Что-то промелькнуло в глазах Лимос, и если бы Эрик не знал лучше, то решил бы, что это сожаление.

– Да. Где бы мы были прямо сейчас?

Он не знал, что сказать. Час за часом он размышлял о том, как отомстит ей, но если честно, он спрашивал себя, а что случилось бы, если бы она не испугалась, а его не утащили сниматься в собственной версии реалити-шоу "Остаться в живых: Шеул."

– Не знаю, – ответил он. – Если бы ты не была помолвлена... ну знаешь, если бы была свободной, ты бы позволила поцеловать себя?

Ее подбородок поднялся вверх и Эрик знал, что сейчас последует очередная чушь типа " Я бы никогда не позволила этому случиться".

Нет, это они уже проходили, и он не даст ей запустить тот же бумеранг. Эрик подошел поближе, так близко, что она попятилась и уперлась о перила. Было смешно наблюдать, как она из задиристой воительницы превращалась в простую женщину, сопротивляющеюся своим желаниями, стоило ей лицом к лицу встретиться с мужчиной, который ею увлечен.

– Нет, – сказал он, – не отрицай этого опять. Здесь не может быть серого. Только белое и черное. Ты либо хотела поцелуя, либо – нет, и тебе никогда не удастся убедить меня в обратном. И по поводу того поцелуя. Если бы меня не утащили в ад, я бы не остановился. Ты бы в считанные минуты оказалась раздетой и подо мной, и я бы целовал тебя в местах, что тебя шокировали бы.  Это все, о чем я мог думать, находясь в той адской дыре. И я уже давно просчитал в голове сколько времени я смогу ублажать тебя своим языком до того, как ты прокричишь мое имя. Я могу не знать, что из всего этого, – он обвел рукой вокруг себя, – реально, но то, о чем я сказал сейчас, точно бы произошло. Вот моя правда.

Ее щеки стали пунцовыми, а в глазах опять появился этот чертов взгляд превосходства, как будто она старалась показать, что контролирует его, ситуацию, и свои собственные чувства:

– Я, конечно, могу не обращать внимание на некоторые твои слова, но ты не можешь со мной так разговаривать. Я...

– Полегче, Вспышка. – Эрик схватил ее за руки, прижал к себе и накрыл ее рот своими губами. Его целью было заставить ее замолчать, но он также хотел доказать Лимос, что она ошибается, показать, что не взирая на все ее протесты, она жаждала того поцелуя на берегу моря у особняка Ареса.

Она могла быть Библейской Легендой, а он простым человеком, но когда их тела соприкасались, они превращались в обычных мужчину и женщину, и здесь никто не имел тактического превосходства.

Лимос напряглась всем телом, но затем ее язык встретился с его, и игра закончилась. Он выиграл. Он добился своего.

– Вот, – сказал Эрик, задыхаясь. – Ты хочешь чувствовать меня. Но я все еще не уверен, что это реально. – Он мог быть не уверен, но его член поверил, и Эрик небрежно поправил стояк.

Лимос отодвинулась от него, и хоть ее глаза были затуманены желанием, а губы влажными от поцелуев, она всполошилась, а жеребец на ее руке начал брыкаться.

– Это реально. – Ее голос, к удовольствию Эрика, звучал так же неровно, как и его собственный. – Пошли. Мне надоело тебе это доказывать.

***

Восхитительный запах жаренного на огне мяса заполнил столовую, в которую Эрика привела Лимос. Он не сопротивлялся, но двигался с осторожностью, медленно, как кот, попавший на территорию собак.

Хекили поставил две тарелки за круглый стол, а также две бутылки охлажденного слабоалкогольного пива с ее любимой пивоварни на Гаити. Обычно она предпочитала "девчачьи" напитки, как бы выразился Арес, но время от времени она любила выпить пива с гамбургерами.

– Садись. – Лимос указала на место, с которого открывался чудесный вид на пляж и Эрик не стал возражать. Его тело было неестественно напряжено, и девушка удивилась, что его суставы все еще работают.

Лимос стояла напротив стола и наблюдала за Эриком, сидящим в кресле и буравящим гамбургер глазами. Тот был смазан специальным острым соусом Хекили и украшен большим ломтиком ананаса.

