Риккардо ответил коротким смешком. При этом его взгляд откровенно блуждал по ее телу.

— Действительно, почему? Но ты сама прекрасно знаешь ответ. Потому что ты постоянно распаляешь меня — и в то же время корчишь из себя жертву. Вот мне и хочется разобраться.

Нет, он заходит слишком далеко. У Сары начало гореть лицо, но она по-прежнему тщательно подбирала слова — с холодной расчетливостью, которую так трудно было соблюсти в потоках жаркого света!

— Я привыкла считать, что лучший способ узнать человека — это задавать ему вопросы. Но чтобы сэкономить твое время и энергию, заявляю: нет, я не ставлю перед собой задачу завлечь тебя — даже если у тебя создалось такое впечатление. Не знаю, за кого ты меня принимаешь, но хочу сказать тебе одну вещь. Я предпочитаю иметь в одно время одного мужчину. Сейчас я влюблена в человека, который собирается жениться на мне. Больше мне никто не нужен.

— Ах, ты настроена на замужество? Я слышал, будто в Калифорнии собственность делится между супругами поровну: фифти-фифти. Даже если жена не имеет собственного заработка, по закону ей полагается половина всего имущества. Не потому ли идея брака столь привлекательна в этих местах особенно для женщин?

Сара широко распахнула глаза и с хорошо разыгранным дружелюбием произнесла:

— Ну и дремуч же ты! По-твоему, если я выхожу замуж, значит прости-прощай свобода? Могут ведь появиться дети! Будь твоя воля, ты заточил бы женщину в темницу.

Он ответил подозрительно медоточивым голосом:

— Да, жаль, что мы живем не в эпоху средневековья. Тогда уже в пятнадцать лет ты вышла бы замуж и родила двух-трех ребятишек. И гораздо больше походила бы на женщину.

Это был уже не спор, а открытое объявление войны. Считая ниже своего достоинства спасаться бегством от его ехидных глаз и опасной близости, Сара вложила в один свой взгляд всю переполнявшую ее желчь.

— Остается благодарить судьбу за то, что я живу в просвещенном, цивилизованном обществе и мне не приходится доказывать, что я женщина, рожая в пятнадцатилетнем возрасте. Нет уж, когда я рожу ребенка, это будет потому, что я этого захотела, а не потому, что так получилось.

Ее противник так сильно стиснул челюсти, что Сара поняла: он на пределе.

Она перевернулась на спину и, не глядя на него, сказала насколько возможно мягко:

— Ну, уходи, пожалуйста. Не стоит опекать меня, а также ссориться. Мы чужие. Пусть так и останется.

— Ты уверена? — вкрадчиво спросил он, и Сара вновь ощутила тревогу;

Странный у него голос: то не отличишь от скрежета, а через какую-нибудь минуту — бархат, и только. Да он просто чудовище!

— Дилайт, у меня нет ни малейшего желания ссориться с тобой. Хотя ты меня постоянно провоцируешь. Господи! Ведь я пришел только затем, чтобы передать слова нашего гостеприимного хозяина и предложить отвезти тебя домой. Или ты предпочитаешь остаться здесь со мной? Решай.

Сара прилагала неимоверные усилия, стараясь остаться спокойной.

— Вот именно. Спасибо за предложение, но немного позже я сама найду способ добраться до дома — если не захочу принять приглашение дядюшки Тео.

Один-ноль в пользу Сары! И тем не менее что-то по-прежнему беспокоило ее.

Что, если он… А впрочем, чего ей опасаться? Он наглый, отвратительный тип, но, как и она, гость дядюшки Тео, и вряд ли гордый герцог Кавальери опустится до насилия — во всяком случае, здесь, на открытом пляже.

— Вот и отлично, — под внешней вежливостью его тона клокотал гнев. — Не буду больше тратить время. Если решишь уехать, транспорт будет ждать у парадного подъезда. Только предупреди кого-нибудь из слуг. Счастливо загореть, мисс Дилайт Адаме!

«Счастливо загореть!» Надо же! Нет, но как он это сказал! Словно с огромным удовольствием послал бы ее ко всем чертям!

«Он был бы рад, если бы я заснула и сгорела на солнце», — подумала Сара, представляя себе, с каким презрением герцог взирал бы свысока на ее бренные останки. Она ненадолго забылась, а когда, проснувшись, приподнялась на локтях и оглядела окрестность — его нигде не было видно.

