Чтобы согреть Надькевича, им пришлось зайти в первое попавшиеся на пути здание, которым оказалось местное здание культуры и просвещения. В нём проходила выставка – но это не волновало никого. Медленно Мориц стал оттаивать. На бледном лице проскочил румянец. Гезенфорду невольно стало жалко его, что едва тот стал согреваться, Гай купил ему стакан горячего шоколада, не смотря на его дороговизну.

 - Ну, так и прошёл этот памятный день, - прошептал Гезенфорд, удобнее устраиваясь на стуле. – Не знаю, правда, как отнесётся Вингерфельдт к тому, что я нашёл новое применение его уходящим и без меня в никуда деньгам…

 - Да уж, - согласился Феликс, тыкая не поддававшиеся вилке макароны. – Дела сейчас у него складываются далеко не прекрасно. Хотя дядя Алекс намекал, что нашлись спонсоры для его дел. Заказов маловато будет, это да… в долгах, к счастью не погрязли ещё.

 - Ну, может, всё ещё наладится, как в былые времена.

 Выдвинув свою гипотезу, Гай уделил внимание заказанному салату, ловко накручивая его на вилку. Несколько минут они молчали, уплетая еду, причём за звоном вилок больше не было ничего слышно. Гай, однако, и в этой тишине умудрился увидеть что-то юмористическое:

 - Ах, друг, неужели мы идём по стопам дяди Алекса, и решили выучить азбуку Морзе? Увы, мы таким образом вряд ли поймём друг друга. Хотя, хорошо подходит для передачи секретных сообщений… - в доказательство Гезенфорд наглядно постучал вилкой о край тарелки, делая то короткие, то длинные постукивания.

 На Феликса это особо не подействовало, однако он улыбнулся оригинальному предположению Гая, так славившегося своим остроумием. Один раз удачно подцепив макаронину, он стал подносить её ко рту, но в последний миг она свалилась с вилки вниз и испачкала дорогую скатерть. Сценка окончательно развеселила Гая, обладавшего далеко не прекрасным в этот день настроением. Они сидели на стульях с хорошей обивкой, при свечах, собственно, как и все, кто был здесь. Это создавало атмосферу таинственности. Скатерти были тёмно-голубого цвета из прочной ткани, опускались на пол. Стол был украшен искусственным букетом из цветов, тут же лежала интересно оформленная подставка для салфеток.

 Один из самых старейших ресторанов Праги – именуемый довольно интересным названием «У Красного Места» - по названию здания, в котором он находился. Находился он в живописном местечке возле Карлова моста. Особо известен был в это время своими терассами, на одной из которых и сидели Гай с Феликсом, наблюдая картину вечера. С их места открывался чарующий вид на панораму Старого Города и самого моста, которыми они и спешили любоваться. Негодяй Феликс, однако же, своё обещание сдержал и сводил в ресторан за свои деньги. Осталось Гаю лишь угадать подвох. Сначала надо занять выжидающую позицию, что он и сделал.

 - Да, нынче Вингерфельдту не повезло – а тут ещё и приболел…

 - Думаю, он поправится быстро – с его неутомимой жизненной энергией, которой хватит, чтобы осветить весь мир. Это не каламбур, - ответил на вопросительный взгляд Гая Феликс. – Мне жалко этого несчастного магната, который и в руках-то никогда не держит всей своей прибыли. Они там целыми сутками просиживают в лаборатории, ужас просто!

 - Они? – удивился с набитым ртом Гай.

 - Недавно в проекте стал принимать участие Альберт Нерст, он усиленно помогает нашему дорогому товарищу в его проектах. Как раз тогда, когда тебя послали на испытание самолётов, наш мистер холодность решил подключиться к делу. Хотя, они уже давно работают вместе, с тех пор как Нерст присоединился к нам. Да, неужели так прекрасно обстоят дела в мире с авиацией, что ты с таким упоением мне о ней рассказываешь?

 - Ах, если бы Вингерфельдт ещё понял бы значимость моих мыслей. Он обычно привык к тому, что я люблю острить, да деньги расходовать в самые бесполезные дела. Хотя, честно признаюсь, самолёт произвёл на меня большое впечатление. Если грамотно и умело вести бизнес, то можно добиться ошеломляющих успехов. Дядя Алекс ещё молод и свеж, если он ещё применит свои способности и в этом русле, это будет просто… Здорово! Правда, жаль мне его в последнее время.

