Реальное и нереальное сплеталось в Америке в самый невероятный узел. Не так давно пользовался там популярностью научно–фантастический роман Теодора Томаса «Метеоролог». В нем описывался мир будущего, где верховная власть принадлежит некоему «Совету метеорологов», члены которого создают благодаря новейшим достижениям науки и техники искусственные климатические условия. Все это позволяет им контролировать жизнь своих граждан, удерживать власть, с помощью бурь и штормов подавлять национально–освободительные движения, уничтожать урожай, людей. Воображение Т. Томаса обогнало время, но ненамного. В руки антивоенных активистов попали исследовательские материалы Центра по разработке вооружений военно–морских сил США, судя по которым Пентагон активно занимается секретными разработками «климатического оружия». В 1965 году президент Джонсон отдал указание о проведении операции «Шаровая молния» — по распылению специальных веществ, способствующих обильному скоплению дождевых туч в долинах рек Вьетнама, Лаоса и Камбоджи. Операция осуществлялась вплоть до 1972 года. Намерения Пентагона были совершенно очевидны — разрушить плотины и ирригационные сооружения в долине Красной реки на территории ДРВ «естественным» способом, не прибегая к воздушной бомбардировке. Если бы операция была осуществлена до конца, погибли бы миллионы и миллионы людей…

Не успокаивались милитаристы на берегах Потомака, не уставали танцевать пляску со смертью под какофонию безудержной ядерной гонки. Снова и снова пытались убедить, что Америка избрана богом служить мессией во всем мире. Нет, не многие прямо в лоб призывали к наращиванию ракетно–ядерных вооружений в Западной Европе, использованию сил «быстрого развертывания» против национально–освободительного движения на Ближнем Востоке, в Африке, Латинской Америке. Это слишком рискованно. Предпочитали идти по другому пути — подводить под гонку вооружений моральное основание, обвиняя во всех бедах «советскую угрозу». А чтобы в миф поверили легче, выбрасывали пропагандистский лозунг–трюк: «Вооружайся во имя спасения демократии и прав человека!»

«В Америке бизнес все еще остается наиболее быстрым и безошибочным средством достижения большой власти… Никому никогда и в голову не придет, что величие может быть достигнуто на поприще писателя, музыканта, артиста. Поэтому все потенциально великие люди устремляются в среду бизнеса. Нужен ум, и незаурядный ум, чтобы создать сначала мысленно, а затем и воплотить в реальность промышленные предприятия нашей страны. Сегодня Америка достигла величия не благодаря, а вопреки ее притворному благочестию и морали. Из–за нашей узколобой нетерпимости люди, которые могли бы создать подлинные образцы американского искусства, пошли по линии наименьшего сопротивления и занялись бизнесом. Там они могут делать все, что им вздумается, и тем не менее не выходить из рамок общепринятых предрассудков…» Так говорил Теодор Драйзер в интервью газете «Нью–Йорк ивнинг уорлд» около сорока лет назад.

«Бизнес есть бизнес», — лаконично замечают американские коммерсанты сегодня, доказывая, что бизнес существует сам по себе, и не надо его смешивать ни с политикой, ни с идеологией, ни с моралью. Дабы убедиться в обратном, заглянем хотя бы в «отдел по связям с общественностью» любой крупной корпорации. Фактически это подразделение ответственно за связи с правительством, конгрессом, средствами массовой информации и местными властями. Там заняты сотни дипломированных специалистов в области социологии, психологии, пропаганды. Именно они и выполняют роль ведущего звена гигантского аппарата крупного бизнеса по «кондиционированию умов».

