- Проявит себя хорошим сотником, попрошу брата Бориса возвести его в сан боярина. Не тебе ж одному в боярском звании ходить.

Григорий, услышав такое, обиженно поджал губы: лестно было ходить единственным боярином на весь город Белоозеро. Впрочем, на юге княжества, на Нижней Шексне располагалось несколько боярских вотчин. Их владельцами были боковые отпрыски ярославских боярских родов, отделившиеся от основной ветви рода еще тогда, когда Ярославль не выделился в самостоятельный удел.

- Как полагаешь, Гриша, будем продолжать выкуп полонян в Орде? - спросил князь Глеб Григория. - Я намеревался прошлой весной послать Власия. Да меня вызвал хан и спутал все планы.

- Новые людишки никогда не лишние. Земля Белозерская широка и обширна. Есть где расселить многих поселенцев. А это новые плательщики княжеской десятины, пополнение казны.

- Значит, советуешь продолжать выкуп?

- Почему же не продолжать. Опять пошлешь Власия?

- Нет, пусть помогает тебе. А выкуп полонян я поручу на этот раз кому-нибудь из купцов, имеющих торговые дела с Ордой.

Разговор завершился. Напоследок Григорий спросил князя Глеба:

- Кузнеца Вукола прикажешь сейчас позвать?

- Пожалуй, не надо. Сам схожу к нему. Посмотрю его кузницу.

Дом кузнеца Вукола, старейшины белозерских кузнецов, находился не на окраине города, а недалеко от центра. Дом этот скорее напоминал купеческое жилище: просторен, жилой этаж возвышался на подклети. Рядом с домом находилась кузница.

Из кузницы доносились удары молота и лязг железа. Князь Глеб постоял в дверях кузницы, наблюдая. Сын Вукола удерживал щипцами на наковальне раскаленный кусок железа, а сам Вукол ударял по нему тяжелым молотом, чтобы придать куску нужную форму. Другой сын раздувал горн с помощью мехов, чтобы поддерживать на огне подходящий жар.

Заметив князя Глеба, стоявшего в дверях кузницы, Вукол, не выпуская из рук молота, произнес:

- Добро пожаловать, княже. Давненько не виделись.

- Был в Орде по приглашению хана.

- А мы трудимся в поте лица.

- Железо с Андоги?

- С Андоги.

- Годится?

- Не хуже всякого другого.

- Что сейчас куете?

- Топоры, сошники к сохам, всякую мелочь вроде гвоздей и дверных засовов.

- И хорошо раскупаются твои изделия?

- Мало-помалу.

- Получили наши кузнецы выгоду с Андоги?

- Конечно. Большую выгоду имеем: и от города не столь далеко, и добыча облегчена. Все кузнецы низко кланяются тебе, княже.

- Рад за вас.

Вукол был не слишком словоохотлив. Он говорил обычно коротко, не отрываясь от наковальни.

- Трудись, Вуколушка, - сказал ему Глеб. - Зимой съезжу на Андогу. Посмотрю, как там идут дела.

В один из ближайших дней Глеб посетил Усть-Шехонский монастырь, где встретился с игуменом Иринархом.

- Как твоя монастырская школа, отче? - спросил Глеб.

- Необходимые знания и практические навыки мои воспитанники получили. Зимой обещал наведаться к нам владыка Игнатий. Пусть и он убедится в знаниях наших школяров и рукоположит их для начала во диаконы. Пусть наберутся опыта, а через два-три года возведем их в сан священника и дадим приход. Многие пастыри по своей дряхлости нуждаются в замене.

- Собираешься набирать новых учеников?

- Есть кое-кто на примете. В основном дети священников или церковные певчие.

Глеб Василькович познакомился с учениками монастырской школы, позадавал им вопросы по Священному Писанию и истории церкви. Отвечали ему бойко, уверенно. Особенно понравились ответы повзрослевшего за последние годы Ви-кентия, сына священника Зосимы, из села, раскинувшегося вдоль среднего течения Шексны.

- Как поживает батюшка твой, отец Зосима? - поинтересовался Глеб.

- Жив, здоров, слава Богу.

- Припоминаю, зело чадообилен он?

- Всех нас у батюшки десятеро. Я самый старший.

- Сколько ж годков тебе?

- Двадцать первый пошел.

- Жениться пора, Викеша.

