Всадник миновал ворота в ограде наместнического двора, осадил коня перед хоромами. С усилием спешился, поднялся по ступеням гульбища. Резким движением отстранил он стражника, преградившего было дорогу.

- С вестями от князя Василько.

- Княгиня ждет вестей, - отозвался стражник, пропуская гонца. - Она в молельне.

Марья Михайловна, осунувшаяся за последние дни, сама вышла навстречу гонцу.

- Ох, лихонько, матушка, - только и произнес гонец и осекся. Сперло дыхание, не было сил вымолвить и словечка.

Княгиня Марья не неволила гонца, терпеливо ждала рассказа, горького, безрадостного. Готовила себя к худшему, а прислужнице приказала подать гонцу корец браги. Гонец отхлебнул малость, но все пить не стал. Придя в себя, поведал горькую историю.

Великий князь владимирский Юрий Всеволодович спешно собрал войско, чтобы встретить ханскую орду и дать отпор захватчикам. На призыв Юрия откликнулись, кроме Василька Константиновича, князь ярославский Всеволод Константинович и еще некоторые князья Северо-Восточной Руси. Подготовились к встрече ханской орды на реке Сити, впадавшей в Мологу, где и стали спешно укреплять лагерь. Возводили снежные валы и заливали их водой, чтоб обледенели и послужили препятствием для вражеской конницы. Но мартовские дни становились солнечными: снежные толщи разъедались талыми струйками и не спешили замерзать, хотя реки еще были скованы льдом.

Дозоры разведчиков и беженцы сообщали, что татаро-монгольские полчища под предводительством самого хана Батыя легко сломили сопротивление защитников стольного града Владимира, предав его огню и мечу. При его защите погибли сыновья великого князя Всеволод и Мстислав. Были захвачены Ростов, Суздаль, Москва, Ярославль, Углич, Галич, Дмитров, Тверь, Переславль.

После захвата и разграбления Владимира и Ростова ханские полчища двинулись в сторону Ярославля. Та же участь постигла и этот город на Волге. Наконец произошла кровопролитная битва на реке Сити. Силы были неравны. Татаро-монголы, многократно превосходя русских, плотным полукольцом охватили русскую рать. Один за другим гибли ее военачальники, Юрий Всеволодович, его племянник Всеволод Константинович, другие князья. Снежный покров земли обагрялся кровью защитников. Князь Василько малыми силами отбивался от наседавшей на него массы врагов, число воинов его с каждой минутой редело…

- Ты ничего не сказал о судьбе князя, - перебила княгиня Марья Михайловна. Лицо ее выражало тревожное ожидание.

- Не взыщи, матушка-княгиня, за горький ответ, - вымолвил гонец и запнулся.

- Каков твой ответ? Не томи, кмет, - сложил голову Василько с другими князьями? Если такое случилось с моим суженым, так и говори. Не скрывай правды, какой бы черной она не была.

- Если бы сложил голову князь Василько вместе с другими князьями, пал геройски… Хуже дело обернулось с ним.

- Что может быть хуже? Говори.

- Раненного схватили его татары, обезоружили, уволокли бедного в ханскую ставку. Многих русских взяли в полон. Князь Василько перед тем, как был схвачен, успел отдать мне распоряжение…

- Какое распоряжение?

- Передать тебе, матушка, чтоб отсиживалась с детьми и близкими на Белоозере, пока не замирятся русские князья с Батыгой. Видать, придется взвалить на плечи наши ханское иго. Не устоять перед ханом. И еще… чтоб сынов берегла.

- Не устоять, - шепотом повторила княгиня Марья и перекрестилась.

- Должно, увели горемычного в Шеринский лес, что поблизости. Там ханская ставка.

Но княгиня Марья Михайловна уже не слушала. Она послала за владыкой Кириллом и боярином Евлампием Неофитовым. Гонца отпустила отдыхать с дороги.

Владыка и боярин прибыли в княгинины покои одновременно. Они уже были извещены о прибытии гонца. Евлампий низко поклонился княгине, Кирилл осенил княгиню крестным знаменем и благословил.

- Плохие вести, княгинюшка? - спросил владыка.

- Божья кара постигла нас, отец Кирилл, - тихо ответила Марья Михайловна и пересказала владыке и боярину Неофитову все новости, привезенные гонцом. Закончила она свой рассказ вопросом:

- Что будем делать, мужи достопочтенные?

