Секретарша встретила меня улыбкой, которая означала «Не думайте, что я не знаю, какие у вас отношения». Хотя, наверное, мне показалось.

— Живы? — Я кивнула на аквариум.

— В этом кабинете есть только одна жертва — это я! — пафосно произнес Влад. — А эти еще нас с тобой переживут.

Как-то само собой получилось, что мы начали целоваться.

И если бы я не проявила твердость, все остальное тоже получилось бы само собой.

— Влад, давай заниматься!

— Чем? Сексом?

— Нет.

— Какая же ты вредная!

— Нет, не я. Знаешь, как ты в моем телефоне записан? «Вредина».

— Правда? Покажи!

Мы решили поменять надпись.

— Как ты хочешь, чтобы я тебя записала?

— Запиши, как ты сама хочешь!

Я задумалась. Стерла «Вредина» и написала «Тот, кто лучше всех целуется».

— Длинно, но точно, — похвалил Влад. Он набрал мой номер. На экране высветилось «Тот, кто лучше…»

— Отлично. Прямо в точку!

— Теперь занимаемся. Повторяй за мной правильно: «Подождем — под дождем, вас беречь — вас сберечь, намылить — нам мылить…»

Влад пригласил меня на ужин. Романтический ужин вдвоем, при свечах, о котором я мечтала.

Мы поехали в ту самую гостиницу на Тверской. Несмотря на начинающуюся весну, швейцар еще не снял шубу. Он распахнул передо мной дверь широким жестом. И улыбнулся мне.

Свечей не было. Ужин был. Вкусный.

Влад рассказывал про то, как сам стал зарабатывать деньги. Он начал свою карьеру в конце 1980-х, когда возил в Китай живых пекинесов. Чтобы их ели. А из Китая — плюшевых. Отличный был бизнес. Про то, что это было смыслом его жизни, единственной ценностью. Про то, как все поменялось через несколько лет. Как захотелось других ценностей. Про семью, отношения в которой оказались безвозвратно разрушенными. Семью, в которой каждый живет своей жизнью. И в этой собственной жизни нет места тому, кто рядом. Про то, что у Лады не может быть детей, про ее любовников, пристрастие то к наркотикам, то к алкоголю…

Мы пили белое вино, и я думала о том, как бы мне самой не спиться.

— А депутатство? Зачем тебе это?

— Надо же куда-то двигаться! Представляешь, как интересно: взять никому не известного человека, но с громкой фамилией, на ровном месте создать партию и заставить всех поверить в то, что все это что-то значит!

— Это движение вперед?

— Это огромные перспективы для манипулирования. Что может быть интересней, чем манипулировать людьми? Огромными массами?!

— Да, — я сделала еще глоток вина. — Ты точно станешь депутатом.

— Точно, — уверенно кивнул Влад.

Мы остались на ночь в президентском номере. В этом номере уместилось бы несколько моих квартир.

И там были свечи.

— Я хочу что-нибудь для тебя сделать, — сказал Влад утром, когда мы завтракали.

Официант в черном костюме закатил нам в номер круглый стол с белоснежной скатертью. Моя любимая яичница.

— Что ты хочешь?

Я пожала плечами.

— Не знаю.

Влад ни разу не подарил мне цветы.

— Если бы не работа, можно было бы в Куршевель, на лыжах покататься съездить, — вздохнул Влад.

— Я не умею.

— Ерунда. Научилась бы. Ну ладно — что-нибудь придумаем.

Мы завезли Влада домой и, прежде чем он вышел, долго целовались в машине.

Не успела за ним захлопнуться дверь подъезда, как я отправила ему sms: «Без боя — без сбоя, Гале — к Гале».

Через минуту я получила ответ: «Какая Галя? Теперь только Даша».

Я была готова начать скучать по Владу сразу же, как только попала домой. Но меня встретила голодная и злая Терминатор. Я даже не знала, что сделать сначала: дать ей поесть или пойти гулять. Терминатор все решила сама. Она стояла над своей миской, выла, скулила и бросала на меня злобные взгляды. Рядом лежал растерзанный тапок. Ритин. Ура.

Мы встречались с Владом каждый день. Иногда оставались в гостинице «Палас-отель». Швейцар, который поменял шубу на прозаичный камзол, начал со мной здороваться.

