— Почему?… Почему?! — с отчаянием повторяла Фумико. — Ведь я не сделала ничего плохого! И работать старалась…
— Это так. И все же… Работа у нас очень тонкая, и важно, подходит для нее человек или нет. Достаточно малейшей ошибки, и это тут же скажется на престиже фирмы «Шайн».
Только тут Фумико окончательно поняла, что уволена. Она разрыдалась.
— Я вам очень сочувствую, но все же впишите свою фамилию на заявлении об уходе и приложите свою печатку.
— Но я хочу работать! Мне интересна эта работа! Разве я не гожусь для нее?! Пожалуйста, разрешите мне остаться. Очень прошу вас… — плача, в полной растерянности твердила Фумико. Сердце ее разрывалось при мысли о том, как радовались родители, когда она уезжала в город. Как ей теперь возвратиться домой, с позором?! Закрыв лицо руками, Фумико выскочила из зала. Плача, пробежала она по коридору, влетела в раздевалку и без сил опустилась на пол возле своего шкафчика. В это время закончилась первая смена, и раздевалка наполнилась работницами.
— Такано! Что случилось?
— Фумико, что-нибудь болит? — Девушки окружили сидящую на полу Фумико. Нобуко Ито, землячка Фумико, обняла ее и помогла подняться. Было ясно, что случилось нечто серьезное — всегда веселая и жизнерадостная Фумико стояла с побелевшими губами и дрожала.
Когда в раздевалку вошла «сестричка» Танэко Накамити, Фумико бросилась ей на грудь и вновь отчаянно зарыдала:
— Меня увольняют! Нода сказал, что я уволена…
— Уволена?! — переспросила Накамити. — Почему уволена? Что они тебе сказали?
— Говорят, что я не гожусь для этой работы.
— Но почему? Ведь ты очень старательная.
Фумико пробормотала что-то нечленораздельное, и вновь из груди ее вырвались рыдания. Почему уволили именно ее? Она вспомнила, как говорили в родной деревне, что в Токио живут одни ловкачи и пройдохи. Как они были правы! Все словно сговорились ее мучить!
— Вот что. Пока что пошли в общежитие. — С Фумико сняли рабочий халат, и девушки, окружив, точно защищая от врагов, увели ее с завода. Встречные смотрели на плачущую Фумико с любопытством.
В комнате Фумико немного успокоилась и попыталась понять, что же произошло. Разве работала она медленнее других? Или была груба? Или не умела себя вести? Не лучше, но ведь и не хуже других… А теперь, когда ее вышвырнули с завода, что скажет она матери, когда вернется домой?! Как посмотрит в глаза соседям, которые приходили поздравить и дарили подарки?! Неподвижно сидела она в углу. Остальные тоже молчали, даже не пытаясь ее утешать.
— Не годишься для этого завода! Разве это основание для увольнения! Ты должна потребовать более четкого объяснения! А то и в профсоюз обратиться, — возмущенно сказала Накамити. В этот момент в дверь настойчиво постучали. Все оглянулись.
— Накамити, можно вас на минутку? — В комнату заглянула комендант общежития. Накамити встала и вышла из комнаты. К Фумико присела Нобуко Ито и обняла ее за плечи.
За плотно прикрытой дверью что-то тихо шептала комендант и время от времени слышались короткие реплики Накамити. Минут через пять она вернулась в комнату:
— Фумико, выслушай меня спокойно. Комендант сказала, что о твоем увольнении было решено после обследования: у тебя нашли психическое расстройство. Это просил передать тебе Нода. Но комендант не решилась сказать тебе сама и попросила меня.
Девушки испуганно уставились на Фумико. Она же в немом изумлении смотрела на Накамити. Психическое заболевание! Сумасшедшая! Она — сумасшедшая! «Да нет, этого не может быть, это какая-то ошибка», — пыталась убедить себя Фумико, и неожиданно в памяти всплыло воспоминание детства.