- Ждать, - коротко ответил епископ.

- Чего ждать? Во имя чего ждать? - с волнением воскликнула княгиня Марья.

- Ждать, чтобы уяснить положение дел, - спокойно ответил владыка Кирилл. - Не все же русские воины пали в Ситской битве. Уцелевшие разбежались по домам, по лесам. Среди них есть и белозерцы. Доберутся до Белоозера - расскажут о том, что случилось. Узнаем и о судьбе князя Василько.

- Дай-то Бог… А что потом? - продолжила свои вопросы Марья Михайловна.

- А потом возвращаемся в Ростов и замиряемся с татарами.

- Как же так, владыка? Можно ли замириться с ворогом?

- А что еще остается делать, матушка, если открыто бороться с ханской ордой мы бессильны. Русь раздроблена, разобщена. Этим воспользуется хан. Станет стравливать князей друг с дружкой и каждому в отдельности диктовать свою волю.

- Значит, склонить голову перед ворогом?

- Лучше сказать - затаиться до поры до времени. На рожон не лезть. А хан, я предвижу, примет свою политику, к которой возможно приспособиться.

- Не пойму тебя, владыка. О какой политике ты глаголишь?

- О ханской, разумеется. Не в интересах хана перебить всех Рюриковичей, стереть границы всех русских княжеств. Тогда пришлось бы держать в каждом городе ханские гарнизоны, распылять свои силы. А не лучше ли действовать руками самих князей? Позволить им сохранить наследственные уделы и заставить выплачивать дань, уподобившись ханским наместникам. Я полагаю, что благоразумные Рюриковичи сумеют поладить с ханом, строптивых же князей, в назидание другим, ждет жестокая расплата. Придется терпеть и выжидать. А придет время, окрепнем, сплотимся и сбросим чужеземное иго. Верю, окажется у нас мудрый и решительный предводитель.

- Вроде бы разумно рассуждаешь, владыка, - сказал с сомнением в голосе боярин Евлампий. - Но что советуешь делать сейчас? Возвращаться в разграбленный, опустошенный Ростов и идти на поклон к бусурманам?

- Набраться терпения и ждать. Ведь мы еще ничего не знаем о судьбе князя Василько.

На том и порешили - ждать.

Ждать пришлось недолго. До Белоозера стали добираться люди из разгромленного ростовского воинства, участники Ситской битвы. Некоторые были ранены и повязаны обрывками холстины. Евлампий расспрашивал каждого о судьбе князя Василько, но ничего не мог разузнать конкретного. Говорили о гибели великого князя владимирского Юрия Всеволодовича и его племянника, ярославского князя Всеволода Константиновича. Наконец один из уцелевших участников битвы поведал:

- Отвоевался Гришка Меркурьев, здешний кузнец. Сказывал, что захватили ханские люди князя Василька в полон и увели в свою ставку. А что с ним там сделали, одному Богу известно.

- Зови сюда Гришку, - приказал боярин.

- Больно плох Гришка. Изранен весь.

Гришку Меркурьева все же подняли на ноги с помощью опытной старой знахарки. Старуха долго шептала над ним заклинания, промыла чистой тряпицей все раны, приложила к ним целебные травы, заставила выпить горячий настой. Ожил Гришка, впадавший до этого в забытье, и смог добраться до княжниных покоев, опираясь на плечо стражника. Вот что он поведал княгине Марье Михайловне, владыке Кириллу и боярину Евлампию Неофитову.

Навалились ханские полчища огромной лавиной на русское войско, охватив его в полукольцо. Началась сеча злая, беспощадная. Ханская орда брала своим численным превосходством, к тому же была окрылена легкими победами над слабыми и разрозненными силами защитников русских городов на пути к сражению на реке Сити. У татаро-монгол была излюбленная тактика - вышибать русских всадников из седла или, накинув на шею аркан, стаскивать наземь и добивать уже пешего, затаптывать конской лавиной. Обладая многократным численным превосходством, татаро-монголы рассекали русскую рать на отдельные части и разбивали их поодиночке. Над полем боя неслись воинственные крики нападавших, лязг сабельных ударов, свист стрел, ржание коней.