– Вы могли бы меня научить.

– Мог бы, – согласился Макс.

– Я уже и сам кое-что знаю. Я тренировался.

– В самом деле? – подняв брови, Макс протянул ему карты. – Ну-ка, покажи.

Пока Люк тасовал карты, от волнения у него даже вспотели кончики пальцев.

– Это будет не очень интересно, потому что вы ведь знаете, как делаются все мои фокусы…

– А, вот в этом ты ошибаешься. Самый лучший зритель для мага – это другой маг. Потому что он понимает, в чем здесь дело. А ты понимаешь?

– Правильно сделать фокус, – ответил Люк, пытаясь сосредоточиться на картах.

– Только и всего? Сядь, – предложил Макс. Они сели за один из столиков, и маг выбрал карту из протянутой ему Люком колоды. – Любой может научиться делать фокусы. Надо только понять, в чем загвоздка, и дальше тренироваться, пока не получится. Но вот магия… – он взглянул на карту и вернул ее обратно в колоду. – Для магии надо взять настоящее и придуманное и смешать их воедино, на короткое время. Только от этого те, кто не верят, будут удивленно хлопать глазами. Только магия дает людям то, что они хотят.

– А что они хотят? – Люк перетасовал карты, хлопнул по колоде и открыл карту Макса. Одобрительный кивок, и мальчишка почувствовал, что его уже распирает от радости.

– Отлично. Еще что-нибудь, – он откинулся на стуле, глядя, как Люк неумело пытается подрезать карты одной рукой. – Что они хотят? Чтобы их обманули, надули, провели и чтобы они удивились. Они хотят увидеть, как прямо у них под носом происходят чудеса, – Макс открыл ладонь и показал Люку маленький красный шарик. – Прямо у них на глазах, – он шлепнул шарик о стол и провел второй рукой внизу, под деревянной столешницей. Шарик оказался уже в ней, а в верхней руке было пусто. Люк усмехнулся и разложил карты для «Тузы сверху».

– Вы спрятали его в ладонь. Знаю, что спрятали, но сам не видел.

– Потому что я смотрел на тебя, в твои глаза. Значит, ты смотрел в мои. Всегда смотри им в глаза. Невинно или хитро, это уж как сам захочешь. Но смотри им в глаза. Тогда обман будет честным.

– Но фокусы – это же надувательство, разве нет?

– Только если ты не можешь сделать так, чтобы они получили удовольствие от этого обмана, – он опять кивнул, когда Люк открыл четыре туза с верха перетасованной колоды. – У тебя хорошая техника, но где твой шарм? Где игра, чтобы зрители поняли, что это не просто хорошо отработанный фокус, а магия, волшебство? Еще раз, – повторил он, пододвигая карты обратно к Люку. – Давай, удиви меня.

Взгляд мальчика стал более сосредоточенным, он дважды глубоко вздохнул.

– Я опять хочу сделать первый.

– Хорошо. Расскажи мне свою репризу.

Люк покраснел, но прочистил горло и ринулся вперед. Он готовился к этому моменту не одну неделю.

– Я хотел бы вам показать несколько карточных фокусов, – он красиво перетасовал карты и легко перевернул их с рубашек на картинки. – Мало кто из волшебников заранее откроют вам, что именно они собираются делать. Но я-то еще ребенок. Уж как умею, так и делаю, – он развернул карты веером лицом к воображаемым зрителям, чтобы они убедились, что это обыкновенная колода. – Сейчас я попрошу вот этого джентльмена выбрать одну карту, любую, какую хотите, – Люк разложил карты на столе картинками книзу и подождал, пока Макс не выбрал одну из них. – Эту? – спросил он с каким-то неуверенным видом: – Вы уверены, что хотите именно эту?

Подыгрывая ему, Макс наклонил голову:

– Совершенно уверен.

– Может быть, вы лучше возьмете вот эту? – Люк показал на последнюю карту. – Нет? – но Макс твердо стоял на своем, и Люк громко сглотнул слюну: – Ну, ладно. Не забывайте, я еще только ребенок. Покажите, пожалуйста, вашу карту зрителям. Поаккуратней, чтобы я ее не увидел, – добавил мальчик, вытягивая шею и словно бы пытаясь искоса взглянуть на карту. – Хорошо, – дрогнувшим голосом, – теперь положите ее обратно в колоду, куда хотите. Теперь можете перетасовать их – или, может быть, дадите мне? – с надеждой предложил Люк, собирая карты вместе.

