Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Юлий промолчал. Втайне он разделял мнение незнакомца. Вражеский лагерь был слишком велик, чтобы охватить его взглядом, и легко мог вместить восемь легионов.

Брут и похожий на борца бунтовщик остались стоять, следя за каждым движением друг друга. Мужчина с кинжалом ухмыльнулся, глядя на них.

— Эй вы, двое, сядьте! — велел он, вскинув голову.

Те неохотно опустились на камни, напряженные, будто натянутые тетивы луков.

— Должно быть, у вас тридцать или сорок тысяч воинов? — спросил «борец» у Брута.

— А ты отгадай, — коротко бросил Марк, и бывший невольник начал подниматься, однако товарищ удержал его легким касанием ладони.

— Какое это теперь имеет значение? Мы заставим римлян бежать, сколько бы их ни было.

Он хитро улыбнулся Юлию.

Цезарь проигнорировал его слова, стараясь запомнить те детали вражеского лагеря, которые мог рассмотреть.

Заметив, что луна немного опустилась, он медленно, чтобы не встревожить незнакомцев, встал и произнес:

— Нам пора возвращаться.

К Юлию вернулось напряжение, которое сковывало движения натруженных мускулов.

— Да, полагаю, всем нам пора, — согласился обладатель кинжала, проворно поднимаясь на ноги.

Он был заметно выше их всех и двигался с ловкостью, которая выдавала настоящего воина. В движениях Брута она тоже была заметна и, быть может, именно это заставило мятежника с фигурой борца постоянно держаться настороже.

— Что ж. Получилось довольно занятно. Надеюсь, мы с тобой не встретимся завтра, — произнес Юлий.

— А я надеюсь, что мы встретимся, — обратился Брут к «борцу», но тот лишь презрительно фыркнул.

Второй бунтовщик потянулся и крякнул. Потом хлопнул Юлия по плечу и улыбнулся:

— Все в руках богов, парни. Думаю, мы с другом спустимся первыми. Кто знает, что вы там решите насчет нашего маленького перемирия, когда в руках у вас снова окажутся мечи… Спускайтесь тем же путем, которым взбирались, а к тому времени как вы достигнете земли, нас и след простынет.

Двое мятежников с небрежной легкостью полезли вниз и тут же скрылись из глаз. Брут облегченно вздохнул.

— Я уже решил, нам конец…

— Я тоже. Как думаешь, это был Спартак?

— Вероятно. Когда я стану об этом рассказывать, он точно будет им.

Брут захохотал, освобождаясь от напряжения, вызванного встречей.

— Нам лучше спешить, иначе стражник сдаст нас Помпею, — сказал Юлий, не обращая внимания на смех Марка.

Они быстро спустились со скалы, не замечая царапин и синяков, и обнаружили сандалии на месте, однако мечи исчезли. Брут поискал оружие в кустах, но вернулся с пустыми руками.

— Ублюдки. Нет больше чести на свете.

ГЛАВА 38

Легионы вышли из лагеря и построились в боевые порядки за два часа до рассвета.

Как только рассвело, протяжно зазвучали трубы, и гигантские прямоугольники, составленные из центурий и манипул, двинулись вперед, стряхивая с себя утренний озноб и оцепенелость.

Армия Спартака стояла неподвижно и, казалось, заполняла всю равнину до самого горизонта. Плотный дерн заглушал топот сандалий: легионеры плечом к плечу шагали навстречу тому мгновению, когда тишина сменится ревущим хаосом.

Позади линии легионов были установлены метательные орудия. С огромного расстояния они могли посылать в неприятеля камни, ядра и стрелы, массой равные весу трех мужчин. Обслуга суетилась вокруг машин, покрикивая и натягивая толстые канаты из конского волоса.

По бокам от Юлия шли Брут и Цирон, в одном шаге сзади — Рений. Для рекрутов Катона было бы чистым самоубийством покушаться на жизнь Цезаря, но все же трое мужчин вокруг него постоянно были начеку.

Для Каберы здесь места не оказалось — он остался в лагере с обозниками, и никто не обратил внимания на его причитания. Юлий был с ним тверд. Даже если бы старику позволили надеть доспехи и дали меч, он, не имея опыта сражений в боевых порядках, только нарушал бы стройность рядов римского войска.

