И весь лёд из души этого человека растаял. Нерст выговорился практически полностью. Он просто уже был на грани отчаяния. Но что-то останавливало его от самого главного действия – вскочить и убежать. Лицо сохраняло по-прежнему тоже безнадёжное выражение обманутого человека. На миг показалось Алексу, что сквозь пенсне мелькнули слёзы Нерста. Но тот поспешно закатил их назад, чтобы не показывать своей минутной слабости. Замкнутый в себе всё время, он наконец-то смог полностью раскрыться.
- Даже там, на службе Читтера, под покровом Полярной ночи на Аляске я не чувствовал того обжигающего холода, который чувствую здесь. Даже там мне не пришлось так страдать… Опять неудача, Алекс! И они будут ещё долго нас преследовать, покуда мы все не поймём, что это просто тьма.
- Но тьма, озарённая светом! – наконец-то вставил Вингерфельдт. – Это не неудача. Нам удалось установить, что этот материал не годится. Выяснив, какие материалы нам подходят, мы найдём то, что нужно… А ты ещё по-прежнему молод, Альберт! Зрелость часто не справедлива к юности, поэтому тебе я всё прощаю. Хватит! У нас точно ничего не получится, если разводить такие длинные монологи на тему, что можно, а чего нельзя…
Альберт взглянул из-под пенсне на своего босса, и увидев какую-то надежду в его глазах, полностью успокоился. Зато он выплеснул все накопившиеся эмоции…
В этот миг дверь в подвал приоткрылась, и смущённо вошёл какой-то человек, пытаясь тщательно выбирать дорогу. За ним важно шагал Бариджальд.
- Э-э, так это вы – Александр Вингерфельдт, величайший учёный нынешнего столетия?
- Ну, допустим, я, - хитро усмехнулся изобретатель, смотря на хрупкую фигуру человека.
- Вот этот молодой человек, - он указал на Бариджальда. – Привёл меня сюда с важным заданием. Сам я плохо разбираюсь в физике, но у меня есть с собой прекрасная библиотека, которую бы я мог пожертвовать вам на время. Я наслышан о ваших опытах. И кроме того, этот молодой человек, оказывается, весьма неплохо разбирается в математике…
- Математике?! – воскликнули Алекс, Нерст, и Витус одновременно.
- Куда мы раньше смотрели, - усмехнулся Авас.
С Бариджальдом всё давно стало ясно. А в особенности с его местом жительства. Благодаря инициативе Феликса («сколько можно занимать место в моём магазине!») и Гая («Вряд ли от соседства с часами у него изменится его время»), его поспешили пристроить одному хорошему знакомому на дом. Это и был тот самый библиотекарь. У него стояло множество различных книг, посему вполне естественным показалось желание Бари заняться смотром всей этой литературы. Тут он дал себе полную волю, и вспомнил те далёкие времена, когда деревья были большие-большие, а паштеты в Голландии вкусные-вкусные, и как неплохо он учился математике.
Математика… Ведь это именно то, что сейчас нужно Вингерфельдту! Ведь именно этих практических знаний ему не хватает для дальнейшей работы! Мысли пронеслись перед глазами Бариджальда, он отбросил в сторону книгу. Да, ведь это именно то, что сейчас нужно! Он может сослужить пользу. И доказать, что он не бесполезный рабочий и дармоед. Нельзя, нельзя упускать такой шанс!
Вместе с библиотекарем, который вернулся чуть позднее, они перерыли стопку книг, ища те, которые могут быть весьма полезны. На это ушёл весь вечер. Это нудная утомительная работа, однако, принесла много своих плодов. И надо было полностью довериться ей… Бари не сомневался в успехе своего предприятия. Он так хотел, так жаждал помочь! Есть шанс пробраться в команду молодцов Вингерфельдта. Ну чем он хуже того же Нерста? Что он, не сможет ничего показать стоящего, что ль? Они ещё не знают его с хорошей стороны.
Алекс жаловался в последнее время, что ему не хватает образования…
- Теоретическая физика. Что-то про Ома… Пойдёт?
- Ещё бы! Мне кажется, - вздохнул многозначительно Бариджальд, оглядывая огромную груду отобранных книг. – Нам придётся вызывать извозчика, чтобы всё это довести до пункта назначения. Как ты думаешь?
