Однако непринужденный стиль общения в любых ситуациях, уверенность, достоинство, чистый стол с семейными портретами (надо быть выше бумажек, на то есть помощники) — это все на публику. В действительности же — хорошо скрываемая внутренняя напряженность, неуверенность, страх перед стихией неуправляемой экономики «свободного рынка». На поверхности — новейшие методы управленческой техники, на деле — решения принимаются на основе коммерческого чутья, предпринимательского здравого смысла и интуиции. Рационализм бизнесменов парадоксально сочетается с верой в иррациональное. Принимая решения, ищут помощи даже у астрологов или экстрасенсов, за счет корпорации конечно: у мистиков тоже есть ЭВМ, готовящие свои гороскопы. При всей практичности и здравом смысле «капитаны промышленности» и крупные управляющие зачастую верят откровенному шарлатанству. Что толкает их к этому? Скорее всего, полная беспомощность бизнеса перед независимыми от него экономическими силами, неумолимо диктующими свои законы.

Формально исповедуется мораль «честная игра — главное условие коммерческого успеха». Среди вопросов, которые я дерзнул задать в беседе с уже знакомым читателю первым вице–президентом аэрокосмической корпорации, были и такие: «Сможете ли вы остановиться перед нарушением моральных норм, если уверены в крупном выигрыше и выходе сухим из воды? Готовы ли вы пойти на негласный сговор о ценах, приобретение за наличные секретной промышленной информации конкурента, ложную рекламу? Заплатите ли вы двести тысяч за все это, если уверены в получении таким образом ста миллионов прибыли?»

Моему собеседнику отказали в тот момент выдержка и даже чувство юмора.

Какова подлинная цена мифа о высоких моральных качествах представителя элиты бизнеса? Гарантия в 300 процентов прибыли — и нет такого нарушения закона, на которое он бы не решился, даже под страхом тюрьмы. Не случайно английский историк А. Тойнби заметил: «Одна из причин упадка политической морали в Америке состоит в том, что она упала до самого низкого уровня — уровня морали американского бизнеса». Логичное, красноречивое признание.

Пропитанная ложью, двуличием и лицемерием мораль бизнеса, подобно чуме, проникла во все сферы государства, превращая его служителей в верных апостолов двуликого Януса.

Глава 2

И В БОГА, И В ДЬЯВОЛА

У богослова Фомы Аквинского была на вооружении своеобразная доктрина добра и зла. Объясняя, почему «всемогущий» вообще допускает появление ересей, он доказывал, что зло будто неизбежно сопутствует совершенству, дабы… легче отличить добро. Одним словом, без дьявола, как и без бога, церкви не обойтись. Удобная доктрина, пригодная на многие случаи жизни и, надо признать, в Америке до сих пор не стареющая.

В Белом доме не скупились на высокопарные призывы к американцам верить в бога и в свои способности совершать героические подвиги. На божью помощь уповали и в решении стоявших перед страной экономических проблем. Однако это не мешало им, в зависимости от обстоятельств, менять акценты и утверждать, что решению этих проблем мешает злополучный дьявол. Роль антихриста все чаще возлагалась на Советский Союз, который обвинялся в «аморальности, нечестности, поддержке международного терроризма, готовности пойти на любые преступления» и прочих смертных грехах.

Клич «На охоту за красным дьяволом!» тут же был подхвачен в штаб–квартире сионистов–штурмовиков из «Лиги защиты евреев». Началась очередная «операция устрашения» сотрудников советских организаций в Нью–Йорке. На улицах вблизи постоянного представительства СССР при ООН молодчики из лиги бесчинствовали по старой отработанной схеме. Приметив еще издалека вышедшего из советской миссии человека, ждали, пока тот отойдет подальше от полицейской охраны, окружали его и, опасливо озираясь, начинали выкрикивать обычный набор заученной на русском языке нецензурной брани, угрозы расправы. Чувствуя, что на провокации не поддаются, хулиганы отступали на исходные позиции.

