандер, вы ответили, что не знаете. Сказали, что она словно всегда была с вами.

— Кто?

— Идея о придуманных вами снарядах.

— Ну, я по-прежнему не знаю. Не могу точно вспомнить, когда эта задумка пришла мне в голову.

— И это вы тоже уже говорили, коммандер… А вы не думали, что это Ее рук дело?

Фурд пристально взглянул на него. Он уже собрался ответить в духе самого Смитсона, но затем заметил, что тот чуть сгорбился. Эмберрец шутил.

Это было заразно.

— Если так, то зачем Ей это делать? — спросила Кир.

Смитсон пожал плечами.

— Может, потому что Она загадочна?

— Возможно, — заметил Фурд, — здесь больше подходит слово «таинственна».

Каанг в замешательстве следила за разговором.

— Коммандер, а в чем разница?

— В смысле какая разница, если мы в любом случае собираемся Ее уничтожить, или какая разница между словами «таинственный» и «загадочный»?

— Да, командир. Я хотела спросить, чем «таинственный» отличается от «загадочного».

— Нет никакой разницы, — сказала Кир.