…На самом краю деревни в полуразвалившейся лачуге жила сумасшедшая, звали ее Окэй. Всегда растрепанная, грязная, в лохмотьях ходила она по деревне. Зла она не делала никому. Окэй повсюду носила с собой старую метлу и то начинала мести дорогу, то чужое крыльцо… Никто никогда не слышал, чтобы она произнесла хоть слово. Летом, достав из помойки арбузную корку, она натирала себе лицо: старухи говорили, что арбузный сок делает кожу шелковой. Взрослые потешались над Окэй: сумасшедшая, а тоже хочет быть красивой. А ребятишки, когда Окэй шла по деревне, кричали ей вслед: «Мисс Мияги идет!» — и бежали за ней, выбивая на пустых ведрах барабанную дробь. Полузабытый облик этой Окэй неожиданно показался Фумико призраком недалекого будущего.
«Боже, неужели и я буду когда-нибудь такой… Что будет с отцом и матерью, когда я скажу, что я — сумасшедшая?! И соседи… Будут, наверное, украдкой злословить обо мне: «А Фумико-то у Такано — чокнутая! Недаром она всегда была какая-то странная». — Фумико казалось, что она уже слышит их голоса…
Кто теперь женится на ней?! До сих пор Фумико не очень-то задумывалась о замужестве, да и о любви тоже, но иногда ей все-таки хотелось подружиться с каким-нибудь хорошим парнем. И тут вдруг она впервые осознала, что все это лишь несбыточная мечта — какое уж замужество, когда тебя считают сумасшедшей… Все вдруг смешалось, она резко побледнела и уткнулась лицом в колени.
— Вот бедная… — вздохнула Нобуко Ито.
— Странно все это. Неужели вы верите, что у Фумико психическое расстройство?! — спросила Накамити. — Конечно, Фумико была несколько эксцентричной. Бурно радовалась каждому пустяку, могла без смущения заговорить с незнакомым человеком… Но разве это сумасшествие?! — Все четверо отрицательно покачали головами. — Во всяком случае, Фумико не должна бросать работу, пока ей не предъявят официальный диагноз. Постойте, надо посоветоваться с Исэ. — И Накамити выбежала из комнаты, а через минуту они пришли уже вдвоем.
— Завтра придет представитель руководства профсоюза. Пойдем вместе с ним к управляющему и выясним, в чем дело. Не вешай нос, может, это все козни начальства… — уговаривала Исэ, заглядывая в бледное лицо Фумико, которую подруги уложили в постель. Она лежала молча.
— Вы были тогда начальником общего отдела?
— Да.
— Как сдала Фумико Такано приемные экзамены?
— Можно сказать, что уровень интеллекта у нее сравнительно высок, а вот руки — недостаточно ловки.
— Каковы результаты грамматического теста? Экзаменующийся должен дописать предложение, в котором задано лишь подлежащее, и по тому, что он напишет, судят о личности экзаменующегося.
— Неуравновешенная психика, шизотимический темперамент.
— В связи с чем возникла необходимость обследования Фумико Такано психиатром, доктором Такэдой?
— Начнем с того, что в общежитии она насмехалась над одной из своих соседок по комнате. Далее, она рассказывала подругам, что начальник назначил ей свидание, а мастер подарил дамскую сумочку и тому подобное… У нас уже была девушка, которую пришлось поместить в психиатрическую клинику, так вот поведение Такано напоминало ее. Потому и возникла мысль обследовать Фумико. Просто из соображений производственного психогигиенического контроля.
«Да, это случилось через месяц после поступления на завод», — вспомнила Фумико. Молодой ассистент Ниидзука дал ей почитать книгу. Они работали вместе, но знакомы почти не были. Книга называлась «Память любви». «Почитай-ка, Такано, интересно, что ты скажешь об этом», — сказал он, протягивая ей книгу. Ниидзука выделялся красивым, правильным лицом, и Фумико даже немного гордилась, что именно ей он дал книгу.
— Это дал мне Ниидзука, говорит, чтобы поделилась потом своими впечатлениями! — хвасталась она в общежитии. Но книги так и не раскрыла: Фумико не очень-то любила читать.
Вскоре в воскресенье Фумико вместе с Нобуко Ито и другими девушками поехала в город в кино. Там они случайно встретили мастера Яду и зашли в кафе выпить чаю. В общежитие возвращаться было еще рано, и они решили еще погулять по улицам. Перед витриной какого-то магазина Фумико засмотрелась на красивую дамскую сумочку — у нее еще никогда не было настоящей сумочки.
— Хороша! — вздохнула Фумико.
— Хочешь такую, Такано? А то куплю! — сказал Яда, и было непонятно, шутит он или говорит серьезно, но, конечно так ничего и не купив, они пошли дальше.