Еще немного, и она обретет уверенность в себе, станет сильной. Все к этому идет. Новизна чувств и ощущений волной захлестнула Бесс. Кэд уже не был таким недоступным, и счастье, о котором она так долго мечтала, теперь казалось ей возможным. Оставалось лишь избавиться от постоянной опеки Гэсси. Она должна понять, что с прошлым покончено. Бесс непременно найдет работу, пусть даже тяжелую, и докажет и себе и Кэду, что способна стать достойной его. Она научится готовить, будет независимой. А если понадобится, станет такой же классной наездницей, как и его мать. При мысли об этом Бесс не сдержала улыбки, но теперь по крайней мере ей это казалось вполне возможным, не то что в то время, когда она была мисс Сэмсон из Спэниш-Хауса. Как это прекрасно быть обыкновенной женщиной! До кончины отца она и помыслить не могла, что все потеряет. Зато поняла, как важно иметь в жизни определенную цель и знать самой себе цену, а не быть тенью матери. И за эту цель стоило бороться.

Гэсси вернулась с переброшенной через руку накидкой.

— Ты выглядишь восхитительно, дорогая. Джордан будет сражен, — с улыбкой обратилась она к дочери.

— Предупреждаю, никакого сватовства, — решительно заявила Бесс, несколько охладив пыл матери.

Гэсси осеклась. Она не могла не заметить перемены в дочери и пришла в замешательство. Никогда еще Бесс не выглядела такой уверенной и спокойной.

— А я и не собираюсь тебя сватать, — возразила она осторожно. — Просто не хочу, чтобы ты общалась с Кэдом. И дело не только в разнице происхождения. Есть причины более глубокие. Неужели ты не видишь, какой у него тяжелый характер? Не успеешь оглянуться, как станешь его рабой, уподобишься бедняжке Элайз. Видит Бог, сначала она угождала одному тирану, потом попала в лапы другого. Я хотела бы для тебя другой участи.

Бесс не оставили равнодушной слова Гэсси. Они никак не отразились на ее чувствах к Кэду, зато прояснили позицию матери.

— Я ценю вашу заботу обо мне, мама, — тихо проговорила Бесс. — И понимаю вас. Но от любви никуда не денешься.

— От любви! — язвительно усмехнулась Гэсси. — В твоем возрасте это не больше чем сексуальное влечение. И у Кэда тоже. Он просто хочет тебя, вот и все. Это ясно как день.

Бесс хотела возразить матери, но не могла найти нужных слов. Да, Кэд хочет ее, только теперь она поняла это. А Гэсси топтала ее мечты.

— Мне двадцать три года, — напомнила она Гэсси, — и я сожалею, что не могу думать, как вы, но отныне я буду жить так, как считаю нужным. — В голосе Бесс звучала решимость, однако Гэсси не поняла, что Бесс просто блефует, и со вздохом сказала:

— Кончится тем, что он станет помыкать тобой, ты забеременеешь и…

— Пусть даже так, но это касается только меня, — с гордостью произнесла Бесс, не дав Гэсси договорить. — Впервые в жизни у меня появился шанс. И если вы встанете у меня на пути, я уйду.

Гэсси в изумлении смотрела на дочь.

— Ушам своим не верю! Ведь ты всегда была такой послушной!

— Да, была, — согласилась Бесс, удивляясь тому спокойствию, с которым она возражала Гэсси. Раньше ей это не удавалось. — Но я уже выросла, мама, пора бы вам это понять. Я сказала то, что думаю, — стояла на своем Бесс, хотя дрожь пробирала ее до самых каблуков. Так трудно было перечить матери. — Я не позволю использовать меня. Ни вам, ни вашим «богатым молодым людям».

— Полно, дорогая. Я вовсе не предлагаю тебе торговать собой…

— На обед сегодня я поеду, поскольку обещала. Но это последний раз. Я скоро найду работу, и вы тоже, мама, — продолжала Бесс, игнорируя бурный протест Гэсси. — Если хотите жить со мной, разделим бремя, которое легло на наши плечи. Я не собираюсь работать на вас.

— И это говорит мне моя собственная дочь после того, как я только что потеряла мужа! Ты хочешь превратить меня в ломовую лошадь! — разрыдалась Гэсси.

Бесс знала цену ее слезам и мягко улыбнулась:

— Перестаньте плакать, мама, не то явитесь к Райкерам с распухшим лицом.

Слезы мгновенно высохли, и Гэсси стала торопливо вытирать глаза носовым платком.

