Так, одна моя пациентка, назовём её Лидой, застала своего мужа Олега во время полового акта с его другом, — раньше времени вернулась с работы, а любовники устроились в спальне, магнитофон работал в полную мощность, и они не слышали, как она вошла.

Моя пациентка даже не подозревала, что её супруг — гей. У них двое детей, вроде бы жили не хуже других. Правда, муж последние годы отлынивал от исполнения супружеского долга, но Лиду это не очень-то расстраивало. Она как раз относится к категории эротически не разбуженных женщин. Углубляться в причины этого мы здесь не будем. (Они, как это нередко бывает, крылись в её подсознании, а потому моя пациентка неосознанно выбрала из всех своих ухажёров — а их было немного, но всё же они были! — именно Олега. Тот ещё в период ухаживаний не горел сексуальным энтузиазмом — именно потому Лида и остановила на нём свой выбор.)

После рождения детей оба супруга, не сговариваясь, сочли свою миссию выполненной и поставили крест на супружеской интимной жизни.

Олег, как вы уже поняли, имел гомосексуальную связь на стороне, а Лида решила, что и без секса обойдётся. Однако ей и в голову не приходило, что муж и его друг, с которым он проводил очень много времени, — любовники.

И вот, в ситуации, когда она оказалась невольной свидетельницей гомосексуального адюльтера, Лида почувствовала необычные ощущения в области половых органов — прилив крови, ощущение жара. Это её очень напугало — таких ощущений у неё раньше не было. При этом она испытывала целый «букет» негативных эмоций: возмущение, гнев, стыд, обиду. И, разумеется, не считала ситуацию сексуальной, а себя — сексуально возбуждённой.

Но пережитые ощущения её беспокоили, и она пришла на консультацию: «Что со мной такое?»

С мужем она благополучно рассталась — случившееся удалось скрыть от детей и общих знакомых, в дальнейшем Олег старался не афишировать свои нетрадиционные сексуальные предпочтения. А моя пациентка, поняв, что выбор супруга в определённой мере предопределён её прошлым опытом, надумала решить эту проблему. И сейчас, будучи оргазмичной женщиной, говорит: «Нет худа без добра».

А вот другой пример. Приведу отрывок из письма читательницы, деревенской жительницы: «Однажды я заметила, что мой муж рано ушёл домой с работы без меня. Пришла домой, его нет, глянула в сарай через щель. И не поверила своим глазам. Он трахал лошадь! И она стояла спокойно, оттопырив хвост. Я стала кричать. А внизу у меня стало так горячо, я вся жаром покрылась. Что, думаю, со мной такое? Потом на нервной почве потеряла голос».

Чувства, которые эта женщина испытывала, застав мужа за актом сколотоложества, понятны и объяснимы.

Таким образом, любая ситуация (или стимул) не являются сексуальными сами по себе. Они становится сексуальными только после их личностной трансформации (пропускания их «через себя»).

Ранее на это существовала другая точка зрения, которая была выдвинута Уильямом Джеймсом. Она называлась «теорией эмоций».

Согласно этой теории, эмоциональные переживания — это реакции индивида на физиологические изменения в его организме. Джеймс указывал на то, что любое телесное изменение, каким бы оно ни было, ощущается остро или смутно в тот же момент, когда оно происходит.

Согласно Джеймсу, для того чтобы физиологические изменения могли вызывать наши эмоции, они должны быть сознательно восприняты и переработаны нами. Без физиологических изменений в нашем организме воздействие стимула оставляет у нас только простое интеллектуальное восприятие факта воздействия без его эмоционального окрашивания.

Физиологические изменения половых органов (увеличение кровенаполнения, увлажнение) являются непременным результатом воздействия сексуальных стимулов. Но субъективные сексуальные переживания возникают только в том случае, когда мы ощущаемы эти телесные изменения. Это по Джеймсу.

Однако не все сексологи придерживаются такой точки зрения.

Если признать правильной точку зрения Джеймса, то следует ожидать полное соответствие между телесными изменениями и интенсивностью субъективных сексуальных переживаний.

Между тем исследования, посвящённые женскому половому возбуждению, позволяют усомниться в правильности точки зрения Джеймса.

Давайте рассмотрим эту проблему — очень важную проблему — в контексте темы, которую мы рассматриваем, более подробно.

Теория Джеймса, предложенная более 100 лет назад, даже на сегодняшний момент остаётся одной из наиболее влиятельных. Но всё же, его представления о сексуальности, особенно женской, нужно воспринимать в контексте того времени, когда он создавал свою «теорию эмоций».

Дело в том, что в то время считалось, будто бы женщины обладают антисексуальным инстинктом личной изоляции от мужчин.

Джеймс говорил: «У женщин это называется застенчивостью, которую необходимо преодолеть в процессе приятного ухаживания, пока половой инстинкт не подавит её и не займёт её места».

Сексология рубежа XIX–XX веков воспринимала женщин существами изначально асексуальными, или, вернее существами с «дремлющей» сексуальностью.

Согласно представлениям западной культуры того времени, женщины могли иметь склонность к сексуальным чувствам, но у порядочных и здоровых женщин эти чувства мог возбуждать только любящий муж. Но, ещё раз оговорюсь, что таковы были представления о женской сексуальности в начале XX века.

Корифей сексологии Хэвлок Эллис выразил эти представления следующим образом: «У женщин, особенно у тех, которые живут естественной и здоровой жизнью, половое возбуждение… возникает самопроизвольно, но далеко не так часто, как у мужчин. У очень большого числа женщин половое влечение остаётся латентным, пока его не пробудят ласки влюблённого, возлюбленного. Юноша становится мужчиной самопроизвольно, но, как говорится, только поцелуи превращают девушку в женщину».

На мой взгляд, с Эллисом можно подискутировать.

Эллис имел особое мнение о различиях между физиологическими механизмами сексуальности мужчин и женщин. Он считал, что у мужчин процесс возбуждения (тумесценции) и детумесценции происходит просто. А у женщин всё гораздо сложнее.

Вот что по этому поводу писал Эллис: «У женщин соответствующий аппарат меньшего масштаба в виде клитора, но за этим скрывается гораздо более обширный механизм, который также требует удовлетворения, и для этого удовлетворения необходимо наличие различных, почти антагонистических условий. Здесь примерно такая же разница, как между замком и ключом. Мы должны представить себе замок, к которому не только нужен подходящий ключ, но этот ключ следует вставлять в замок только в правильно выбранный момент. При самых лучших условиях замок можно приспособить к ключу только путём многократного употребления».

Вот в этом довольно сложном определении Эллиса и заключена квинтэссенция его понимания особенностей женской сексуальности.

Мастерс и Джонсон, знаменитые американские сексологи, были первыми исследователями, которые тщательно изучили и описали физиологические изменения в организме мужчин и женщин непосредственно во время полового акта. Указанные изменения они разделили на генитальные (т.е. происходящие в половых органах) и экстрагенитальные (т.е. происходящие вообще в организме женщины и мужчины — всё, что происходит в организме в состоянии полового возбуждения).

Однако около 10 лет назад Тайфер подвергла справедливой критике утверждение Мастерса и Джонсон о том, что цикл сексуальной реакции человека (физиологические фазы цикла сексуальной реакции включают: сексуальное влечение, сексуальное возбуждение, оргазм и фазу разрешения) является универсальной моделью сексуальной реакции человека как биологического вида. Причём одним из основных поводов для критики было именно то, что в модель не включено понятие сексуального желания. И, таким образом, в этой модели Мастерса и Джонсон отсутствует очень важный, но «трудноуловимый» из-за своей изменчивости элемент!