Какими словами убедил посол Анну Ярославну отдать руку и сердце королю Генриху, неизвестно, однако уехала она с ним в далекую землю. Князь дал за ней богатое приданое: много мехов, и серебра, и злата, и каменьев. Анна же попросила в подарок книги из отцовского собрания. До конца своей жизни берегла она их как самую величайшую драгоценность, чему научила и мужа и сына.

Более десяти лет прожила Анна Ярославна с королем Генрихом в любви и согласии. Ничего король не делал, не посоветовавшись с разумной женой. И его буйные подданные полюбили свою королеву за ум ее, справедливые поступки и редкое для франкской страны благочестие. Все мы смертны. Умер король Генрих, осиротив жену и сына их Филиппа. Похоронив мужа, Анна удалилась в монастырь, хотя и сын, и подданные просили остаться на троне и править совместно с юным королем. Но Ярославна рассудила, что помогать советами сыну сможет и из монастырской кельи, но не пристало вдове жить среди мирских соблазнов. Но человек полагает, а Бог располагает. Послом к вдовствующей королеве от сына ее короля Филиппа ездил один знатный рыцарь. Полюбил тот рыцарь Ярославну, и она полюбила его всем сердцем. Решили они соединить судьбы свои навеки. Но что делать — рыцарь уже был женат. Тогда обратилась Анна за помощью к своему сыну, королю франков. Филипп был огорчен тем, что мать решилась на второй брак, но он так любил ее, что помог рыцарю развестись с первой женой и дал согласие на брак с Анной. Зажили супруги счастливо в замке рыцаря, только мира и покоя не обрели. Родичи первой жены рыцаря ополчились против него и стали чинить ему обиды и разорения: нападали на его земли, вытаптывали поля, убивали его людей. Но не удалось сломить им любовь Анны и рыцаря. Несмотря ни на что любили они друг друга и были счастливы. Но и этого супруга потеряла Ярославна.

Похоронив второго мужа, решила она вернуться в Киев, к отцу, но сын уговорил ее остаться и помогать ему в управлении государством. И такое он имел к ней уважение, что до самой смерти не только слушал ее мудрые советы, но и рядом с его печатью на государственных бумагах всегда стояла подпись матери.

Была на Руси одна сановная жена. Имя ей было Марфа. Роду и племени была боярского. Тот род славился богатством и знатностью. Два мужа у той боярыни было, один за другим. И прижила Марфа троих сыновей от мужа первого и мужа второго.

Первого мужа не помнит никто. Знают только, что жил он недолго и быстро скончался. Осталось ей в наследство большое богатство и много хороших земель. Недолго горевала вдова и вскорости снова вышла замуж. Второй муж тоже был знатным и именитым боярином и владел землями Новгородскими. Широки были земли, за день не объедешь, за неделю не обойдешь. Верой и правдой служил тот боярин князю Московскому, за что пожаловал его князь великой честью — сделал посадником в Новгороде Великом, потому как более других доверял этому честному мужу и знал, что будет он исправно и верно выполнять его княжью волю. Посадников новгородцы уважали не менее священников, потому и жен величали по чину мужа — посадницами. Так и стала наша боярыня Марфой-посадницей.

Но недолго и это счастье длилось. И второго мужа схоронила боярыня-горемыка. Поплакали с нею новгородцы и, помня о добрых деяниях ее мужа, попросили князя Московского оставить Марфу в мужних чинах. Не раз они пожалел и о том после. Показала себя боярыня — открыла истинное лицо свое. Стала она править самовластно и своими землями, и мужниными. Круто повела правление посадница новгородская, безжалостно мучила непосильными работами, душила непосильными податями. Разорила она дотла своих людей. Стали жить они в голоде и холоде, но жаловаться не смели, боясь гнева грозной Марфы. Крут был норов у боярыни: и дружинников своих посылала наказывать ослушников, и сама не брезговала пороть провинившихся людей. В подвалах у нее немало закованных в кандалы людей безвинно страдало. Сама же она жила в сытости и довольстве, сундуки ее от золота ломились, закрома были полны и хлеба, и птицы, и мяса. Мехами зверей, что добывали ей охотники, можно было выстелить дорогу от земли до неба — так богаты зверем разным были леса ее. И все ей было мало. Прикупала она окрестные земли, а на тех, кто не продавал, напускала своих дружинников и отнимала силой. И так богата стала Марфа, что могла сравниться с самим церковным владыкой Новгородским да монастырями Божьими. И жить бы ей, да радоваться, но грызла ее жадное сердце неуемная гордыня.

