Судя по тому, как выглядел храм, демоны там тоже вряд ли появлялись.

Она осмотрелась. Разрушенные каменные алтари и слои вековой пыли – вот что она увидела вокруг.

– Это просто оскорбительно.

Эрик присел возле побелевшего от времени скелета, прикованного к стене.

– Почему здесь все эти скелеты?

– Они были жертвенными подношениями для меня.

Ее ботинки застучали по полу, когда Лимос подошла к одному из алтарей, где в форме весов была выложена кучка разноцветных камней.

Под латами, ее собственные весы, татуированные, сохраняли равновесие, что было облегчением. Обычно, когда она находилась в одном из таких доменов или Шеуле, чашки весов склонялись в сторону зла.

Скривившись, Эрик прокомментировал:

– Мило.

Она смотрела, как он блуждает по храму, изучая каменные стены, каждый дюйм которых был исперещен символами и письменами.

Когда он остановился перед изображением ее и ее братьев, стоящими перед коленопреклоненными людьми и демонами, он провел по линиям ее лица, и она могла поклясться, что почувствовала его прикосновение на своей коже.

– Ты очень близка со своими братьями, но что произойдет, если все ваши Печати сломаются?

– Думаю, после того, как Апокалипсис завершиться и зло восторжествует, мы начнем войну друг с другом.

От одной только мысли об этом ей стало плохо.

– Не могу представить, чтобы мы с Руной воевали, – сказал он, оторвав руку от фрески.

Она улыбнулась:

– Это у нас общее.

Любовь к родным заставила их обоих пойти на крайние меры. Она хранила от своих братьев губительные секреты, а Эрик ради сестры продал свою душу. Лимос все еще не оправилась от такого откровения, но в какой-то мере, новость была хорошей.

Значит Мор не завладел душой Эрика... пока что. И как только они закончат здесь, Лимос собиралась вытащить из Эрика каждую капельку информации о том демоне.

Они должны выследить его до того, как это сделает Мор.

Эрик подошел к стене, покрытой большими отрывками какого-то текста.

– О чем все это? Выглядит так, будто написано на разных языках.

Лимос кивнула.

– Некоторые на латыни, но большинство – на Шеулике. – Она провела пальцем по блоку с черными письменами на сером камне. – Это легенда о нашем происхождении. – Она указала на следующую секцию. – Там своего рода свадебная программа.

Неожиданная темная ярость хлынула из его тела, но она на подсознательном уровне знала, что эти эмоции направлены не на нее.

– О чем там говориться?

– По большей части, кучка всякой чуши из моего контракта.

Предположив, что он владеет Шеуликом, она прочитала слова вслух:

– Дочь Лилит сочтется браком, кой будет скреплен кровью создания, что более не является ангелом, и жемчужный пояс верности будет разорван ее мужем.

Выражение лица Эрика стало одновременно задумчивым и яростным, и, она могла поклясться, что слышала, как он зарычал. Невероятно, но... Лимос завелась... услышав его реакцию на ее свадебные планы.

Он переплел их пальцы и подтянул ее поближе. Она обрадовано вздохнула, когда Арес и Танатос вошли вместе с высоким, зеленокожим Исфетинцем.

Арес остался стоять у двери, пока Танатос повел демона вовнутрь.

– Не думаю, что он знает, почему он здесь. Мы не можем нормально объясниться друг с другом.

– Как вы заставили его пойти с вами? – Спросил Эрик.

Тан пожал плечами.

– Мы похитили его.

Похищение было как раз то, что сделал бы Ресеф, и она не сдержалась и улыбнулась.

– Вы вернете его обратно так, чтобы Низул не узнали об этом, да?

Низул поработили расу Исфет, и они были мастерами в искусстве жестоких наказаний. У нее не возникало сомнений, что его самого обвинят в его же похищении.

– Конечно, – подтвердил Арес.

Танатос широко улыбнулся:

– И если кто-то из демонов Низул об этом узнает, мы позаботимся о том, чтобы они не смогли повторить этого больше никому. – Вот теперь, это были на сто процентов слова в стиле Танатоса. Он посмотрел на Эрика: – Твой выход, человек.