В Международный день борьбы за ликвидацию расовой дискриминации, объединенный со Всемирным днем Земли, сдохла белая акула в аквариуме Влада.

Влад задумчиво смотрел на ее запутавшийся в водорослях труп. Секретарша суетилась рядом.

— Она умерла от одиночества, — объявила я.

— Возможно… — согласился Влад. Разноцветные рыбки сбились в кучу в углу аквариума. Не удивлюсь, если они скорбели.

Лада появилась внезапно. Первая моя мысль была о том, что сентиментальный Влад пригласил ее на похороны.

Она бросила взгляд на наши фигуры, склонившиеся над аквариумом, и весело улыбнулась.

— Ну что, все ждете, когда эта тварь рыб сожрет? — спросила она вместо приветствия.

Влад отвернулся и пошел к своему столу.

— Акула умерла, — очень сдержанно, как и подобает в таких случаях, произнесла секретарша.

— Да ладно? — Лада расхохоталась. — Эти малявки ее сделали? И вас тоже?

— Успокойся! — бросил Влад.

— Что делать с трупом? — спросила секретарша.

— Выбросите! Трупы здесь никого не интересуют! — распорядилась Лада.

— Может, ты заедешь попозже? — спросил Влад. — Я сейчас немного занят.

— Попозже буду занята я. — Лада села к столу и закурила сигарету.

— Да? Чем же это? — Влад улыбнулся.

— У меня дела! Могут быть у меня дела?

Я села на маленький диванчик у входа. Я чувствовала, что Влад предпочел бы, чтобы я вышла. Но я решила остаться.

— Конечно, могут. Маникюр?

— Нет, массаж!

— А…

— А твои дела на диване! Как всегда! — Лада бросила на меня презрительный взгляд.

— Лада, ты немного выпила, я думаю, тебе лучше поехать домой.

— А тебе куда лучше поехать? И с кем на этот раз? А?!

Я вышла. И плотно закрыла за собой дверь. Секретарша улыбнулась улыбкой номер три: «Не думайте, что я не знаю, что происходит».

Я ушла совсем.

Мы встретились с Ритой в кофейне на Пушкинской.

— Эта была сцена ревности, — решила Рита.

Мне хотелось плакать. Как Влад умудрился сделать так, что на весь этот месяц я совершенно забыла о его жене?

— Но он сказал, что у них уже нет никаких отношений… — Я возражала просто так. Чтобы что-нибудь говорить.

— А она, наверное, так не считает.

— Это так мерзко. Я чувствовала себя там… ну, знаешь кем?…

— Я придумала! — воскликнула моя подруга, чуть не уронив чашку с капучино.

— Что? — прошептала я. Я очень боялась расплакаться прямо здесь.

— Сколько у тебя денег? Тебе Влад за сколько времени заплатил?

— Он мне каждую неделю платит. Там больше двух тысяч долларов.

— И у меня кое-что есть, — Рита хитро подмигнула мне. — Костя подкинул.

Я не понимала, к чему она клонит.

— Берем деньги и едем их тратить! На наряды и на все, чего захотим! А? Как тебе моя идея?! — Рита просто вся светилась радостью.

— Потратить все деньги? — удивилась я.

— Ну, не все. Но, по крайней мере, накупить себе кучу нарядов! А! Здорово же, Даш?!

— Ну, не знаю…

— Потрясающих нарядов! Самых лучших! И чтоб все эти девицы нам завидовали! А?

— Я думала, что эти деньги…

— Даш, кто из нас беременная? У меня могут быть капризы? Ты можешь сделать это для меня? И в следующий раз Лада не просто не поздоровается с тобой, а замрет в изумлении! И удалится молча, с комплексом неполноценности.

Трудно было представить себе Ладу с комплексом неполноценности. Да мне это и не нужно было.

Не знаю, как это получилось, но мне действительно захотелось пойти и потратить все деньги. Купить целую кучу красивых вещей и потом весь вечер мерить их и развешивать в гардеробе.

Мы заехали за деньгами домой.

— И Терминатору комбинезончик! — скомандовала Рита.

— И можно новый ошейник! — предложила я.

Решили отправиться в Третьяковский проезд. Влад тогда сказал, что это место — мечта всех модных девушек. Чем мы хуже?