Она поплелась в свою комнату, мечтая растянуться на свежей постели и заснуть безо всяких кошмаров — хватит с нее! Но дядя Тео еще не вернулся, и мысль о ночлеге под одной крышей с Риккардо бросила ее в дрожь. Лучше уехать от греха подальше. Не давая себе труда хорошенько поразмыслить, Сара наскоро приняла душ, оделась и вызвала корейца, одного из слуг дядюшки Тео.

Широко улыбаясь, тот подтвердил, что у парадного подъезда ждет машина.

Сара пошла вместе с корейцем к выходу. И в самом деле, там стоял новенький, только что с конвейера, автомобиль с предусмотрительно откинутым верхом.

«Мерседес-бенц» давнишних сариных грез…

Это, конечно, сюрприз дяди Тео. Откуда только он узнал ее любимую марку?

И почему…

— Это для вас, — пояснил кореец. — Подарок.

Дилайт так и запрыгала бы вниз по ступенькам! Сара нахмурилась и спросила:

— От дяди… От мистера Колера?

Слуга покачал головой.

— Нет, мисс, от другого джентльмена. Он просил передать, что ключи внутри машины.

Сара бросила на сверкающий автомобиль грустный взгляд и повернулась спиной к нему.

— Я не могу принимать такие подарки. Передайте это джентльмену вместе с моей признательностью. И вызовите, пожалуйста, такси.

— Прошу прощения, мисс, такси здесь не ходят.

Сара вспомнила массивные чугунные ворота и снова нахмурилась. Он, разумеется, знал насчет такси. Все рассчитал и уверен, что загнал ее в угол.

Она вдруг просияла.

— Конечно, как же я забыла? Значит, у меня нет выбора. Придется воспользоваться тем, что под рукой, но, разумеется, я беру автомобиль напрокат. Так и передайте герцогу.

Он наверняка придет в ярость, особенно когда ему вернут автомобиль с ее коротенькой запиской, что-нибудь вроде: «Благодарю за приятную поездку».

Пусть убирается с его уверенностью, будто ее можно купить!

Злость двигала Сарой всю дорогу домой, когда она бесшабашно лавировала в потоке машин. «Мерседес» идеально слушался, но это не повлияет на ее решение. Герцогу Кавальери почему-то вздумалось преследовать ее, причем он выбрал странный способ ухаживания: оскорбляя и провоцируя. Очевидно, он запомнил слова о машине ее мечты. Также очевидно, что у него денег куры не клюют.

Он уже считает ее своей добычей! От злости Сара крепко вцепилась в руль.

Что это ему вдруг приспичило овладеть ею? И с какой стати она вздумала удирать? Говорят, нападение — лучший способ защиты. И уж, конечно, ее сестра, привыкшая иметь дело с кем угодно, бесстрашно встретила бы врага лицом к лицу.

По мере приближения к своему жилью Сара сбавила скорость. На лбу у нее залегла крохотная морщинка. Теперь она сердилась на себя за необдуманное бегство. Надо было остаться и показать этому подонку, что ей нет до него никакого дела. И не идти на поводу у эмоций. У него хватит наглости вообразить, будто она хочет сыграть на его инстинкте охотника. О черт!

Если у Сары еще оставались какие-то сомнения, духота в маленькой квартирке Дилайт определила ее дальнейшие шаги. Здесь, среди разбросанных вещей сестры, ей было легче вжиться в образ и снова превратиться в дерзкую, уверенную в себе Дилайт, которая ничего не боялась и ни от чего не отказывалась — хотя бы ради опыта или развлечения. Дилайт ни за что не обратилась бы в позорное бегство! Что он из себя строит, этот декадентствующий герцог?

Об этом стоило подумать. Сара быстро побросала в чемодан самые необходимые вещи. «Декадентствующий герцог» — хорошо сказано, Сара! Давняя привычка вести с собой воображаемый диалог и на этот раз помогла ей собраться с мыслями. Она захлопнула за собой дверь квартиры. Отныне она и впрямь будет вести себя, как Дилайт. Вот он увидит!..

Сара припарковала «мерседес» возле самого дома. Что если его «увели»? Но если только он там, она вернет машину герцогу — с улыбкой и лицемерными словами признательности. Переполненная мстительными чувствами, Сара вышла на улицу.