— Да, ты права, — вздохнула она. — Отложим этот разговор до завтра. — У двери звякнул спасительный звонок. — Это шофер.

— Можем поговорить и завтра, но это ничего не изменит, — заметила Бесс и пошла за своим пальто из тонкой индийской шерсти, сохранившим элегантность спустя два года после покупки. Черный цвет очень шел Бесс, оттеняя ее мягкие золотистые волосы.

Гэсси смотрела на дочь и никак не могла понять, что с ней случилось. Уж не Кэд ли виновник произошедших в ней перемен? При мысли об этом глаза Гэсси гневно сверкнули. Этот человек должен навсегда исчезнуть из их жизни…

Бесс, разумеется, не заметила состояния матери, поскольку была на седьмом небе от счастья. Теперь она знала, что Кэд к ней неравнодушен, и этого было достаточно, чтобы дать волю мечтам. Прежде всего она должна освободиться от материнской опеки и доказать, что она взрослая женщина. Не оставаться же ей до конца жизни маменькиной дочкой. Кое-что Бесс уже предприняла. Это оказалось намного легче, чем она предполагала, и Бесс решила, что заживет теперь по-новому.

Райкеры ей понравились. Рослая, выше Бесс и Гэсси, очень смуглая, с примесью благородной испанской крови, Анна Райкер была очаровательной, гостеприимной и дружелюбной. Ее сын Джордан, такой же высокий, как Кэд, только поплотнее, с глубокими черными глазами и резко очерченным ртом, вел себя сдержаннее матери. Он даже не улыбнулся, когда их представили друг другу, и выглядел очень суровым. Его аккуратно зачесанные черные волосы были густыми, как и ресницы. Бесс показалось, что ему далеко за тридцать. Держался он вежливо, но как-то холодно и отстраненно. Почти не улыбался, и Бесс подумала, что все его мысли заняты исключительно бизнесом. Это ее предположение подтвердили и сделанные им ледяным тоном, приличия ради, замечания. Джордан как бы между прочим заметил, что у него очень много работы и совсем не остается свободного времени.

После обеда Гэсси попросила Анну показать ей картины, и Бесс с Джорданом остались одни.

С тонкой сигаретой в зубах он развалился в темно-красном кожаном кресле, с затаенным любопытством рассматривая Бесс.

— Вы можете не волноваться, — вздохнула девушка, опустившись на краешек своего кресла и глядя на него с усталой улыбкой. — Я не агрессивна по отношению к мужчинам.

Черные брови Джордана поползли вверх, и в глазах появился блеск.

— Разве я выгляжу взволнованным? — сухо спросил он.

— А кто вас знает. — Бесс рассмеялась и опустила глаза. — Мне не хотелось идти к вам, но мама настаивала. Насколько мне известно, Линкольн отменил рабство, и поэтому я вправе освободиться от материнской опеки, но делаю это весьма деликатно.

Вы удивительная девушка, — проговорил Джордан, выпустив струйку дыма. — Я думал, сегодняшний вечер не что иное, как очередная попытка матери женить меня, и потому вел себя не наилучшим образом. — На его губах появилось подобие улыбки. — И чтобы спугнуть вас, говорил только о бизнесе, причем со свирепым видом, как настоящий убийца, надеясь, что вы вильнете хвостом и сбежите.

— О, вовсе нет, — возразила Бесс. — Таким маньякам-убийцам, как мы с вами, пожалуй, лучше действовать заодно, это безопаснее.

Он рассмеялся, показав ряд ровных белых зубов, блеснувших на смуглом лице.

— Почему ваша мать хочет бросить вас на съедение холостым мужчинам?

— Потому что ей не по душе холостой мужчина, который нравится мне, — простодушно ответила Бесс, — он небогат. Кстати, он, в свою очередь, не питает к моей маме особых нежных чувств, — добавила Бесс, глядя на свои сложенные на коленях руки. — Мама делает все, чтобы нас разлучить, но я никогда не полюблю никого другого.

— Сочувствую вам, — искренне произнес Джордан. — Пожалуй, у нас с вами одинаковые проблемы. С той лишь разницей, что моя избранница помолвлена с другим. — Джордан пожал плечами. — Но я сам в этом виноват. — Он печально улыбнулся. — Я никогда не говорил ей о своих чувствах, не умел, а когда понял, что ей они просто неведомы, было уже поздно. — Джордан снова затянулся сигаретой.