Его робкая восхищенность тронула Аннабель. Покачиваясь в такт музыке, она положила голову ему на плечо. Когда Сэм начал ритмично поглаживать ее по спине вдоль позвоночника, она лишь вздохнула.

– Я так рада, что ты пришел, – прошептала она. – Теперь я чувствую себя гораздо лучше.

– Мне было тяжело сознавать, что ты сидишь здесь одна в таком настроении. Все-таки Люку очень повезло, что у него такая девушка, как ты. – Сэм замолчал, удостове-рясь, что его слова услышаны. Когда он продолжил, голос звучал нетвердо. – Я… м-м-м… я все время думаю о тебе. Аннабель. Знаю, что не должен думать, но ничего не могу с собой поделать.

– Правда? – ее глаза заблестели, она откинула голову, чтобы посмотреть ему в лицо. – А что ты обо мне думаешь?

– Думаю о том, какая ты красивая. – Он приблизил свои губы к ее губам, почувствовал, как она вздрогнула. Его забавляло то, с какой легкостью женщины сдаются. Скажи ей, что она красива, и она поверит всем твоим словам. – Когда ты приходишь в наш дом или в клуб, я не могу отвести глаз от тебя. – Он слегка коснулся своими губами ее губ, затем, словно придя в себя, отпрянул. – Прости, – он провел дрожащей рукой по волосам. – Мне пора идти.

Но он не пошевелился, а лишь стоял и смотрел на нее. Мгновение спустя теперь уже она, как он надеялся и планировал, приблизилась к нему и обвила руками его шею. – Не уходи, Сэм.

Он остроумен, мило обошелся с ней, к тому же красиво целуется. Короче, отвечает всем требованиям Аннабель. Он опустил ее на кушетку и овладел ею. Его тело содрогалось от экстаза. Но еще больший экстаз испытывал он от сладостного ощущения того, что отобрал-таки у Люка принадлежавшую ему добычу.

В тот момент, когда Аннабель издавала страстные стоны в объятиях Сэма, Мадам направилась за кулисы «Волшебной двери». Ей было неприятно нести кому-либо плохие вести. Но делала она это не столько ради коллег по магазинчикам Французского квартала, и даже не столько ради себя, сколько ради Роксаны.

– Месье Нувель!

Макс оторвался от своих разработок и увидел Мадам в дверях своей уборной. Неподдельная радость вспыхнула в его глазах. Он встал и поцеловал ей руку.

– О, Мадам, добрый вечер, добро пожаловать. Какое счастье видеть вас вновь.

– Хотелось бы мне сказать вам, мой друг, что я пришла посмотреть на представление, но пришла я не ради него. – Она заметила, как улыбка гаснет в его глазах, превращаясь в тревогу.

– Есть какая-то проблема?

– Да, и я должна вам о ней поведать, к сожалению. Мы можем здесь поговорить?

– Конечно. – Он закрыл дверь и подвел ее к креслу.

– В начале этой недели мой магазин ограбили.

Это показалось бы парадоксом, но его охватил гнев. Несмотря на то, что он сам был грабителем. В данном случае Макс таковым не был. А Мадам была другом; другом, тяжело переживающим такое событие, как кража.

– Что же у вас взяли?

– Сотню долларов, или около того, и еще несколько безделушек. Это неприятность, месье, но не трагедия. Я, конечно же, обо всем сообщила в полицию, и, конечно же, вряд ли здесь можно мне чем-нибудь помочь. Если занимаешься бизнесом, будь готов к потерям. Я не придавала бы всему этому такого значения, если бы через день или два не услышала, что еще два магазина – «Новоорлеанский ботик» на улице Бурбонов и «Рандеву» на улице Конти – тоже были ограблены. Насколько я знаю, на небольшую сумму. Еще через день ограбили магазин рядом с моим – и сумма на сей раз была побольше. Взяли несколько ценных изделий из фарфора и несколько сотен наличными.

Макс провел пальцем по усам. – А кто-нибудь видел грабителя?

– Может быть, видел, – Мадам перебирала пальцами амулет на своей груди, закрытой красным шелковым шарфом, – а, может, и нет. Когда мы, торговцы, стали жаловаться друг другу на постигшие нас беды, выяснилось, что кое-кто, кого мы знаем, заходил в магазины перед пропажей. Не исключено, правда, что это всего лишь совпадение.

– Совпадение? – Максвзметнул брови. – Вряд ли. А почему вы ко мне пришли по этому поводу, Мадам?

