Они вышли из лазарета, пересекли отсек, в который был поднят шаттл Тристана, и поднялись по вертикальной лестнице в солдатский кубрик.
— Радуйся, что у тебя есть отдельная каюта. Вот это помещение рассчитано на двадцать четыре человека, а всего их восемь.
Эдди не повел его по всем кубрикам — половина личного состава спала. Казалось, он знает всех по имени. Солдаты окружали их, задавали вопросы, разговаривали, однако Тристан уже устал, все лица стали сливаться в одно. Глазами, полными отчаяния, он посмотрел на своего гида.
— Ну, ребята, довольно, — сказал Эдди. — Дайте нам пройти.
За спальными помещениями находился коридорчик, выходивший в небольшую комнату отдыха, оборудованную голографическими видами и ящичками с текстовыми материалами на чипах. Здесь было несколько солдат.
— Свободное время мы проводим тут, а также на одной из палуб для спортивных тренировок.
Тристан почти не слышал его. Дальняя перегородка представляла из себя огромный иллюминатор, в центре которого висел мутновато-зеленый шар. Тристан подошел ближе и дотронулся до стекла.
— Это голографический экран?
— Нет, — ответил Эдди. — Это настоящая планета под названием Саэде. К ней мы и летим.
— Почему она кажется такой расплывчатой?
— Это оттого, что мы используем невидимый защитный экран, — объяснил Эдди. — Ты слышал что-нибудь о создании помех?
— Немного.
— Этот экран приблизительно так и действует. Мы невидимы для системы обнаружения Саэде, пока не подойдем на расстояние, достаточное для запуска десантных кораблей. Остальные атакующие силы, вероятно, уже там и тоже скрыты от противника.
Тристан понимающе кивнул и продолжил изучение планеты.
— Они увезли туда мою мать.
— Послезавтра ее там уже не будет, — Эдди сдержанно улыбнулся. — Утром начнем охоту на меховые мешки.
— Меховые мешки? — нахмурил лоб Тристан.
— На мазуков. Мы зовем их так, потому что их тела в шерсти, — Эдди озорно улыбнулся. — А это уже не почетный титул!
Тристану было понятно удальство Эдди. Не сводя с него глаз, он неожиданно спросил:
— Ты сказал, что есть десантные корабли. Где они?
— Прямо под нами, перед посадочной палубой, — ответил Эдди. — Нужно было показать тебе их, когда мы поднимались наверх. В лазарете хорошо слышен боевой сигнал… Ты, может, даже услышишь его, когда мы побежим вниз.
Тристан снова взглянул на планету и опустил голову.
— Возможно.
Он чувствовал, что Эдди все еще смотрит на него.
— Ты хочешь пойти с нами, не так ли?
— Я должен.
Эдди колебался.
— Мы освободим твою мать. Я обещаю.
Тристан посмотрел на унтер-офицера, потом на Саэде.
Правый бок ломило от ходьбы. Он слегка помассажировал себя и вдруг понял, как ослаб и беспредельно устал.
— Мне нужно вернуться в каюту.
На обратном пути Тристан молчал. Они спустились вниз по лестнице. Юноша шел, борясь с болью и глядя под ноги. Эдди тоже не проронил ни слова и заговорил, только когда они оказались у двери каюты:
— Мы освободим твою мать. Ты только не спеши и не волнуйся.
Тристан промолчал в ответ.
Оставшись один, он разделся, погасил свет и лег в полумраке, уставившись на стенку. Он думал. Готовил план. Еще раз мысленно представил все показанное Эдди…
Тристан так и лежал на койке, когда проводивший обход больных Брандт вошел к нему. Юноша не отреагировал, когда врач приложил его ладонь к сенсору…
— Давление крови немного повышено. Ты не устал сегодня, знакомясь с кораблем?
— Да.
— Ну, возможно, спать будешь лучше, — Брандт убрал сенсорный датчик. — Сейчас я пришлю кого-нибудь с ужином.
Тристан съел все, что ему принесли. Он даже чувствовал голод, поэтому прилагать особые усилия, тем более заставлять себя не пришлось, хотя пища была все такой же безвкусной.
После того как пришел Шей и забрал поднос, Тристан встал, надел полевую форму и улегся.
Он так и заснул в ожидании боевого сигнала.
