Роксана скорчила гримаску и двинулась вперед, шаркая по полу босыми ногами.

– А-аа, ты всегда знаешь.

– И всегда буду знать, когда моя малышка где-то рядом, – он поднял ее и посадил к себе на колено.

Люк узнал девочку из представления, хотя теперь она была одета в длинную кружевную ночную рубашку. Яркие огненные волосы были распущены и опускались до самой талии. Пока Люк пил свое «пепси», она обвила рукой шею отца и уставилась на гостя большими зелеными, как море, глазами.

– Кажется, он злой, – наконец решила Роксана, а маг захихикал и нежно поцеловал ее в висок.

– Я уверен, что ты ошибаешься. Роксана задумалась, затем смягчилась.

– Кажется, он может быть злым.

– Это уже намного точнее, – он пересадил ее на кушетку и пригладил ладонью длинные вьющиеся волосы. – Теперь поздоровайся вежливо.

Она вздернула голову, затем наклонила ее, как маленькая королева на аудиенции.

– Здравствуй.

– А, привет, – «Сопливая вредина», – подумал Люк и тотчас же залился краской – у него заурчало в животе.

– Думаю, тебе надо его покормить, – сказала Роксана таким тоном, словно Люк был бездомным псом, застигнутым за потрошением мусорного ящика. – Но не знаю, надо ли его оставлять.

Разрываемый между жалостью и смехом, Макс слегка шлепнул ее по заду:

– Иди спать, старушка.

– Ну еще один часик, ну пожалуйста, папочка!

Он покачал головой и, наклонившись, поцеловал ее.

– Bonne nuit, bambine.[2]

Она нахмурилась, и между бровями появилась маленькая вертикальная складочка.

– Когда я вырасту, то не буду спать всю ночь, если захочу.

– И, боюсь, не раз. Но пока что… – он показал на занавес.

Роксана надула нижнюю губку, но послушалась. Дойдя до портьеры, она бросила взгляд через плечо:

– Все равно я тебя люблю.

– А я – тебя, – глубоко внутри у Макса знакомо сжалось и запульсировало что-то горячее. Его ребенок. Единственное, что он сделал безо всяких фокусов или иллюзий. – Она растет, – пробормотал он сам себе.

– Ерунда! – Люк фыркнул в стакан с «пепси». – Она еще ребенок.

– Уверен, что так и должно казаться такому взрослому и опытному человеку, как ты, – этот сарказм прозвучал настолько приятно, что Люк его пропустил.

– Дети – как заноза в заднице.

– В сердце – да, очень часто, – поправил его Макс, усаживаясь на прежнее место. – Но я ни разу не встречал ребенка, который доставлял бы мне беспокойство в какой-нибудь другой части тела.

– На них уходит столько денег, разве нет? – в словах мальчишки чувствовалась горечь старых обид. – Они все время мешаются под ногами. Чаще всего дети появляются потому, что взрослым было нечего делать, и они не подумали о последствиях.

Макс взял свой стакан с бренди и пригладил пальцем усы.

– Интересная философия. Когда-нибудь мы обсудим ее подробнее. Но сегодня… Ага, вот и твой ужин.

Люк недоуменно посмотрел на дверь. Она была закрыта. Он ничего не слышал. Только через несколько секунд раздался звук шагов и быстрый одиночный стук. Вошел Мышка с коричневым пакетом в руках. На бумаге уже проступили пятна жира. От запаха рот Люка наполнился слюной.

– Спасибо, Мышка, – уголком глаза Макс заметил, что Люк едва удерживается, чтобы не наброситься на этот пакет.

– Ты хочешь, чтобы я остался здесь? – спросил Мышка, поставив пакет на маленький круглый столик перед кушеткой.

– Нет, не надо. Ты наверняка устал.

– Ага. Тогда – спокойной ночи.

– Спокойной ночи. Пожалуйста, – продолжал Макс, уже обращаясь к Люку, пока Мышка закрывал за собой дверь, – приступай.

Люк тотчас сунул руку в пакет и вытащил гамбургер. Притворяясь, что он не очень-то и голоден, мальчик медленно надкусил его, но потом, уже не в силах остановиться, разом заглотнул оставшуюся часть. Макс откинулся назад, смакуя бренди, глаза полуприкрыты.