– Потому что в каждом из магазинов побывала Роксана.

Мадам поджала губы, увидев, как изменяется лицо Макса. Ушли, исчезли тревога, интерес, явное стремление помочь.

– Мадам, – произнес он странным, острым как меч, еле слышным голосом. – Как вы смеете?

– Смею, месье, потому что люблю девочку.

– И, тем не менее, обвиняете ее в том, что она забрела к вам в магазин и украла у тех, кто любит ее и доверяет ей.

– Нет, – Мадам пожала плечами. – Я ее не обвиняю. Она не взяла бы у меня ничего из того, что принадлежит мне. Ведь душой-то она чувствует, что стоит ей только попросить, и я ей все дам. Она была не одна во время всех этих визитов, месье.

Еле сдерживая ярость, Макс поднялся, чтобы налить себе и ей по рюмке коньяка. Он ничего не сказал до тех пор, пока не предложил Мадам рюмку и не отпил из своей.

– И с кем же она была?

– С Сэмюэлом Уайаттом.

Переварив эту информацию, Макс кивнул. Ему хотелось бы сказать сейчас, что он удивлен. Хотелось бы сказать, что он не чувствовал неизбежности происшедшего. Он приютил парня, сделал для него все, что мог; и тем не менее, каким-то образом чувствовал, что поплатится за это.

– Секундочку! – Он подошел к двери и позвал Роксану. Одетая в сценический костюм, она вошла в уборную отца. Лицо ее расцвело в улыбке при виде Мадам.

– Вы пришли! – она бросилась к Мадам и чмокнула ее в щеку. – Ой, как я рада, что вы пришли. Вы увидите новый фокус. Мы с Люком первый раз показали его в дневном представлении. У нас так хорошо получилось, правда, папа?

– Да, – он захлопнул дверь и, нагнувшись, положил ей руку на плечо. – У меня к тебе вопрос, Роксана. Важный. Ты должна сказать мне правду, какой бы она ни была.

Улыбка потухла в ее глазах. Взгляд стал значительным и слегка испуганным.

– Я не стану лгать тебе, папа. Никогда не стану.

– Ты заходила в магазин к Мадам на этой неделе?

– В понедельник после школы. Мадам гадала мне на картах.

– Ты была одна?

– Да, – я имею в виду, когда она гадала. А так со мной был Сэм, но он ушел раньше.

– Ты что-нибудь взяла в магазине Мадам?

– Нет. Я подумала, что, может быть, куплю голубую бутылочку с пробкой в виде павлина, – она взглянула на Мадам, ожидая от нее подтверждения сказанному, – чтобы подарить ее Лили на день рождения. Но у меня не было с собой денег.

– Не купила, Роксана, а взяла.

– Я… – ее губы, задрожав, разомкнулись. Она поняла, о чем речь. – Я ничего не взяла бы у Мадам, папа. Неужели я бы смогла? Она же моя подруга.

– А ты не видела, чтобы Сэм что-либо брал у Мадам или в других магазинах, в которых вы побывали на этой неделе?

– Ой, папа, нет, – при мысли об этом на глаза навернулись слезы. – Он не мог такое сделать.

– Посмотрим, мог он или не мог, – он поцеловал ее, – прости, Роксана. Забудь об этом до конца представления, но готовься узнать правду, какой бы она ни была.

– Он мой друг.

– Надеюсь, что это так.

В начале второго ночи Макс открыл дверь комнаты Сэма. Он увидел очертание его фигуры под одеялом и тихо подошел к кровати. Проснувшись, Сэм поднялся с подушки и лениво разомкнул веки. На его лицо падал лунный свет.

– Чувствуем себя лучше? – спросил Макс.

– Да вроде бы, – вяло улыбнулся Сэм. – Простите, я вас сегодня подвел.

– Пустяки, – Макс включил свет, не обратив внимания на то, как Сэм хрюкнул от удивления, – заранее извиняюсь за свое вторжение. Но без этого не обойтись. – Он подошел к стенному шкафу.

– Что происходит?

– Тут либо одно, либо другое. – Макс подвинул висящую на вешалке одежду. – Всли я уберегу свой дом от бед, то сослужу тебе плохую службу. Я искренне надеюсь на последнее.

– Вы не имеете права лезть в мои личные вещи, – Сэм выпрыгнул из кровати в исподнем и схватил Макса за руку.

– Делая это, я, быть может, спасаю твою репутацию.

– Не надо, Сэм, – красный от смущения, Мышка вошел в комнату и оттолкнул Сэма.