Глава 25
От внезапно зазвучавшей сирены Тристан подскочил. Сердце бешено колотилось в груди, трудно было дышать. Встав с кровати, он чуть не наступил на ботинки. Немного поколебавшись, оставил их на полу.
В коридоре было темновато. Тристан бесшумно прошел босиком. Сирена заглушила лязг открывающейся автоматически двери. Здесь сирена выла еще громче, но на верхней палубе все же слышался топот. Тристан помчался вприпрыжку, держась за бок, который закололо от быстрых движений.
Оператор из соседней кабинки убирал перегородку, разделяющую палубу и стартовый отсек, чтобы летательные аппараты могли свободно перемещаться. По краям было две закрывающиеся на задвижки двери, на которых написали: «Только для техников ремонтной секции». Тристан потянул за рукоятку ближайшей. Она наполовину отошла и заела.
Наверху гулко отдавался топот солдат. Доносились голоса, отдаваемые приказы, но слов Тристан разобрать не мог.
— Открывайся! Ну, давай же, открывайся!
Тристан навалился на ручку всем весом, и все тело пронзила острая боль. Даже нервные зажимы не уняли ее. В глазах помутнело, и Тристан обмяк. Дверь все же подалась. Тяжело дыша, Тристан вошел и захлопнул ее за собой. Топот стал похож на беспрерывные раскаты грома. Юноша посмотрел вверх. Солдаты торопливо спускались по лестницам, по обеим сторонам отсека, и занимали места в десантных шаттлах. Они были одеты в шлемы, металлические нагрудники поверх формы и вооружены энергетическими винтовками.
Тристан пристроился к одной из колонн, направляющейся к ближайшему шаттлу. В полумраке летательного аппарата солдаты расселись по сиденьям-клеткам, расположенным по всей длине корпуса. Тристан, как и все, закрепил ремни безопасности. Лица, измазанные маскировочной краской, были суровыми и сосредоточенными. Не узнав никого, Тристан опустил голову, не желая быть замеченным. Посадочную рампу втянуло и заблокировало. Рев двигателей начал трясти корпус, и Тристан приготовился к ускорению.
* * *
Сообщение к’Агаба Ид Кума было передано на языке мазуков, и б’Анар Ид Па’ан знал, что в эту минуту Кум и его экипаж, состоящий из мазуков и людей, были уже мертвы. Па’ан много не потерял: Кум задачу не выполнил, а за это следовало заплатить.
Па’ан объявил на базе предбоевую готовность и больше командный пункт не покидал. Прошло сорок восемь часов. Когда Объединенные Миры атакуют Саэде, они не застанут его врасплох.
На консоли замигал огонек, и Па’ан наклонился вперед. Он посмотрел на офицера, нажавшего кнопку и сказавшего:
— Командный пункт. Полковник Прайс.
— Зафиксированы цели, сэр, — доложил офицер со станции сканирования. — Следуют с разных направлений, дальность один-два-два-ноль километров, скорость один-ноль-пять километров в минуту, пеленг три-пять-четыре. Только что стали видимыми, сэр, среди орбитальных платформ обнаружения.
На лицах людей Па’ан заметил явный шок.
— Среди систем обнаружения? Известна их принадлежность, лейтенант?
— Пока нет, сэр.
Они обменялись взглядами, и человек, старший по званию, предложил:
— Рекомендую объявить тревогу, сэр, а противовоздушной обороне войти в режим пассивного слежения.
Па’ан подумал, слегка наклонив голову.
— Пусть так и будет, — произнес он.
* * *
— Слушай мою команду!
Это был голос Чесни, и Тристан встрепенулся, стал крутить головой по сторонам. В шаттле ее не было, голос раздавался из громкоговорителя наверху.
— Атака уже началась, — сказала капитан. — Боевые корабли наносят удар по системе противовоздушной обороны, вслед за ними пойдем и мы… Предполагаемое время прибытия в район высадки — через пятьдесят две минуты.
Тристан обрадовался. Он сразу понял, что шаттл вошел в атмосферу. Легкость в теле сменилась тяжестью, шаттл со свистом влетел в плотные слои воздуха, которые встряхнули его, нехотя уступая дорогу. Тристан откинул голову назад и закрыл глаза, дыша ртом. Так меньше тошнило, но руки все равно были влажными, и он вытер их о колени. Заревели тормозные двигатели, потом притихли, и шаттл повис над землей, управляемый маневровыми двигателями.
