Особого выбора ей князь не оставил, а разного рода взгляды: гневный, презрительный, испепеляющий и прочие из арсенала графини на него совершенно не действовали. С таким же равнодушно скучающим видом он выслушал и её эпитеты в свой адрес.

— Рокерт! — взвизгнула Лорниэль Лурдская, прибегая к последнему аргументу.

Володя даже не шелохнулся, а вот Филипп чуть сдвинулся, перехватывая поудобнее копьё.

— Аливия, Генриетта, в комнату живо и спать!

Аливия тут же послушалась. Генриетта вопросительно посмотрела на мать, испуганно на Володю, потом несмело отправилась следом за Аливией. Мальчик заглянул в комнату.

— Слуг нет, так что постарайтесь устроиться самостоятельно. Кнопка, помоги Генриетте. — Осторожно прикрыв дверь, он обернулся к Рокерту. — Ты идёшь, или останешься ночевать тут?

Ситуация глупейшая. Устраивать драку ночью в коридоре, когда в комнатах спят уставшие за день люди — гарантировано нарваться на серьёзную драку. Тут ведь сначала побьют, а потом будут разбираться, кто высокородный, а кто нет.

— Но оставить здесь дам… — неуверенно возразил он.

— Никто и не оставляет. Я останусь пока тут, потом меня сменит Филипп, а под утро вы. Будем дежурить.

Судя по тому, что Лаура так ни разу и не вмешалась в их разговор, либо она была привычна к подобным сценам, либо не рискнула вступать в спор с выскородными. Скорее всего, последнее, ибо, судя по её виду, ей ужасно хотелось спать и она чуть ли не открыто говорила «да когда же вы закончите тут, болваны». А ещё можно было смело утверждать, что Джерому тут ничего не светит, кроме неприятностей — такую «свинью» в виде идиотов-постояльцев, которые никак комнаты поделить не могут, прощать она ему явно не собиралась.

Утром Володю разбудил Джером, который осторожно пытался пробраться к выходу со склада, где они все спали с разной степенью удобства. Лучшее место как дворянину и герцогу досталось Володе, хотя он, честно говоря, смог бы спать где угодно и когда угодно — тренировки на Базе приучили его выкраивать для сна любое подходящее время и место.

— Вот и хорошо, что ты встал. — Володя тоже поднялся, не обращая внимания на недовольство во взгляде слуги, и вышел следом, присмотрел подходящее место, достал листы. — Давай продолжим, а то в последнее время я совсем мало занимался.

— Милорд, вы делаете поразительные успехи в грамоте.

— Я вообще умный, не отвлекайся.

Джером вздохнул и сел рядом. Вскоре из сарая выбрался Филипп. Удивлённо взглянув на занимающихся, пожал плечами, а потом принялся за разминку. Спустилась, позёвывая, Аливия.

— А Генриетта ещё спит, — сообщила она. — Такая неженка: и это не так, и то не этак.

— Не жалуйся.

— Не буду. — Аливия ещё раз сладко зевнула, глянула в записи, потом немного понаблюдала за Филиппом и зашла в сарай. — Не заходите, я переодеваюсь! — высунулась она из-за двери и снова скрылась.

— Где Рокерт? — поинтересовался Володя.

Голова Аливии снова на мгновение показалась из сарая.

— Там, в коридоре у окна сидит. Караулит эту… графиню.

— Аливия! — Но сердитость пропала втуне — девочка уже скрылась. Володя покачал головой, раньше чуть в обморок не упала от страха, когда узнала, что он благородный, а сейчас… Совсем страх потеряла! Мальчик усмехнулся. Джером, заметив выражение лица господина, позволил себе чуть усмехнуться и сделал на память зарубку, как можно при случае избежать гнева, буде такой случится.

Вскоре девочка уже вышла в спортивном костюме. Пристроившись недалеко от Филиппа, она тоже начала разминаться. Солдат заинтересованно наблюдал за ней, пытаясь разобраться в движениях и в том, чего от этого вообще можно ждать. Девочка плавно перемещалась по всему двору, словно танцуя, ни на минуту не замирая и не останавливаясь.

— Лучше бы писать и читать научилась на родном языке, — проворчал Володя.

— Я и так умею… на твоём, — отозвалась девочка, не останавливаясь.

— Угу. Самое главное грамотно-грамотно ты это делаешь.

