— Можно ли оспаривать весомейший вклад, который могут внести люди вашей профессии и в международное сотрудничество ученых разных стран, в особенности Советского Союза и Соединенных Штатов?
— В важности такого сотрудничества я убедился на собственном опыте. С начала 60–х годов мне приходилось участвовать в Пагуошском движении ученых, встречаться со многими советскими коллегами и обсуждать с ними проблемы современности. Идею же Советского Союза о создании международного комитета авторитетных ученых трудно не поддержать, ибо сама история Пагуошского движения свидетельствует: чем выше и авторитетнее уровень участвующих в нем ученых, тем заметнее и их влияние.
— Не только в научных контактах, но и вообще в межгосударственных отношениях одной из самых ключевых является проблема взаимного доверия. Подчас с американской стороны можно слышать обвинения в адрес Советского Союза в том, что он якобы не выполняет своих договорных обязательств, нарушает положения Договора об ОСВ-1.
— Лично я не разделяю этих обвинений по одной простой причине: они не отвечают действительности. У меня была возможность тесных контактов с американским сопредседателем постоянной консультативной комиссии. Ни он, ни другие эксперты не подтвердили отхода от договорных обязательств со стороны Советского Союза, строго следовавшего духу и букве договора. А потому все обвинения носят надуманный, скорее всего намеренный характер. Отказ сената ратифицировать Договор об ОСВ, подписанный в 1979 году, я считаю трагической ошибкой, ибо контроль за его выполнением реально осуществим, а сам договор отвечал интересам обеих стран. В результате мы потеряли драгоценное время.
— Наверстать такую потерю действительно трудно. Не знаю, можно ли верить Белому дому, выступившему с идеей о переговорах по сокращению запасов стратегического ядерного оружия. Идея, как известно, не кардинально новая: Советский Союз предлагал и всегда был готов к переговорам для обсуждения действительно равноценных и взаимоприемлемых сокращений. Но то, что предложил Белый дом…
— То, что он предложил, а надо признать определенные внешние изменения в его тоне, по существу, рассчитано в лучшем случае на многие и многие годы переговоров, в худшем — на достижение односторонних выгод. В его предложениях фактически игнорируется вопрос о сокращении арсенала стратегических крылатых ракет и других не менее коварных систем оружия, о развертывании новой стратегической ракетной системы MX, производстве бомбардировщиков Б-1, подводных лодок «Трайдент-2» и других. Это как раз те виды оружия, которые ведут к продолжению гонки вооружений. Вот почему, я надеюсь, участников движения за замораживание ядерного оружия трудно будет ввести в заблуждение такими предложениями…
Поздний вечер. Собеседник выглядел уставшим — только что вернулся из поездки в Вашингтон, где выступал на антивоенной конференции. Сказывались годы, ведь он ровесник века. Не желая злоупотреблять гостеприимством, обратился к нему с последним вопросом — что он хотел бы передать советским людям.
— Я хочу попросить их всегда помнить: рядовые американцы тоже хотят мира, а миллионы из них сейчас участвуют в борьбе за предотвращение ядерной войны. Мне хочется еще раз подтвердить и свою уверенность в том, что эта борьба будет не бесплодной и растущее давление заставит администрацию изменить курс на бряцание оружием. Очень важно сегодня для всех нас поддержать эту борьбу, активно участвовать в ней, не дать возможности противникам ядерного разоружения нейтрализовать наши усилия. Лишь тогда мы преодолеем их сопротивление…
Расставаясь внизу у калитки, Джордж Кистяковский передал своим коллегам–ученым в Советском Союзе пожелание не складывать оружия в борьбе за мир.
Сегодня этого человека уже нет в живых. Но о знакомстве с ним я буду помнить долго.
ДИАЛОГ ЧЕРЕЗ ОКЕАН
Американский рыбак Тэд Мэттсон нашел прибитую волной к берегу Аляски бутылку. На ней были выгравированы серп и молот, а внутри лежала записка на русском языке: «Экипаж советского траулера из приморского города Находка шлет дружеский привет всем, кому попадет наше послание. Пусть они знают, что мы живем и работаем с надеждой предотвратить войну, хотим мира для всех народов и думаем, что люди смогут отстоять свое мирное будущее. Просим не терять надежду в своем сердце».