К чему сводится их внешне незаметная для общественности, но очень важная для бизнеса деятельность? Доказывать постоянно и твердо: «Что хорошо для хозяина, то хорошо и для Америки». Разыгрывать расхожие стереотипы, вроде: «Владелец и управляющий — образцы высокой морали, глубоко озабоченные житейскими нуждами своих рабочих». Не жалеть «прививок» от коммунизма и утверждать без устали: классовая борьба, мол, бессмысленна, а самих классов вообще нет; эксплуатация исчезла вместе с капитализмом XIX века; капиталист — тоже рабочий, ибо получает зарплату за капитал; повышение зарплаты нежелательно, так как ведет к инфляции и повышению цен; в безработице повинны техника, автоматизация, рост населения, иммигранты…

Крупные корпорации располагают солидным пропагандистским арсеналом. У каждой фирмы свои периодические издания, свой штат журналистов, выпускающих заводские газеты и памятки для рабочих и служащих. Выходят и годовые отчеты в популярной форме, цель которых — убедить, что доходы делятся справедливо, и перед рабочими даже отчитываются. Есть и свои пропагандисты на местах — мастера на предприятиях, беседующие с рабочими лицом к лицу, своего рода главный надзор, специально обученный индивидуальному подходу, проведению производственных собраний и т. д. Они же распространяют в цехах пропагандистскую литературу, ведут семинары на тему «Как вы боретесь с коммунизмом?»

Богатый опыт коммерческой рекламы, новейшие психологические приемы убеждения эксперты в области «человеческих отношений» доводят до совершенства именно на промышленных предприятиях. Идите к людям не через интеллект и логические аргументы, поучают они, а через чувства. Образ важнее факта, ибо люди реагируют не на объективный мир, а на свое представление о нем. Отсюда, не затрагивая реальности, преобразовывайте представление о ней. И упаси вас бог, если рабочий почувствует, что его в чем–то убеждают или внушают ему. Пусть он думает, что сам до всего дошел! Главное же — убедить в добродетелях общества «свободного предпринимательства».

Случайно ли, что после подобного «промывания мозгов», как показывают опросы, только один рабочий из четырех может вразумительно объяснить, что такое капитализм, а подавляющее большинство не имеет даже смутного представления о социализме, производительности труда, распределении доходов, прибавочной стоимости. В мастерстве затуманивать сознание рабочих, прививать им буржуазную мораль американский бизнес достиг действительно немалых результатов. Отрава действует, но вот только можно ли до конца убедить рабочего, что его не эксплуатируют? Какая, пусть даже самая совершенная, пропаганда может заставить сталевара думать, как думает стальной магнат? Активизация буржуазной пропаганды — это не только показатель растущего давления капитала на труд, но и труда на капитал.

В американской художественной литературе руководители крупных корпораций изображаются как волевые люди особого духовного склада, «особая порода», предназначенная умело управлять производством в стихии свободного рынка. Как правило, крупный бизнесмен — это обычно англосакс протестантской или католической веры. Женат, трое детей, хороший семьянин. Обладатель загородного особняка, яхты, автомобилей новейших марок. Отличается работоспособностью, увлекается престижными видами спорта, имеет хобби. Склонен к «профессиональным» болезням — неврозу и гипертонии. Кроме докладных записок в несколько страниц и детективных романов читает только рекламы на дорогах. По телевидению смотрит обычно новости и спорт, иногда кое–что из передач «для семьи». Из двух партий предпочитает республиканскую.

Доход получает не менее президента США, а зачастую и больше, не считая дивидендов с собственных акций и огромного представительского счета, позволяющего оплачивать даже взнос в привилегированный клуб. В его распоряжении личный самолет и несметное число замов, помощников, консультантов. Он может многого не знать, но, если у него нет умения управлять людьми и производством, принимать решения в условиях нестабильных и непредсказуемых ситуаций, это смерти подобно. Пусть эти решения будут интуитивными, но они должны приниматься быстро и решительно. В остальном поможет напористость, честолюбие, организаторский талант, инициативность, способность увлечь людей в работе, владеть собой при стрессовых нагрузках, мыслить позитивно, перспективно и не уходить в дебри технических деталей производства. Ну а если ко всему этому набору добавить умение политика лавировать между фракциями, налаживать контакты и искусно вести переговоры, красноречие и обаяние, приветливое выражение лица, простые манеры, волевой подбородок и способность диктовать в самолете двум секретаршам сразу, тогда ни о чем другом и мечтать не приходится.