– Эрик, пожалуйста, съешь его.

Он же продолжал смотреть.

Боже, пожалуйста, пусть это сработает. Это была идея Ареса, у него был богатый опыт с тем, что мы сейчас называем посттравматическим синдромом.

Он заскочил вместе с Таном, чтобы обсудить монету Сартаэля и то, что Ривер до сих пор не отвечал на призывы Танатоса. Аресу хватило одного беглого взгляда на бессознательное тело Эрика и для него все стало понятно.

– Ты должна возбудить его.

– Эээ... не поняла?

Арес закатил глаза:

– Да не в этом смысле. Заставь его почувствовать, оглуши новыми впечатлениями. Пусть он испытает шок, и тогда ты вырвешь его из двумерного пространства внутри его головы.

Арес пообещал, поговорить с Карой, чтобы она прислала несколько адских псов для охраны дома. А потом они исчезли, призываемые к очередной катастрофе, устроенной Мором.

У Лимос внутри все дрожало из-за постоянной сдержанности, чтобы не отправиться к внезапно появившейся и быстро распространяющейся эпидемии голода в Китае. Но она будет откладывать это так долго, как только сможет. И вот, она находилась дома и старалась склонить Эрика съесть чертов гамбургер.

– Эрик, послушай меня внимательно. – Она опустилась на кресло напротив и сделала глоток пива. – Я знаю, тебе сейчас трудно. Но я клянусь, никто тебя не накажет, если ты съешь это. Вся еда, которую мы тебе давали – настоящая. Ну, некоторые люди вряд ли посчитают Хаггис за еду, но это не были собачьи консервы.

Он поднял глаза, которые опять потемнели:

– Чушь собачья.

– Я говорю тебе правду. – Правда. Ее поражало, что несмотря на то, что Мор возродил ее желание лгать, оно больше не влияло на нее так как раньше. Лимос поняла, что ему легче противостоять.

Пока она жила в Шеуле, и хорошую тысячу лет, после прихода в человеческую реальность, ложь была единственным, что произносил ее рот. Возможно, этот рецидив не так страшен.

В конце концов, ничего страшного не будет, пока никто не узнает о том, о чем она лгала.

Взгляд Эрика снова опустился на тарелку, а голос зазвучал испуганно.

– Ты обманула меня.

Да, обманула, и совсем не сожалела об этом.

– Ты должен поесть. И я не собираюсь давать тебе... как ты это назвал... глаза и потроха?

Долгое время, он сидел без движения. Потом, очень медленно, потянулся к бургеру.

Руки Эрика задрожали и выругавшись он снова положил их на колени. Прошло еще пять минут, и он попытался снова.

Как только его палец прикоснулся к хлебу, защебетала птица, а Эрик подался назад, приподняв руки в защитном жесте, словно ожидал удара.

Сердце Лимос разбилось. Так странно, что ее братья, которые начинали как нежные, ласковые дети, с возрастом, становились все жестче. С ней все было наоборот.

Лимос вырастили демоны, которые ожидали, что она станет жить и дышать злобой.

Прибыв в человеческую реальность, она была тверже алмаза, неспособна на нежность и любовь.

Постепенно, она научилась чувствовать и пока братья воздвигали стены, ее барьеры рушились.

Эрик мог снести последние из них, и мысль об этом как пугала, так и приводила Лимос в восторг. Она не могла позволить себе стать уязвимой из-за чувств, и все же, отношения были всем, чего она когда-либо хотела.

Конечно, отношения, которые она хотела так давно, были далекими от того, чего она желала сейчас.

Когда никто так и не появился, чтобы избить Эрика, тот взял бургер. Он тяжело сглотнул еще до того, как поднес его ко рту. Эрик откусил кусок, но его глаза оставались дикими.

И снова, когда никто не выскочил из воздуха, чтобы мучить его, Эрик расслабился и прожевал. Потом снова откусил. И снова. Эрик проглотил бургер как изголодавшийся пес, а когда закончил с ним, выпил пиво.

Очень осторожно, он поставил бутылку.

– Все это реально, не так ли, – прошептал Эрик.

– Да, – шепотом ответила она.

Эрик наклонил голову, а все его тело задрожало так, что кресло загремело по полу.