Эрик, переодетый в черную военную униформу и вооруженный до зубов тем, что принес Кинан в дом Лимос перед их экспедицией, обратил свое внимание на Исфетинца.

– Приветствую, – сказал он на идеальном Шеулике. – Мы бы хотели задать тебе несколько вопросов.

Мужчина, а Лимос предположила, что он был именно мужского пола, хотя сама не знала почему, моргнул своими большими, круглыми глазами.

– Этот демон ты хочешь спросить?

Верно. Она и забыла насколько плох их Шеулик.

Эрик сел на одну из лавок, и у Лимос возникло впечатление, что он старался создать атмосферу спокойствия и обыкновенности. Хотя, с его нагрудной кобурой, и поясом, обвешанным оружием, вряд ли это сработает. Но, это только добавило ему еще больше сексуальности.

– Ты можешь заговорить со мной на своем языке?

Исфетинец утвердительно кивнул, его длинные, похожие на щупальца пальцы сомкнулись вокруг трости:

– Если я знать?

– Жуть, – Эрик провел ладонью по лицу и посмотрел на Лимос. – Не удивительно, что у вас проблемы с общением с ними.

Словно у хамелеона, кожа демона изменила цвет, стала ярко серебристой, и он начал что-то говорить на языке Исфетов. Эрик нахмурился, но кивнул демону, чтобы тот продолжал. Через несколько минут, Эрик облегченно вздохнул.

– Этот язык очень причудливый. Мне никогда не приходилось так долго слушать, чтобы изучить. Просто, когда я думаю, что поймал его... подождите. – Эрик произнес несколько слов, которые Лимос не поняла.

Исфет дернулся, его маленький рот приоткрылся. Эрик заговорил снова, и с оживленным взмахом руки Исфет начал выдавать по миллиону слов в минуту.

Эрик повернулся к Лимос.

– Искали ли вы камеры изо... льда?

– Да. – Она пододвинулась поближе к нему. – Некоторые из слухов, по которым мы следовали, говорили о ледяных пещерах, как в Шеуле так и в человеческом мире.

Эрик взял ее за руку и придвинул к себе.

– Что на счет кипящего стекла?

Лимос вздохнула.

– Мы предполагали, что это может быть лава, так что искали в вулканических образованиях.

– А башни, – нахмурился Эрик. – Они говорят о башнях.

Эрик снова повернулся к Исфету и они начали другой разговор.

– Ладно, – сказал он. – Местоположение потерялось не в легенде. Оно потерялось в переводе. Вы же знаете, они почти не понимают и не говорят на Шеулике... а знают только несколько слов, чего достаточно, чтобы продавать свои товары.

– Почему они не могут выучить Шеулик? – спросил Тан.

Эрик повернулся, чтобы обратится ко всем сразу.

– Это похоже на общение с собаками. Они понимают язык нашего тела, и могут понять несколько слов, могут прочесть интонацию нашего тона. Но они не понимают разговор, и их нельзя этому научить. Это какая-то межвидовая штука.

– Так ты говоришь, что Исфеты подобны псам?

– Да. Они не похожи ни на одного демона. Черт, может они вообще не демоны.

Лимос бросила взгляд на Исфета.

– Тогда что они такое?

– Понятия не имею. – Эрик пожал плечами, от чего рубашка натянулась на его широких плечах. Ням. – Может, пришельцы?

– Пришельцы. – Голос Танатоса был ровным, недоверчивым.

– Твой скептицизм смешон, поскольку исходит от одного из Четырех чертовых Всадников Апокалипсиса.

Лимос предполагала, что Эрик может быть прав, хотя за всю свою жизнь она не встретила ни одного пришельца. Во всяком случае, она так думала.

– Ладно, чем бы они там ни были, теперь ты их понимаешь, верно?

– В каком-то роде. Он говорит, что чаша находится в камере из... не могу подобрать правильное слово.

Исфет подошел к алтарю и похлопал по одному из камней.

– Кристалл, – вздохнул Эрик. – Вот оно что. Это имеет смысл. Она в камере из кристаллов.

– Не льда?

– Нет. Это так перевели на Шеулик, поэтому и вы поняли так. А еще она затоплена кипящей водой.

– Кипящее стекло, – пробормотала Лимос. – Что на счет башен?