— Итак, господа, наше положение все вы прекрасно знаете. Скоро известие о падении замка дойдёт до герцога и тот ускорит марш, чтобы наказать нас за нахальство. Какие предложения будут?

Задав этот сакраментальный вопрос, Володя опустился на стул, откинулся на спинку и выжидательно поглядел на всех. На миг в комнате воцарилась тишина, которая моментально взорвалась гомоном голосов. Кто-то заспорил с соседом, некоторые пытались согласовать своё видение ситуации. Во всём этом шуме невозмутимыми остались только Лигур, Конрон и Танзани. Граф, правда, неторопливо поднялся со своего места, отозвал Лигура к окну и стал что-то у него выспрашивать. К ним подошёл Конрон. Недолго посовещавшись, они, почему-то дружно косясь на князя, вернулись на свои места.

— Что-то придумали? — поинтересовался Володя.

— Мысли у меня есть, но боюсь, они вступят в конфликт с твоими. Потому предпочту выслушать твой план и его обдумать.

— А вот мне бы хотелось выслушать разные мнения, — вздохнул князь. — Возможно в моём плане произойдут изменения.

Наконец один из офицеров решился заговорить — видно делегировали его от группы. Тот довольно толково рассказал о текущей ситуации, что их остальные войска подойдут однозначно раньше войск герцога и этим надо воспользоваться, чтобы дополнительно укрепить замок, а потом засесть в оборону…

Володя до этого момента слушал внимательно, но когда пошёл разговор о дополнительных укреплениях жестом остановил его.

— Кто ещё думает, что надо садиться в осаду?

Поднялось несколько рук.

— Готовы обосновать это мнение?

На этот раз выступил один из полковников, бывший раб. Локхерцы поморщились, но ничем иным своё отношение к выскочке не проявили — в своё время князь довольно резко отреагировал на попытку одного из тиров высказать нежелание находиться в одном помещении с бывшим рабом, после чего этот тир вылетел из этого помещения пулей с категорическим запретом подходить к князю даже близко. Слова, которыми проводил тира князь хоть и были на незнакомом языке, но их смысл дошёл до всех.

Полковник ненадолго задумался, собираясь с мыслями, а потом объяснил, что превосходство врага в силах таково, что принимать бой в открытом поле чрезвычайно опасно…

Тут же нашлись тиры, которые обвинили его в трусости. Володя прервал готовый было уже разгореться скандал хлопком ладони по столу, а сидящий рядом граф Танзани медленно обвёл спорщиков таким взглядом, что те моментально притихли, а зачинщик даже робко пробормотал извинение. Во даёт человек, восхитился Володя, один взгляд и моментально тишина и порядок.

«Интересно, чтобы я без него делал?» Мда уж, пока такой вот авторитет не будет у него руководить этими людьми занятие не из приятных. Если бы не граф ещё неизвестно, что получилось бы. Половина бы тиров смертельно обиделась и свалила бы куда подальше, другая половина собачилась бы с выдвиженцами Владимира из-за их низкого происхождения, а то и вообще из бывших рабов. В результате ни о каких боевых действиях речи бы ни шло. Конрон ещё смог бы держать в узде своих, но те рыцари, которые присоединились к отряду в надежде на славу в столице точно бы устроили дебош. А вот с графом таких шуток не проходили. Во-первых его авторитет среди рыцарства и тиров был непререкаем — пример для подражания, во-вторых, слава лучшего бойца королевства и доверенное лицо прежнего короля, а теперь, судя по всему и молодого, и в-третьих, при всей своей сдержанности он обладал очень суровым характером и если его рассердить, то неприятности можно было поиметь на все части тела. Это знали все и ссориться с таким человеком желающих не находилось. Как все благородные относились к тому, что граф в данном случае выступал как тень этого чужеземного князя, подчёркнуто выказывая ему уважение подчинённого командующему, оставалось загадкой. А спросить напрямую графа почему он так поступает желающих не находилось.

— Как я понимаю, у вас есть более храброе предложение? — поинтересовался у спорщика Владимир. — Мы слушаем вас.

Как и ожидалось — всё его предложение свелось к тому, чтобы выступить вперёд и разгромить врага в открытом бою.

— А если он нас разгромит, что делать?

