- А чего мы здесь, собственно стоим? – вдруг опомнился Витус.

 - Это ты стоишь, а мы сидим, - вздохнул Авас Бекинг. – Мы готовимся к трудному рабочему дню. Мы-то, в отличие от тебя, пришли сюда работать.

 - Вряд ли сидя можно починить двигатель…

 - Откуда ты знаешь? Ты пробовал? То-то и оно.

 Бекинг широко улыбнулся, во весь рот, и в этот же миг увидел ещё одну приближающуюся фигуру человека. Нетрудно было догадаться, кто это был. Довольно простой стиль одежды, но подходящий для работы, быстрая походка, и этот взгляд, идущий куда-то сквозь людей. Если бы этому человеку суждено было бы ещё на кого-то наткнуться, он бы его естественно, не заметил бы, так как был слишком уж погружён в себя и свои любопытные размышления. Вот он оказался недалеко от них, оторвался от раздумий, и, увидев столпотворение у чёрного входа, тоже подошёл туда.

 - А, это ты, Николас! – кивнул головой Авас Бекинг, после чего поднялся с насиженного места и дружелюбно пожал руку студенту. – Наша будущая опора и надёжность?

 - Ну, насчёт опоры я не знаю, - поднял брови вверх Николас, смущённо улыбаясь. – А вот то, что надёжность, этого я отрицать не буду, а наоборот, выбиваться из сил, доказывая это утверждение.

 Он пожал руку Бари, с сочувствием взглянув на работника. Впрочем, голландец стал вызывать у него жалость сразу после их первой встречи своим несчастным видом. И вероятно, не менее такой же несчастной судьбой. Николас взглянул искоса на Витуса, но протянул ему руку по-джентльменски, в конце-концов, чисто из мотивов вежливости. Однако Витус этого не заценил, с брезгливостью убрал свою руку, словно бы Николас был прокаженный, и с такой же непрекрытой ненавистью заключил:

 - Я не хочу здороваться с человеком, который здесь явно лишний и зачислен по блату в наше заведение. Я не хочу заразиться подобной болезнью лени и слабоумия, как у него.

 - Ах, мне бы такую лень и слабоумие, - улыбнулся Бариджальд, и Витус побагровел от злости.

 Больше не нашлось других слов для разговора, поэтому все они несколько секунд просто пытались собраться с мыслями. Первым голос подал Авас Бекинг, поднявшись со ступеней:

 - Ну что мы тут, сидим, господа? Я думаю, работы не появиться от затёкших ног. Я прав, господа?

 В здании на удивление оказалось тихо. Людей не было вообще – словно бы все вымерли. Затем показалась чья-то фигура возле одной из дверей кабинета, но и она вскоре исчезла за поворотом. Здесь зато, было теплее, чем на улице. Но и не свежо, как там. Вдруг, словно кто-то услышал это утверждение Николаса, кто-то пронёсся по лестнице, срывая с её ступеней пыль. Воздух быстро закружился, отчётливо были слышны каблуки ботинок, словно кто-то куда-то торопился. Звук нарастал и приближался. Навстречу инженерам выскочил проныра Надькевич, красный от бега, запыхаясь, он смог лишь крикнуть:

 - Дядя Алекс нашёл вам работу! Срочно! Срочно! Срочно! К нему в кабинет…

 Мориц остановился на несколько минут, чтобы перевести дух, а затем рванул такой же скоростью обратно и вновь исчез за поворотом. Когда вся небольшая компания направилась туда, куда их послал Надькевич, и они подошли к лестнице, то смогли увидеть спускающегося Вингерфельдта. Тот в свою очередь с неодобрением взглянул на Морица и процедил:

 - Я понимаю, что послание срочное. Но это не повод отдавливать мне ноги!

 - Простите… - смущённо опустил глаза в пол телеграфист.

 Вингерфельдт только рукой махнул, видя, что и без этого от парнишки толку будет мало:

 - Иди уж, работай. Хватит время терять на пустые беседы…

 В своём нынешнем облике учёный произвёл удивительное впечатление на Николаса. В последний раз тот его видел, как могущественного магната, возвышающегося над остальными, а в данный момент перед это был обычный человек со всклоченными волосами, прожженном кислотами халате и нервным напряжением на лице. Лишь одни глаза хитро глядели из-под густых бровей. Он, чародей с Харватова, ловко достал из кармана какую-то бумагу и обрадовано произнёс своим хриплым голосом, подорванном вероятно, на работе:

 - У нас есть очень крупное дело. И я бы хотел всех вас в нём задействовать, заодно проверить липовые мои подчинённые, или нет. Сейчас часть из вас (а именно, все за исключением Бекинга), отправятся в срочном порядке к пристани. Да-да, именно туда. По прибытии я довершу свои мысли до конца, господа.