Происходившее напоминало дешевый спектакль. Декорацией первого акта стала территория жилого комплекса советского представительства. Во мраке ночи кто–то подкрался к металлической ограде и бросил через нее динамитные шашки. С интервалом в несколько секунд прогремели три мощных взрыва, заполыхали стоявшие рядом автомашины. Спустя некоторое время появились пожарные, патрули полицейских, детективы в штатском. Работали деловито и даже внешне старательно, разгребая осколки стекла, заглядывая в кусты, пуская собак по какому–то видимому только им следу. Отработав свое, пообещали довести расследование до конца и удалились. А в это время неизвестный уже сообщил по телефону в нью–йоркское телеграфное агентство о том, что взрывы произведены сионистской лигой.

Второй акт начался на следующий же день прямо напротив здания советского представительства на 67–й улице Манхэттена. Группа хулиганствующих молодчиков желчно выкрикивала нецензурную брань, не смущаясь ни присутствием полицейских, ни даже расположенной в двух шагах от них синагоги. Среди злобствующих юнцов находился, злорадно ухмыляясь, и главарь лиги. Тут же на пресс–конференции он заявил репортерам, что его организация «начинает войну, которая вконец расстроит советско–американские отношения и создаст серьезную угрозу жизни советских дипломатов и членов их семей». Откричав свое, он и его подручные удалились. Второй акт закончился, но спектакль продолжался. Звонки с угрозами физической расправы над советскими сотрудниками были явно направлены на то, чтобы парализовать работу дипломатической миссии: 8 тысяч звонков только за один месяц. Обстрелы квартир советских людей, проживающих в Ривердейле, устроенный толпой разгром в загородной резиденции советского посла, «устрашение» советских женщин, провожавших детей в школу, — все это было и раньше, но под вой поднятой в Вашингтоне антисоветской истерии местные неофашисты уже считали себя «героями в борьбе с коммунизмом». Дикое, жалкое и смешное зрелище, за которым стояли серьезные дяди и надеялись, что советских людей можно запугать визгом беснующихся подонков. За всем этим отчетливо вырисовывалась тщательно организованная и направляемая широкомасштабная антисоветская кампания. В ответных нотах миссии США при ООН и намека не было на стремление найти и наказать виновных, хотя они нагло стояли прямо напротив входа в советское представительство.

На словах одно, а на деле откровенное попустительство террористическим акциям подонков. Впрочем, парадокс ли это? Все разговоры о борьбе с терроризмом сводились в Вашингтоне к пустопорожней болтовне, и только. Беспрепятственно действовали в США террористические гнезда ку–клукс–клана, военизированные отряды никарагуанских «контрас», отребья из «Омеги-7» и «Бригады 2506». Никого из бандитов не арестовывала полиция, а если и задерживала, то по ошибке и сразу же отпускала на свободу. Столь же безнаказанно вели себя и сионисты, зная, что прикрытие у них в Вашингтоне надежное…

Когда из Вашингтона пошла по всей стране новая волна шовинистического угара, в Нью–Йорк вернулся после некоторого отсиживания на израильской «земле обетованной» главарь сионистских террористов Мейер Кахане. По приезде раввин не преминул заметить, что к уже имеющимся у «Лиги защиты евреев» трем тайным лагерям по военной подготовке прибавятся еще два на Западном побережье, где обучают не только владению огнестрельным оружием, но и методам «психологического террора».

К тому времени агентура израильской разведки Моссад в США уже орудовала активно. Один из молодых, но опытных главарей лиги — некий Марк Леви, официально прописанный в Нью–Йорке по адресу 576, Восьмая восточная улица Бруклина и известный по кличке Студент, не раз задерживался полицией, но всегда выходил сухим из воды. Выдавая себя за американца немецкого происхождения Джеймса Гуттмана и активиста американской нацистской партии, он даже участвовал в подготовке неонацистской демонстрации в Филадельфии, не стесняясь обрушивать на «Лигу защиты евреев» шквал антисемитских оскорблений. В результате накалившейся обстановки и хитроумно подстроенной провокации лиге удалось завербовать новых членов и собрать дополнительные фонды.