Об этом случае рассказала мне профсоюзная активистка и писательница из Нью–Йорка Кэти Кан: автор книги «Плоды нашего труда». Книга необычная для Америки: автор посетила Советский Союз, где встречалась с людьми, пытаясь понять их повседневные заботы, узнать их представление о счастье и смысле жизни. Открыв эту книгу, американцы могут познакомиться с тем, как живут и работают нефтяники Азербайджана, оленеводы Якутии, шахтеры Донбасса, лесники Латвии, хлопкоробы и прядильщицы Узбекистана, рабочие Волжского автомобильного завода в Тольятти, строители гидроэлектростанции в Сибири. Для многих станет откровением жизнь Союза Советских Социалистических Республик, многонациональной страны, которую в Америке все еще продолжают по инерции называть Россией.
В своей книге Кэти Кан поместила также интервью с шахтерами, текстильщиками, водителями такси, фермерами, автомобилестроителями и рыбаками из Айовы, Нью–Мексико, Техаса, Нью–Йорка, Аляски и Апалачи. Они делятся своими заботами и тревогами, думами о будущем. В результате получился своего рода диалог через океан, диалог между людьми, которые никогда не встречались друг с другом.
— Я стремилась показать, как многое нас еще разделяет и сколь много между нами общего, — сказала она в беседе со мной. — Прежде всего хотелось развеять устоявшиеся мифы и стереотипы, открыть своеобразный канал общения между нашими народами. Ведь от того, насколько мы понимаем друг друга, зависит, с чем мы переступим порог XXI века — с надеждой или с чувством отчаяния и безысходности…
Кэти Кан вспомнила свое возвращение на родину после поездки по Советскому Союзу. Самое удивительное, что из нью–йоркского аэропорта ее вез тот же водитель такси, который отвез писательницу на железнодорожный вокзал, откуда она отправлялась в свое дальнее путешествие в СССР из вашингтонского аэропорта. Такое совпадение — один шанс из миллиона в таком городе, как Нью–Йорк, где три аэропорта, два вокзала и около 30 тысяч такси. Он узнал Кэти Кан и с интересом расспрашивал о «жизни там, в России». Прощаясь с ней во второй раз, водитель Альфонсо Томас заметил: «За свою жизнь я прочитал мало книг, но вашу прочту обязательно».
В довольно бурном и мутном потоке издающихся в Америке «исследований» о Советском Союзе, предвзятых и проникнутых зачастую недоверием и даже ненавистью к нашей стране, трудно найти изданную небольшим тиражом книгу Кэти Кан. Многие так и не узнают о ее искреннем стремлении прорвать «железный занавес», воздвигнутый теми, кто сам никогда не трудился, а лишь наживался на эксплуатации других, запугивая разного рода байками о «коварстве русских» и «советской угрозе». Но тот факт, что нью–йоркский таксист Альфонсо Томас будет искать эту книгу, дабы узнать больше о советских людях, свидетельство интереса трудовой Америки к советским людям, к нашей стране.
«МОМЕНТ ИСТИНЫ» КЛИНТОНА ГАРДНЕРА
Было уже за полночь. Хозяин дома вышел на несколько минут из комнаты. Вернувшись, положил передо мной на стол военную каску и пачку фотографий. Я взял каску в руки. Зеленая, выцветшая, с белыми черточками сзади и спереди — знаками лейтенантского отличия и огромной рваной пробоиной.
— Эти предметы для меня связаны с тем, что многие называют «моментом истины», — объяснил мой собеседник. — На каске след от осколка снаряда, ранившего меня 6 июня 1944 года, когда мы высаживались в Нормандии в составе второго эшелона десанта союзников. Потом в госпитале врачи рассматривали ее и удивлялись, как я остался жив. Весной сорок пятого мне довелось освобождать концентрационный лагерь в Бухенвальде, и фотографии, что вы видите, я сделал, когда еще не остыли печи его крематория. Только при мне были захоронены две тысячи жертв, тела которых нацисты не успели сжечь. Тогда же я нашел абажур из человеческой кожи, который соорудила Эльза Кох. Увиденное на фронте и в Бухенвальде оставило неизгладимый след в моей жизни. Вот почему, когда говорят в Вашингтоне, что, мол, разрядка мертва, будущее советско–американских отношений покрыто мраком, а ядерная война возможна, я воспринимаю такие заявления с болью и негодованием…