 Пока «избранные» выходили из помещения, из-за угла появилась вездесущая фигура Альберта Нерста, имевшего привычку всегда появляться вовремя. Он взглянул на своего босса с некоторым сожалением из-под пенсне, и тихо спросил, удивлённый решением великого изобретателя:

 - А почему именно Фарейда? Что ему там делать?

 - Ах, Нерст, Нерст! Мы ведь хотим узнать об этой чёрной лошадке поподробнее, правильно ли я говорю? А кроме как своей работы мы нигде не сможем этого вычислить. Опять же у нас всегда есть. На кого всё свалить.

 - Ну сваливать-то зачем? – усмехнулся Нерст. – А если он ещё и справиться со своей работой?

 - Тогда и поговорим, что за глупые вопросы! – нахмурился Вингерфельдт.

 Так называемый электромобиль, в котором дядя Алекс и вызвался их довести до места пребывания, поручив свою лабораторию целиком в хищные руки Нерста, то и дело скакал по колдобинам и кочкам, чувствуя всем и вся малейший камешек – дороги тогда её в Европе сделаны не были. Однако оптимизма и интереса последующих грядущих событий, ясно понятно, это не убавляло. Скорость была маленькая, впрочем, этот вид индустрии совсем недавно стал приживаться, и по улицам по-прежнему продолжали колесить кареты и лошади. А уж для таких магнатов и тех, у кого денег хватало, был создан электромобиль, ставший символом роскоши на какое-то время.

 Странно было смотреть на реакцию людей, видевших всемирную знаменитость в таком виде. Однако, сам Вингерфельдт нисколько не унывал, и казалось, о себе, а тем более о мнении окружающих, думал только в самую последнюю очередь, полностью отдавшись достижению своей грандиозной цели. Он резко затормозил, проворно вынырнул из автомобиля, и занял выжидающую позицию для быстрого разговора, всё время езды проведя в молчании – да и перечить с ним вряд ли кто-то бы решился. Таким уж он был грозным.

 - Слушаем меня внимательно, господа, и мотаем себе на ус, - Вингерфельдт подкрепил свою последнюю фразу делом, выразительно закрутив ус. – Сегодня мы получили важнейший заказ, определяющий, пожалуй, честь самой компании. В общем так, надо с этим разобраться быстро и прибыльно. Корабль «Орегон», принадлежащий судам пароходной компании «Уайт Стар Лайн», должен завтра отплыть в Северную Европу. Как он это сможет сделать – это уже наша проблема. Это уже мы должны создать и доработать .

 - Причём здесь мы? – удивился недосказанностью Николас.

 - В корабле проблемы с генератором. Завтра вечером он должен быть на месте.

 - Но это же невозможно! – воскликнул Витус. – За такой короткий срок найти и устранить неисправность в генераторе.

 - Всё это замечательно, но тонущий человек всегда спасается за любое средство, лишь бы остаться в живых, даже если бы это была бы бомба, - заметил Николас.

 - Кроме того, отмена рейса потребовала бы уплаты большой неустойки, так как все билеты уже распроданы, - подмигнул правым глазом дядя Алекс.

 Значит, решено. Надо предпринимать действия к решению проблемы. Вингерфельдт осторожно отошёл от машины, куда-то направился, где потом и исчез. Через какое-то время он вновь появился, ведя за собой капитана судна. Показав на него рукой, дядя Алекс отошёл назад, кивнул своим механикам, после чего стал заводить электромобиль. Вингерфельдт успел сказать ещё несколько фраз перед отъездом:

 - У вас своя работа, у меня – своя. И смотрите, не подведите честь компании. Иначе мы лишимся не только нашей лаборатории и здания на Харватова.

 Николас слегка кивнул головой, после чего стал с неподдельным интересом изучать капитана. Перед ним был рослый, решительный человек с глазами орла. Несколько минут они смотрели друг на друга, после чего капитан перевёл взгляд на стоящего позади, застывшего в наглой позе Витуса и оборванного Бари.