– Нет, я и сам смогу это сделать.

– Потрясающе, – он тяжело вздохнул. – Когда вы их перетасуете, я срежу колоду и, как по волшебству, найду ту карту, которую выбрал этот замечательный джентльмен, – он полез в карман, достал оттуда воображаемый платок и вытер лоб. – Ну, достаточно. Достаточно, достаточно, вы уже долго тасовали. – Люк выдернул колоду, положил на стол, накрыл ладонями и прошептал: – Вот, почти нашел. И..! – он срезал карты и с торжествующим видом вытащил одну. Макс спокойно покачал головой, и Люк сразу упал духом: – Не эта? Но я уверен, что сделал все правильно. Погодите, – он опять сложил карты, побормотал над ними еще, и достал еще одну, опять неправильно.

– Что-то не в порядке с этой колодой. Думаю, вашей карты здесь вообще нет. Наверное, вы меня надули, – он вскочил и сделал несколько шагов в сторону зрителей: – Здесь кто-нибудь наверняка работает на вас. Вот вы, – он ткнул пальцем в Лестера, занятого телефоном и ставками. – Ну-ка, отдайте!

– Что отдать, приятель?

– Карту. Я знаю, что она у вас.

– Эй, – Лестер зацепил трубку на плечо и вытянул вперед обе руки: – У меня нет никакой карты, приятель.

– Ах, нет? – Люк провел ладонью по кругленькому брюшку Лестера до самого пояса брюк и извлек оттуда девятку червей. – Вы что же, собирались потом пойти на покер?

Лестер согнулся от смеха, а Люк тем временем протянул карту «зрителям», чтобы они ее узнали.

– Спасибо. Спасибо. Эй, но ты тоже неплохо поработал, – опять обратился он к Лестеру, – Может, тоже встанешь и поклонишься?

– Конечно, приятель, конечно, – развеселившись, Лестер встал. – Макс, он у тебя молодой да ранний, это уж точно!

Люк засиял от счастья. Но это все была ерунда по сравнению со смехом Макса!

– Вот, – Макс встал и доложил руку мальчишке на плечо, – вот это – настоящее представление. Давай посмотрим, можем ли мы вставить этот номер в программу.

– Без дураков? – от неожиданности Люк просто обалдел.

Макс взъерошил его волосы, довольный тем, что мальчик больше не напрягается от его прикосновений.

– Без дураков.

От Нового Орлеана до Лафайет ехать недолго. За рулем темного седана был Мышка, а Макс откинулся назад, закрыл глаза и готовился к предстоящему делу. Воровство не особенно отличается от выступления. Во всяком случае, для него – никогда не отличалось. В самом деле, много лет тому назад, он сочетал оба занятия. Тогда это было необходимо, чтобы выжить.

Теперь, став старше и опытнее, он стал отделять свои выступления от воровства. Еще одна необходимость, чтобы выжить. Его имя становилось все известнее и известнее, и теперь было бы опрометчиво что-нибудь красть прямо у зрителей.

А Макс не был опрометчивым.

Конечно, кто-то скажет, что ему не надо было больше воровать ради сытого желудка и крыши над головой. Макс согласился бы с этим. И добавил бы, что, во-первых, тяжело расстаться с многолетней привычкой, а во-вторых, ему это просто нравилось.

Для ребенка, над которым издевались, которого не любили и бросили, воровство было доказательством самообладания и вызовом обществу.

Для известного мага оно стало предметом тайной гордости.

Он и среди воров был одним из лучших. И считал себя великодушным вором, так как аккуратно выбирал себе цель, отбирая лишь у тех, кто не особенно пострадал бы от потери.

Он редко работал так близко от дома. Макс считал это не только рискованным, но и нечистоплотным. Но правила создаются для того, чтобы их нарушать.

Закрыв глаза, он представлял себе блеск и красоту ожерелья из аквамаринов и брильянтов. Голубые и белые льдинки. Сам он предпочитал теплые камни – рубины, сапфиры. Эти сильные, густые краски говорят о страстях, о славе. Но о личных вкусах часто приходится забывать, когда думаешь о деле. Если его сведения были правильными, то эти аквамарины с огранкой «под изумруды» должны будут принести неплохую сумму после того, как их освободят от старой оправы.