Шагая в глубине строя, в восьмой шеренге за тяжеловооруженными гастатами, они вчетвером являлись как бы центром ядра, образованного лучшими солдатами Перворожденного. Это были солдаты, которых Рений тренировал и гонял без устали именно для такого дня. Ни одного из людей Катона в ударных шеренгах не было.

Хотя многим не терпелось броситься в битву, легионеры соблюдали темп, который задавала передовая шеренга. Люди шагали, сжимая зубы и оставляя позади все, чем жили до сегодняшнего дня. Склонность к насилию и умение убивать, сдерживаемые в городах, выходили наружу, и некоторые воины с трудом сдерживали радостный смех, чувствуя, как их начинает наполнять ощущение странной свободы.

Прозвучал сигнал остановиться, и через мгновение воздух разорвал свист метательных снарядов. Огромные деревянные ковши, освободившись от пут, отправили в полет камни и огромные стрелы. Рабы не могли уклониться от смертоносного града, и тела сотен мятежников превратились в лохмотья окровавленной плоти. Обслуга вновь принялась заряжать баллисты и катапульты. Облизывая пересохшие губы, Помпей ждал, чтобы подать сигнал.

После третьего залпа раздался приказ продолжать движение. Перед тем как противники сойдутся, будет произведен еще один, последний залп через головы легионов.

Пока армии сближались, солдаты стряхивали с себя мягкую кожу цивилизованных людей, оставляя только воинскую дисциплину, не позволяющую растущему стремлению убивать нарушать боевой порядок легиона. Через головы и плечи своих товарищей римляне видели глаза врагов, ожидавших их, — темной массы людей, которые пришли, чтобы испытать силу последних защитников Рима. Некоторые из восставших были вооружены гладиями, другие — топорами, косами и длинными мечами, найденными в казармах легиона в Мутине. Широкие кровавые дорожки на земле обозначали места, куда угодили камни онагров, но бреши быстро заполнились воинами из задних рядов.

Юлий обнаружил, что задыхается от возбуждения и страха — как и люди, окружающие его. Пульсация крови отдавалась в ушах, наполняя тело силой и бесшабашной удалью. Некоторые солдаты от прилива энергии и едва сдерживаемого возбуждения вскрикивали.

— Держать строй, Перворожденный!.. — крикнул Цезарь, чувствуя непреодолимое желание броситься вперед.

Он видел, что Брута тоже охватило странное веселье. Так бывает, когда шагаешь на сближение с врагом и каждая секунда перед первым столкновением, перед первой болью кажется длиннее, чем вся предыдущая жизнь.

Словно сотня лет прошла, пока они шли по равнине, и вдруг тишину пронзил незнакомый звук — с резким хакающим выкриком две передние шеренги метнули в противника дротики. В воздухе потемнело, и легионеры рванулись вперед, пока передние ряды рабов падали, пораженные их копьями.

С оглушительным воем мятежники бросились навстречу римлянам. В страшном грохоте столкновения потонули все остальные звуки. Передовая шеренга легионеров была прикрыта тяжелыми римскими щитами, и после первого же удара сотни рабов оказались сбитыми с ног. Потом заработали мечи, обильно хлынула кровь, и вскоре все бойцы в передних рядах обильно покрылись ею. Кровь струилась по лицам и рукам, а мечи рубили тела и забирали жизни людей, оказавшихся перед римлянами.

Брут стоял справа от Юлия, и он мог наносить удары из-за щита друга, в то время как Цирон прикрывал его слева. Только железная дисциплина удерживала шеренги в нескольких футах от передовой линии, и они просто наблюдали за бойней, происходившей у них перед глазами. Во все стороны летели крупные капли крови — гастаты прорубались сквозь массу рабов. Неутомимый Цирон уничтожал всякого, кто становился на его пути. Цезарь и Брут шагали вперед, на ходу погружая мечи в тела упавших. К тому времени, когда по трупам пройдут последние шеренги, от тел останутся только белые кости и изможденная плоть — каждый солдат окровавит о них свой гладий.

Гастаты являлись становым хребтом армии. Эти солдаты служили в легионах уже более десяти лет и имели значительный боевой опыт. Они не знали страха, но немного позже Юлий почувствовал изменение в темпе продвижения вперед. Он замедлялся. Даже гастаты устали биться против такого сонмища врагов. Воины начали падать, и из задних шеренг все чаще выходили солдаты, чтобы заполнить бреши, образующиеся в передовой линии. Они перешагивали через корчащиеся тела людей, которых называли друзьями, и становились на их место.

100
{"b":"231347","o":1}