 - Это да, - согласился Феликс, прикончив свою тарелку макарон, и приступивший к десерту из какого-то аппетитного сочетания, что Гаю ничего не оставалось, как глотать слюни. – И всё же, за него не стоит беспокоиться. Меня стал пугать больше Генри Читтер. Он стал необычайно ёрзать на своём месте, словно предчувствуя что-то грандиозное. Ты, может, обратил внимание, что долгое время мы не видели, не слышали его. Боюсь, что этот чёрт из табакерки на другом континенте ещё покажет всем нам. Сразу ведь активен стал.

 - У него же другой часовой ремень, тьфу ты, пояс! – усмехнулся Гай своей удачной оговорке. – Они встают позже нас. Куда ему с нами тягаться. А? Забудь ты этого гениального магната, в мире есть вещи гораздо более интересные.

 В доказательство своей правоты Гай извлёк из-под стула газету, приготовленную заранее на этот удобно представившийся случай. Феликс с хитрым взглядом проследил внимательно за всеми движениями своего товарища по ремеслу, ожидая увидеть что-то гениальное и интригующее. Как показано в последствие, его ожидания нисколько не обманули.

 - Вот, смотри, что в мире происходит, олух! – Гай развернул газету на первой странице. Кинул её Феликсу. У последнего начался дикий припадок смеха от увиденного.

 - Что там такое?

 Гезенфорд с непонимающим видом взял газету в руки и невольно удивился тому, что в ней было написано. Феликса прорвало на смех, и он захохотал так, что задрожали стены. Потом хохот перерос в повизгивание и кончилось хрюканьем. Из глаз потекли волной слёзы. На первой странице Гай вычитал заголовок: «Неожиданное признание Генри Читтера о компании своего главного конкурента и соперника Вингерфельдта».

 - Это конец, - улыбнулся Гай. – теперь все газеты посвящаются только одним нам. Куда катимся?

 - К славе, - успокоившись, предсказал Феликс.

 - То-то и оно! – фыркнул Гай, продолжив исполосовывать свой салат вилкой.

 Опять воцарилось молчание, пока Феликс не протянул руку за лежащей на скатерти газетой. Рука Гая мгновенно его остановила, пресекая все попытки свершить намеченное. В конце-концов он всё-таки высвободил руку, и Гай не смог удержаться от комментария:

 - Прежде чем что-то взять, говорят «пожалуйста». А не нагло захватывают и присваивают себе средь бела вечера.

 - Ах, Гай, солнышко ты моё! Я ж забыл, когда ты кого-то обкрадываешь, ты всегда стараешься быть вежливым. И просишь у всех прощения и говоришь волшебные слова.

 - Вежливость – лучшее оружие вора! – многозначительно произнёс Гай, убрав руку с газеты, чем и поспешил воспользоваться Феликс. Обокрасть самого Гезенфорда – такая возможность может представиться лишь раз в жизни, и нельзя упускать её!

 Феликс с воодушевлением пролистал газету, что-то прочитал в ней интересное, отложил на стол её и присел в позу заинтересованного человека. Гай словно бы не замечал ничего вокруг кроме своего салата, пока, наконец не съел его полностью, и с тем же воодушевлением взялся за чашку кофе, игнорируя десерт. Отпив от неё немного, Гезенфорд кивнул на газету, и с интересом спросил своего лучшего друга:

 - Ну, я смотрю, по твоим глазам, ты вычитал что-то очень интересное?

 - Как знаешь, - вздохнул Феликс. – События в мире не луче наших. Ты же знаешь, я любитель политики, а тут такое происходит. Печально мне как-то жить. Прошла Гаагская конфереция несколько лет назад за всемирное разоружение, после которой все стали стремительно вооружаться… Кайзер Германии продолжает давить на угнетённые Австро-Венгрией народы, успешно готовясь к новой войне, в то время как русский царь продолжает одиноко рубить дрова в своём Зимнем дворце. К чему я это? В общем, всё просто прекрасно в мире… Нужен только жалкий повод – и пойдёт цепная реакция, начнётся война, и понеслось…

 - С твоим философским разумом только и делать, что работать в своём маленьком магазине, успешно мастеря часовые механизмы всех видов и вариантов, - поспешил заметить Гай, постепенно выпивая свою чашку кофе.