- Вестимо. Присмотрел тут славную девицу, приказчикову дочку. В дни своей молодости батюшка служил вместе с этим приказчиком у одного купца. Батюшка тогда на клиросе пел, иногда псаломщика подменял. Приметил его покойный владыка Кирилл и посоветовал священнический сан принять.

- Что думаешь делать, Викентий?

- Хочу получить сан дьякона и определиться батюшке в помощники. У него полон дом детей малых: помощь нужна. Коли уйдет по здоровью на покой, я бы заменил его на приходе.

- Слышишь, игумен? - обратился Глеб к Иринею. - Учти желание Викеши. Справедливое желание.

- Отчего же не учесть? - согласился Иринарх.

В разгар зимы прибыл санным путем владыка Игнатий с небольшой свитой. Остановился в Усть-Шехонском монастыре у Иринея. Отслужил торжественную службу в соборном храме Белоозера. Потом принялся дотошно экзаменовать учеников, вернее, выпускников монастырской школы. Экзаменовал долго, с пристрастием. В заключение заставил каждого по очереди исполнять обязанности псаломщика во время службы в монастырском храме. Службой остался недоволен и стал строго выговаривать:

- Следить надо не только за тем, что читаешь, но и как читаешь. А в вашем чтении души мало, проникновенности.

Все же выпускники монастырской школы были рукоположены во диаконы и выслушали напутственное слово владыки:

- Каждый из вас будущий пастырь, который несет слово Божие прихожанам. Первый друг и советник прихожан, будь то русичи или весяне. Перед Богом все равны. Для прихожанина его пастырь пример доброго семьянина, чадолюбивого отца. И прихожане ваши чада возлюбленные. Скоро вы столкнетесь с немалыми трудностями. В вашем крае глубокие корни пустило язычество. Я наблюдал его следы в Ростовской земле и на Ярославщине. Но на Белоозере, особенно среди веси, языческие пережитки особливо заметны. Объясняйте чадам своим их заблуждения. Пусть прихожане тянутся к храму, а не к капищу.

Владыка еще долго продолжал в том же духе.

Перед рукоположением все учащиеся монастырской школы, за исключением одного, были обвенчаны с невестами. Викентий обвенчался с дочерью купеческого приказчика, статной и видной из себя девицей. Остальные его товарищи высватали поповен из ближайших приходов. Лишь один из учеников пожелал принять постриг и остался в монастыре. Он стал иеродиаконом монастырского храма.

Владыка Игнатий дотошно проверил и новых кандидатов в монастырскую школу. Всего желающих учиться на священнослужителя набралось десять человек. Восемь из них оказались сыновьями приходских священников, двое из семей мастеровых людей.

- По своей ли охоте идешь - каждому задавался вопрос. Обычно слышался ответ:

- Истинный крест, по своей воле. И еще тятенька посоветовал.

- Был ли причастен к церковной службе?

- Пел на клиросе.

- Присматривался к службе моего батюшки.

- Был за пономаря при храме.

Выслушав все ответы, Игнатий произнес назидательно:

- Коли осилите, други мои, учебу, проявите труд великий, упорство, благословляю вас.

Глеб Василькович пригласил владыку к больной жене, исповедать ее и воодушевить добрым словом. Феодора с приближением зимы опять почувствовала себя плохо, возобновилось кровохарканье. Сопровождавшему его Иринею епископ сказал:

- Пусть во всех храмах Белоозера молятся за здравие рабы Божьей Феодоры. Болезнь ее серьезна.

Владыка Игнатий намеревался далее отправляться в Каменный монастырь на Кубенском озере, а потом посетить соседние приходы.

- Оставайся при больной жене. Меня сопроводит Иринарх.

Вернулся владыка из поездки через месяц. Глеб пригласил его с Иринархом на обед и стал расспрашивать о впечатлениях.

- Монастырь встает на ноги, - начал владыка, - налаживается хозяйство: строятся новый братский корпус, школа. Пока, правда, только три ученика. Но игумен надеется расширить школу.

- А как прошла поездка по приходам? В ответ Игнатий тяжело вздохнул.

- Попадаются пастыри, которые еле-еле прочтут по складам Евангелие. Во время церковной службы несут всякую отсебятину. Едва заканчивается служба, начинаются языческие камлания с жертвоприношениями.