- Мой ответ положителен…
В этот день Бари присоединился к своим товарищам. Их уже четверо. И все на одну лампу.
История с Феликсом тоже имеет вполне обдуманный финал. Иначе бы она и не происходила…
Своё появление на территории Медицинской Академии он объяснил особо важным поручением от двух личностей: первой личностью был Надькевич (требовалась ему помощь), и наконец, Вингерфельдт (благо ему самому из лаборатории тащиться было лень по вполне естественным причинам). Теперь этот Феликс стоял перед Мэриан, и ему предстояло рассказать обо всём случившемся по порядку, с толком, чувством и расстановкой.
- Феликс, так может, ты расскажешь мне, наконец, что же произошло?
- Понимаешь, тут такое дело… Срочно нужна чья-то помощь. Я даже не знаю с чего начать… Легче если я это буду говорить без свидетелей, - и он многозначительно указал на подругу Мэриан.
- Хорошо. Может, я должна пойти к тебе в магазин?
- Именно это я и хотел предложить, - у Феликса просто заплетался язык. – Там тебе сразу всё станет ясно. А уж по ходу, я может, соберусь и скажу менее грустное сообщение…
- Грустное? Неужели что-то случилось серьёзное? Может, мне что-то надо взять с собой?
- Вполне хватит твоей головы, - честно сказал Феликс. – Я думаю, она будет дороже всяких примочек. Так вот, я бы хотел сказать…
- Да перестанешь ты волноваться или нет, в конце-концов!
Зелёные, как трава, глаза Феликса удивлённо взглянули на Мэриан. Он что-то ещё раздумывал, а потом пришёл к выводу, что раздражать людей ни к чему, и надо немедленно прекратить это занятие, и послушать, что говорят умные люди (которых сейчас представляла именно Мэриан). Он выдохнул, и продолжил разговор тоном спокойного и уравновешенного человека:
- Дядя Алекс прислал тебе несколько отчётов, их надо немедленно перепечатать на машинку, чтоб к завтрашнему дню всё было готово. Мало того, он просил меня передать, чтобы ты запаслась провизией для всей банды таких дилетантов, как и мы…
- И ради этого ты тут так мялся? – она упёрла руки в бока, и стала похоже на жену, которая застала своего мужа за каким-то богохульством.
- Нет, ну понимаешь, здесь не столько в этом дело... Вот, я всё собираюсь сказать, но что-то мне то и дело мешает. Так вот, Надькевич. Он расшиб мне стекло. И хотя он уверяет, что с ним всё в порядке…
- С ним не всё в порядке, - продолжила логическую цепочку со скучающим видом Мэриан.
- Да, как-то так, - и Феликс умолк.
Ссадины Надькевича (сопротивляющегося, конечно же), обработали на третий день после происшествия. При этом вид у Мэриан был такой, словно бы ей предстояло препарировать лягушку, а не замазывать «боевые шрамы» этому телеграфисту из их компании. Феликс то и дело был на подхвате, умело орудуя… пирожками. Весь смысл его пребывания состоял в том, чтобы не дать Надькевичу сбежать, а уж заодно решил подкрепиться пирожками, которые добрая начинающая медсестра принесла с собой. Но как это и водится, делал он это украдкой, чтобы не дай Бог, заметили.
- Феликс, я всё вижу!
- Мэриан, я всё слышу! – перекричал Феликс, но пирог на место уже положить не смог.
- Ухгг… - шипел Надькевич, когда замазывали его коленку какой-то отвратительной мазью.
- Цыц! – отрезала Мэриан и вдруг округлила глаза. – Да я боюсь, здесь предстоит делать операцию!
- Да ну, - Феликс быстро пережевал всё содержимое во рту. – Наверное, она очень серьёзная, и если бы не я, Надькевичу предстояло бы заразиться смертельной болезнью. У него зелёные коленки – первый признак острой формы стеклобиенофобии. Это очень опасная и заразная болезнь. Главные симптомы состоят в том, что пациент склонен к суициду, не разговорчив, шипит на врачей, словно зверь. Из всех способов народной медицины самым верным оказался лишь один: гильотина. Универсальное и бесподобное средство!
Надькевич только шипел. Но едва всё закончилось, он пулей выбежал из магазина, мотивируя это тем, что у него ещё за сегодня не все газеты проданы и умчался куда-то. Феликс, смотря на портрет Дизеля, только головой покачал.