Такой вопрос поставил храбреца в тупик. Он на мгновение задумался, а потом понёс ахинею про храбрость преданных королю солдат, про помощь богов тем, кто соблюдает клятвы и обречённость мятежника. Под пристальным взором князя накал страстной речи постепенно спадал, а под конец тир совсем замолчал, прервавшись на полуслове.

Володя поднялся.

— Господин Рихард, война, не гадание и не стоит делать ставку на броски костей. Сегодня может повезти, завтра, но однажды не повезёт. Нам же надо победить, поскольку ставки предстоящего боя велики. Любителям же острых ощущений предлагаю сыграть в те же кости на собственные жизни. Что вскинулись? Вот тир Рихард нам только что это и предложил — выйти в поле и вперёд: повезёт, не повезёт. Но в одном он прав — отсиживаться за стенами замка мы не можем. С одной стороны кажется, что всё замечательно: крепкие стены, многочисленная армия, запасы продовольствия с прибытием наших обозов месяцев на шесть хватит. Проблема только в том, что нет у нас этих месяцев, чтобы сидеть в обороне. Запираясь в замке, мы обрекаем себя на пассивную роль. Ресурсов же у герцога намного больше, чем у нас и он может стоять у замка хоть полгода, хоть год. Единственная польза от нашего сидения — сорвётся договорённость между Эрихом и герцогом. И то не факт, нас тут могут просто заблокировать частью войск, а остальная пойдёт на столицу.

— Мы могли бы использовать жену… — Под яростным взглядом князя советчик стушевался и плюхнулся на место словно подкошенный.

— Ну-ну, продолжайте, — свистящим шёпотом посоветовал он. Таким князя ещё не видели. Гневным, спокойным, усталым, пылающим энтузиазмом, но тут… ярость безграничная, первозданная. От неё становилось по настоящему жутко и уже плевать на возраст и рост — в таком состоянии рвут зубами и когтями пока сами не сваливаются мёртвыми или пока не растерзывают противника в клочья. — Что же вы остановились? — Голос князя немного окреп, убавив ярости и добавив ледяного спокойствия, от чего стало ещё страшнее. — Чего только жену? А давайте и детей его выставим на крепостной стене с петлями на шее. Откажется сдаться, тут же и повесим. Готовы поработать палачом?

— Я ничего такого… да я не… — отчаянно забормотал советчик.

— Ваше предложение скверное хотя бы потому, что такие действия крайне редко успокаивают кого-либо, зато приводят в ярость гарантировано… делюсь с вами личным опытом. И если у такого человека есть средства и ресурсы добраться до горла виновника гибели его семьи, а герцога всё это есть, то следствием будет война на уничтожение по всему герцогству. Мне же оно нужно с целыми деревнями и городами…

Чуть прикрыв глаза, Володя медленно, прошёлся ко комнате. В полнейшей тишине только слышно было как скрипели его сапоги и тихонько позвякивали мечи за спиной.

— Всем слушать приказ, — наконец заговорил он и впервые ни у кого не возникло желания спорить. — Через два часа все отряды должны выйти из замка, подготовить луг, который находится южнее замка по полигон. План учения следующий… — Князь подошёл к стене и сорвал с неё приколотую ткань, под которой оказалась прикреплённый лист бумаги со схемой расположения войск. Володя взял тонкий прут, который приспособил под указку. — Поскольку наша артиллерия пока не подошла — её роль будут играть разгруженные телеги. Это будут спрингалды. Стрелометы и требуше пока оставим — с ними займёмся позже, когда отработаем тактическую схему. Суть её в следующем…

В полнейшей тишине, Володя показывая на схеме, объяснял где должна быть чья позиция и как происходит перестроение войск.

— Поскольку ожидается именно конная атака — противником сегодня назначается отряд Конрона. Он выходит вот из этого леса и устремляется на выстроенную пехоту. Та должна выждать пока всадники не приблизятся и организованно отойти за телеги, изображающие спрингалды. В случае возникновения замешательства или паники пехота считается уничтоженной и маневр повторяется. Будет отрабатывать этот маневр до тех пор, пока каждый солдат не поймёт как нужно действовать в той или иной ситуации. Потом задачу усложним. До подхода герцогской армии у нас остаётся шесть дней. Это время мы не должны потратить впустую. Офицеров прошу разойтись по отрядам. Через два часа я буду на поляне, чтобы наблюдать учение.