– Я рада… Слушай, мне очень жаль, но тебя ждет еще одна плохая новость.

– Я так и думала. Что еще? – уныло спросила Алекс.

– Нам звонили из газеты. В ближайшие несколько недель они будут печатать серию статей под названием «Падение дома Хейвудов», посвященных твоему отцу и его компании. В общем, всему, что случилось. Но хуже всего то, что они утверждают, будто он давал взятки офи­циальным лицам нескольких штатов за разрешение вес­ти там дела. Наш человек сообщил, что эту историю рас­следует федеральная прокуратура, и там это подтвердили.

– Ох, нет! – у Алекс свело живот. – Андреа, это не­правда! Ты веришь им?

– Не знаю. Я знаю только одно: газета собирается опубликовать эту историю, а ведомство федерального окружного прокурора относится к этому всерьез. Алекс, тебе нельзя возвращаться. Сейчас поднимется такой шум. Только за сегодняшнее утро в фирму позвонили пять ре­портеров, прося комментариев, а ведь статья еще не опуб­ликована. Они будут обыгрывать и человеческий фактор: сама понимаешь, дочь миллиардера, известная красави­ца, стойко переносит свалившееся на нее несчастье, и все такое прочее. Вокруг вашего дома кишат фотографы. Мы предупредили Мерседес. Та уже собирает чемоданы, чтобы на время улететь к друзьям в Лондон. Я вот что хочу предложить. Почему бы тебе пока не остаться там? В Кентукки до тебя никто не доберется.

Остаться в Уистлдауне? Алекс посмотрела на Джо. Он без улыбки встретил ее взгляд.

– На сколько, как ты думаешь?

– Не знаю. Наверное, на несколько недель. Первая статья появится в среду; серия рассчитана на неделю. Значит, примерно к первому декабря бум утихнет. Ко­нечно, есть еще расследование окружного прокурора, но оно будет тянуться долго. Потом соберется большое жюри и будет решать, кому предъявить обвинение. Думаю, тог­да тебе снова придется лечь на дно.

Три недели. И что она будет делать эти три недели? Отдохнет от привычной жизни. Попытается смириться с потерей отца. Позволит затихнуть сплетням. И продол­жит роман с Джо.

Последний довод стал решающим, хотя она не хоте­ла признаться в этом даже самой себе.

– Пожалуй, это вполне возможно.

– Послушай, мне не хочется огорчать тебя, но это еще не все. Если обвинение будет предъявлено, на иму­щество будут наложены санкции как гражданские, так и уголовные.

– О боже, – Алекс взглянула на Джо, и тот нахму­рился. Он слышал достаточно, чтобы понять: новости не из приятных.

– Впрочем, если дело примет самый плохой оборот, у вас с Нили останутся деньги, которые лежат в фондах, управляемых поверенными, – бодро сказала Андреа. – Правда, вы не сможете получить к ним доступ до сорока лет, но они – ваши. Конечно, из этих фондов будут опла­чивать все ваши расходы. Кстати, ты передала тому малому извещение об увольнении?

Забавно. Два дня назад она прилетела сюда из Фила­дельфии только ради этого. Алекс снова посмотрела на «малого». Она думала, что это будет просто: войти, сде­лать свое грязное дело, выйти, покончить с Уистлдауном, вернуться и продолжить прежнюю жизнь.

Но появилось препятствие, на которое она никак не рассчитывала.

Джо.

– Тут возникли сложности. Он говорит, что с ним заключен контракт.

– Никаких сложностей, – сказал Джо, поняв смысл их беседы. – Дайте мне поговорить.

– О боже, он рядом с тобой? – услышав его голос, ахнула Андреа. – Этим делом занимается Марк.

– Стоп! – сказала Алекс, обращаясь одновременно к Джо, который шагнул к ней с явным намерением за­брать трубку, и к Андреа, которая горела желанием сооб­щить ей что-то для Уэлча. – Я не хочу играть в «испор­ченный телефон». Джо, тебе нужно связаться с Марком Хейниганом. Андреа, скажи Марку, что в ближайшее время ему позвонит Джо Уэлч.

Джо остановился, сунул руки в карманы и присталь­но посмотрел на Алекс, Андреа не умолкала, допытыва­ясь с явным удовольствием.

– Джо? Он симпатичный? Судя по тому, как ты с ним говоришь, он должен быть…

Алекс прервала подругу на полуслове:

– Андреа, есть одно дело. Я просматривала отчет о вскрытии отца, но не помню, было ли там упоминание о содержании алкоголя в крови. Думаю, если бы такое упо­минание было, я бы его заметила. Ты не могла бы прове­рить и сообщить мне?