Мальчишка ест, как молодой волчонок, думал он, пока Люк поглощал второй гамбургер и жареную картошку. Изголодался, изголодался по очень многому. Макс великолепно знал, что это значит и как это бывает. Он доверял своим чувствам, верил тому, что сумел разглядеть в глазах мальчика за хитрой враждебностью. Поэтому он даст ему шанс.

– Я тут пришел к нескольким выводам, – спокойно проговорил маг. – Знаешь, каким?

Рот у Люка был набит, поэтому ему удалось только хмыкнуть.

– Думаю, не знаешь. Ну, если хочешь, я тебе расскажу. Ты убежал из дома и уже достаточно долго путешествуешь один.

Люк проглотил и рыгнул.

– Вот здесь вы ошиблись. У моих предков ферма в нескольких милях отсюда. Я просто приехал покататься на каруселях.

Макс открыл глаза. В них чувствовалась сила и еще что-то, от чего она становилась еще могущественнее. Просто доброта.

– Не лги мне. Другим, если приходится, но мне – не надо. Ты убежал, – он двигался так быстро, что Люк не успел отдернуть руку, как в нее впились стальные клещи пальцев волшебника. – А теперь скажи мне: кого ты оставил дома? Может быть, плачущую мать, отца или стариков с разбитым сердцем?

– Я же сказал… – но губы почему-то отказывались повторить лживые объяснения, которые он так легко рассказывал другим. Это все глаза, в панике подумал он. Как на афише, глаза, смотрящие прямо в душу. – Я не знаю, кто мой отец! – он выпалил это признание, а его тело затряслось от стыда и ярости. – Думаю, она и сама не знает. Ей все равно. Может, ей и жалко, что я убежал, потому что теперь некого послать за бутылкой, или заставить украсть, если у нее кончились деньги. А это дерьмо, с которым она живет… ему теперь, конечно, некого бить… – он не замечал, что на глаза ему навернулись слезы. Но все больше чувствовал ужас, сжимающий когтистой драконьей лапой его горло. – Я не вернусь обратно. Клянусь Богом, я убью вас, если вы хотите отправить меня обратно!

Рука Макса на запястье Люка расслабилась. Он чувствовал эту боль, почти как свою собственную в таком же возрасте.

– Этот человек бил тебя.

– Если мог поймать, – злобно отозвался мальчик. Слезы блеснули и высохли.

– А соседи, знакомые?

– Все дерьмо, – Люк презрительно скривил губы.

– Да, – вздохнул Макс. – Значит, у тебя никого нет?

Мальчишка вздернул подбородок с едва заметной ямочкой.

– Я – сам по себе.

Отличный ответ, подумалось Максу.

– И какие у тебя планы?

– Я направляюсь на юг, в Майами.

– Мм, – Макс взял Люка за другую руку и повернул его кисти ладонями кверху. Почувствовав, что мальчишка напрягся, маг впервые проявил нетерпение. – Мужчины не интересуют меня в сексуальном плане, – резко бросил он. – И даже если бы интересовали, я не унизился бы до того, чтобы совращать ребенка. – Люк поднял глаза, и в его глазах Макс увидел что-то… то, о чем еще не должны знать двенадцатилетние. – Тот человек, он издевался над тобой как-нибудь еще?

Люк быстро покачал головой, от унижения он не мог произнести ни слова.

Но кто-то – да, решил в уме Макс. Или пытался. Но это подождет, пока возникнет доверие.

– У тебя хорошие руки, быстрые подвижные пальцы. Отличное чувство времени для твоего возраста. Я могу найти применение всем этим качествам, помочь тебе развить их, если ты согласишься работать на меня.

– Работать? – Люк даже не узнал то чувство, которое вдруг возникло где-то в глубине его души. Детская память коротка, а он уже так давно распрощался со всякой надеждой. – Что я должен буду делать?

– То то, то се, – Макс опять сел и улыбнулся. – Может, тебе захочется выучиться нескольким фокусам, юный Люк. Через пару недель мы как раз двинемся на юг. Ты сможешь отработать свою комнату и еду, а если заслужишь, то будешь получать и небольшую зарплату. Конечно, мне придется попросить тебя на некоторое время воздержаться от чужих кошельков. Но что касается всего остального – думаю, мои условия тебя устроят.

У него защемило в груди. Но только выдохнув воздух, он понял, что просто сам задержал дыхание.