— Ты бы лучше со мной позанимался, — поспешила сменить тему Аливия.

— Пятью шесть?

— У-у-у-у! Я не в этом смысле!!!

— А я в этом. Отвечай, не останавливаясь.

— Э-э-э-э…

— Так! Не понял? Стоило чуть забросить учёбу и уже на простейший вопрос не можешь ответить?

— Могу! Могу! Тридцать!

— Долго думаешь. А шестью пять?

— Тридцать пять… ой…

— Мда-а. Вот что, Кнопка, десять отжиманий и отвечай на вопросы. Щас я тебя пытать буду.

Заинтересованные Филипп и Джером встали в сторонке и оттуда стали наблюдать за бесплатным представлением.

Аливия вздохнула, но послушно стала отжиматься.

— Семью пять?

— Тридцать пять.

— Семью восемь?

— Пятьдесят два.

— Плюс пять отжиманий.

Девочка успела отжаться восемь раз, когда вспомнила:

— Пятьдесят шесть!

— Верно, но отжиманий всё равно пятнадцать. Шесть плюс шесть умножить на шесть?

Девочка задумалась, что-то шепча, считая.

— Семьдесят два!

— Ещё плюс пять отжиманий.

— Почему??? — взвыла Аливия. — Я правильно подсчитала!!! Я уверена! Двенадцать умножить на шесть будет семьдесят два!

— Это было бы верно, если бы я просил двенадцать умножить на шесть, а я просил сделать общее действие — шесть плюс шесть умножить на шесть. Какое первое действие должно быть сделано?

Аливия на мгновение замерла, перестав отжиматься, но продолжая держать упор лёжа. Потом вздохнула и продолжила упражнение.

— Так ответ-то какой?

— Сорок два, — обиженно проворчала она. — А ты, Володя, нечестно делаешь!

— Три на восемь?

Аливия выдохлась на сорок втором отжимании и устало растянулась в пыли, уже не обращая внимания на графиню, которая недавно появилась на крыльце, откуда с удивлением наблюдала за столь странным занятием.

— Оставшиеся три отжимания доделаешь, когда сможешь, — Вынес приговор Володя. — А потом сядешь и повторишь таблицу умножения. Позор!

— И охота вам, князь, этим заниматься? — важно вопросила графиня, спускаясь с крыльца. — Настоящему рыцарю всё это без надобности, а тем более благородной даме!

Ещё вчера вечером Володя обязательно что-нибудь ответил — не сдержался бы. Но сейчас благоразумно промолчал.

— Госпожа Лорниэль, рад видеть вас отдохнувшей.

— Какой тут отдых? — Дама презрительно огляделась. — Боги, когда же закончатся мои мучения?

«Эх, не знала ты мучений», Володя сам не понимал, завидует он сейчас графине или жалеет её.

— Мы вас проводим, госпожа. Думаю, это будет безопасней для вас. Джером, для тебя у меня есть работа.

— Конечно, милорд, — вздохнул тот.

Володя обернулся, но тот всем своим видом показывал глубокое почтение. Мальчик отвернулся, но успел заметить, как к слуге подходит Филипп. Новоявленный синьор некоторое время боролся с любопытством, а потом не выдержал и снова обернулся: Филипп стоял рядом с Джеромом, дружески того обнимая, однако Джером почему-то выглядел слегка бледновато, поминутно кивая тому, что тихонько говорил ему солдат.

— Голову оторву, — закончил Филипп и отошёл.

А ведь действительно оторвёт и не поморщится, понял мальчик. Володя вздохнул: как ни играй синьора и господина по разным книгам, но ничто не заменит воспитания. В этой среде надо вырасти, чтобы научиться работать с людьми на инстинктах, всем видом показывая право отдавать приказы. А так приходится постоянно себя контролировать и не всегда он действует правильно. Вот Джером моментально во всём разобрался. Если первоначально он ещё по привычке держал марку слуги, то потом, возможно даже сам того не сознавая, стал относиться к Володе несколько более… свободно. Чем такое чревато, понятно без лишних пояснений. Если уж и слуги не воспринимают его как господина… Вот и дошло до того, что Филипп вынужден был вправлять Джерому мозги. И где же ты, древний княжеский род в четыреста лет? Ау!!! Но что делать, Володя не знал, и книги тут ему тоже помочь не могли. В конце концов, он решил, что в настоящий момент самое благоразумное промолчать и учиться, учиться, учиться.