– Конечно. – В голосе Андреа слышалось участие. Она знала, что Алекс не может смириться с версией о самоубийстве отца. – Я попрошу кого-нибудь заняться этим.

– Спасибо. – Алекс улыбнулась, хотя понимала, что Андреа ее не видит. – Если у тебя больше ничего нет, то я кладу трубку. Это чужой телефон.

– Это все. Извини за плохие новости. Я все проверю и сообщу тебе, как только выясню.

Они попрощались, и Алекс дала отбой.

Джо все еще стоял в середине комнаты и смотрел на нее.

Алекс вздохнула. Печальные известия заставили ее забыть свой гнев.

– Настал критический момент. Думаю, тебе пора на­чинать искать другую работу.

Джо посмотрел на Алекс, и его взгляд смягчился:

– Что, так плохо? Пойдем. Я угощу тебя завтраком, а ты расскажешь мне, что она сказала.

– Алекс, познакомьтесь с Гомером Джибсоном. Го­мер – владелец мотеля и одновременно шеф-повар рес­торана. Он готовит лучшую в мире подливку к сосискам и бисквиты. Если вы любите яйца, то он и тут не ударит лицом в грязь. Все важные персоны, проезжающие эти места, останавливаются в «Дикси-Инн», чтобы позавтра­кать.

В эту минуту Алекс думала о еде меньше всего на свете, но позволила Джо уговорить себя. Тем более что он был совершенно прав: электричество отсутствовало, и есть в Уистлдауне было нечего. Она вежливо улыбнулась хозяину и пожала ему руку. Джибсон проводил их к сто­лику в одном из небольших кабинетов. Он был на полго­ловы ниже Джо, лысый и плотный, с добродушным круг­лым лицом и сияющей улыбкой. На нем были крахмаль­ная белая рубашка и черные брюки; талию опоясывал белый поварской фартук. Остальные посетители сидели за солидными столами в четырех нижних комнатах перестроенного дома. Открытые двери соединяли одну сто­ловую с другой. Казалось, все знали Джо и окликали его или махали руками, когда Уэлч проходил мимо.

– Привет, Джо!

– Ну что, готов к субботней игре? Кентукки им по­кажет!

– На прошлой неделе я видел, как Али сыграл три тайма из четырех. Передай парню, что он молодец!

Джо отвечал на приветствия взмахом руки и парой шутливых слов, но шага не сбавлял. Алекс догадывалась: если человек, живущий в маленьком городке, будет оста­навливаться, чтобы поговорить со всеми своими знако­мыми, то на все остальное ему просто не хватит времени.

Когда они добрались до столика с прозрачной плас­тиковой клеенкой поверх безукоризненно белой скатер­ти, Гомер выдвинул для Алекс стул и положил перед ней короткое меню. Алекс благодарно улыбнулась и села.

Столик стоял прямо перед высоким мозаичным окном, выходившим в сад, за окном тянулись к небу облетевшие вязы и скучал пустой вольер для птиц.

– Я слышал, что вы приехали в Уистлдаун только на выходные? – судя по интонации Гомера, это был вопрос. Алекс слегка удивилась его осведомленности. Должно быть, это удивление отразилось на ее лице, потому что Джо, садившийся напротив, фыркнул.

– Здесь знают все обо всех, – сказал он ей. – Всю подноготную. Можете мне поверить.

– Конечно! Мы самый любопытный народ на све­те, – подтвердил Гомер. Тем временем вошла офици­антка Мейбл с двумя бокалами минеральной воды и ос­тановилась сбоку, держа в руках блокнот и карандаш.

– Мы с сестрой, возможно, задержимся здесь на не­делю-другую.

– Сейчас сезон муссонных дождей, – покачал голо­вой Гомер. – Вообще-то вам следовало побывать здесь весной. Или летом. Летом здесь есть что посмотреть.

– Я была здесь летом. Вы правы, тут очень красиво.

Именно тогда Алекс поссорилась с отцом. Эта мысль вновь пробудила боль, понемногу становившуюся при­вычной.

– Ну что ж, не буду отвлекать вас от того, ради чего вы сюда пришли. Рад был познакомиться. Когда что-ни­будь выберете, Мейбл примет у вас заказ. Джо, если при­дешь на ленч, то сегодня у нас твой любимый бобовый суп и кукурузный хлеб. – Гомер махнул рукой и поспе­шил уйти, очевидно, на кухню.