Правила боярыня на землях своих, как князь. И власть имела великую. Сама стала суд вершить и решать, кого одарить, кого лишить чести, имущества или самоей жизни. С дворянами была она ласкова, если потакали ей, коли нет — высылала их из пределов своей вотчины. Люд простой вовсе не жалела, предавала казни и правого и виновного, не разбираясь. И довела она людей до того, что подняли они против нее мятеж и сгоряча погубили двух ее сыновей. Не то от горя, не то от злобы, что ей поперечили, обезумела Марфа и повелела предать огню много деревень, не жалея ни стариков, ни детей малых.

После того случая ее стали еще пуще бояться и ненавидеть. А она все не могла натешить свою гордыню и насытить злобу. Позавидовала Марфа власти княжеской. Захотелось ей заполучить все земли Новгородские. Чтобы править уже не по-посадски, а по-княжески, и власть вершить, и собственные законы учредить. И вот что она удумала: собрала бояр, тех, кто поподлее был, сребролюбцев, не чуравшихся ни предательства, ни крамолы, ни беззакония, и подбила их против князя Московского зло задумать — князю Литовскому поклониться. Да только не отдать тому князю землю Новгородскую, а выйти за него замуж и вместе с ним править землею Новгородской и землею Литовской.

Князь Литовский рад был землю русскую себе взять. Он и сам давно искал лазейку, как проникнуть в Россию и отрезать себе кусок ее земли. С радостью согласился он обвенчаться с Марфой. И вышло бы по их воле, но прознал о том князь Московский Иван, осерчал на предательницу-боярыню и литовского хитреца. Собрал он против них войско и одолел врагов. Не позволил сделать землю русскую литовской вотчиной. Князя Литовского прогнал долой, саму же Марфу и сына ее взял в плен и увез в Москву, лишив и чести, и имения. Земли ее в свою казну отписал. Сына Марфы казнил, отрубив буйную голову. Марфа-посадница сгинула, только никто не знает, как. Ходили слухи, что была боярыня злой ведьмой, — оттого, мол, ей удалось так долго беззакония чинить, — и унеслась она с Красной площади на черном помеле. Но поговаривали, что помог ей бежать думный дьяк, прельстившийся ее посулами хорошей награды.

Нет на Руси человека, который не слышал бы про разбойного атамана Степана Разина. Про подвиги его много рассказывают и худого и славного. А те, кто вместе с ним по морям ходил, говорят, что был Стенька не простым человеком, а самым настоящим чародеем. Вот об этом и будет рассказ.

Немногие знают, что до Разина на Волге разбойничал атаман Ураков. В его-то ватагу и попал Стенька. Было тогда ему от роду всего пятнадцать лет, и атаман назначил его кашеваром. Казаки остались довольны новым поваренком: масла в кашу он не жалел, в щи мясо клал щедро. А вот с Ураковым Степан не поладил, и вовсе не из-за готовки.

Идет как-то судно купеческое. Ураков решил его остановить и ограбить. Но не успел отдать приказ своим удальцам, как Стенька стал кричать: «Брось, не стоит — не будет добычи!» Идет другое. Стенька опять останавливает казаков: мол, и это судно бедное. Осерчал атаман и выстрелил в кошевара из порохового пистолета, а Степан даже не пошатнулся. Вынул пулю и назад отдает Уракову, а сам поднял разряженный пистолет и прицелился в атамана. Тот со страху упал замертво, а вся его шайка бросилась бежать кто куда, потому как такого чуда им видать не приходилось. Слух о том, что паренек-кашевар разряженным пистолетом убил страшного разбойника, быстро разнесся по всей Волге и по всему Дону. Стали к Степану приходить разные люди, и скоро собралось их целое войско. Разина объявили атаманом, и стал он со своей ватагой разбойничать и вольничать. Царские, купеческие ли суда идут — не разбирая со всех снимал немалую дань, а тех, кто отказывался, — убивал, а корабли забирал для своих разбойников. Дошли его вольности до даря. Осерчал государь и прислал разбойному атаману строгий спрос: «Как ты, Стенька, смеешь мои караваны грабить?» Хитрый атаман на то ему ответил, что по серости и безграмотности не различает, где царевы суда, а где купеческие. Тогда царь повелел на своих судах выбивать гербы. И Стенька долго царевы караваны пропускал невредимыми. Купцы скоро догадались, как от разбойников защититься, и тоже стали на своих судах выбивать царевы гербы. Стенька разгадал их хитрость и опять принялся грабить всех без разбору. И ничего не боялся Разин — ни царева войска, ни Божьего гнева. Казаки, видя, что он ни пули не боится, ни клинка, ни пики, в огне не горит, в воде не тонет, смекнули, что атаман с малых лет продал душу нечистому, и стали его еще пуще бояться и слушаться. Сотоварищи его рассказывали, что Стенька и в воздух умел подниматься, и глаза людям отводить. Бывало; посадят его в острог, а он возьмет уголь, нарисует на столе лодку, плеснет на картинку водой и уже плывет в той лодке по реке, весело созывая товарищей.