— Но это нарушает традиции.

— А я не всегда следую им, — пробормотал Кэд и, прищурившись, долго смотрел на Бесс, потом сказал: — Мать нас воспитала в религиозном духе, а отца так и не сумела сделать истинно верующим. С точки зрения Библии некоторые аспекты современной жизни следует считать грехом.

Бесс кивнула:

— Например, распутство.

— Совершенно верно. — Он спокойно смотрел на нее с высоты своего роста. — Я не ханжа, но хотел бы, чтобы моя будущая жена уважала себя и донесла свою непорочность до супружеского ложа. Современная мораль, — задумчиво добавил он, — годится скорее для мужчин, чем для женщин. Женщина рискует решительно всем, мужчина же, получив все, что хотел, уходит от ответственности, не связывая себя брачными узами.

— Возможно. — Бесс тихо рассмеялась, не поднимая глаз. — Я не посещала церкви, но мне казалось очень романтичным не вступать в интимные отношения с мужчиной до замужества. Мама смеялась над этим, по ее мнению, старомодным принципом, а вот отец, я думаю, одобрял его.

— Ваш отец был хорошим человеком, — сказал Кэд. — Мне тоже его очень не хватает.

Бесс подняла наконец глаза.

— Напрасно вы не взяли жемчуг, — тихо сказала она.

Он покачал головой:

— Как-нибудь обойдусь. — Он скользнул взглядом к губам Бесс и смотрел на них, пока не закружилась голова. Как он хотел ее…

Бесс заметила его взгляд и затрепетала от неудержимого желания прижаться к нему, отдать ему свои губы, испытать хотя бы раз в жизни ни с чем не сравнимое наслаждение. Ничего она так не желала, как прильнуть к его губам, и раскрыла навстречу им свои губы. Кэд не сводил с них глаз, и, охваченная страстью, Бесс готова была на коленях молить его об одном-единственном поцелуе. Всего одном!

Он медленно шагнул к ней, обдав теплом своего тела, и она с наслаждением вдохнула его запах и ощутила на своем лице его дыхание. Теперь его губы были совсем близко.

— Пожалуйста… — выдохнула она, не сразу осознав, что эта тихая мольба вырвалась из ее собственных уст.

Лицо Кэда напряглось.

— Я хочу этого не меньше, чем вы, — проговорил он, отчеканивая каждое слово и пристально глядя в глаза Бесс. Оба были напряжены до предела. Бесс трепетала, словно земля в ожидании бури, впившись взглядом в темные глаза Кэда. Сердце ее готово было выскочить из груди. Сейчас свершится!..

Одна-единственная секунда, когда Кэд, казалось, не мог совладать с собой, показалась вечностью, но уже в следующий миг он ценой невероятных усилий оторвал взгляд от глаз Бесс и отошел от нее. Кэд не стал рисковать. Ради Бесс. Ради себя самого.

Бесс продолжала смотреть на него, но не произносила ни слова, слыша, как бешено колотится сердце. Очарованная взглядом Кэда, Бесс испытала почти физическую боль, когда он взял себя в руки и отвел от нее глаза. Он не хотел еще больше осложнять и без того непростую ситуацию, в которой очутились они с Бесс, в то время как сама Бесс готова была забыть обо всем на свете. Жизнь так коротка… Она уедет, и Кэд забудет ее…

— Пишите нам о том, как идут ваши дела, — неожиданно проговорил Кэд.

— А вы будете отвечать? — поколебавшись, спросила Бесс.

Он кивнул:

— Непременно.

Лицо Бесс засветилось радостью. Значит, не все еще потеряно.

Кэд нахлобучил на глаза шляпу, какое-то время смотрел на Бесс, потом сказал:

— У меня есть кое-что для вас.

— Для меня? — удивленно воскликнула Бесс, и глаза ее заблестели.

— Боюсь только, вы будете разочарованы. Это не бриллиантовая брошь, а так, пустячок. — С этими словами Кэд вынул из кармана носовой платок, и, когда развязал завязанный узлом угол, Бесс увидела маленькое серебряное колечко с инкрустированным бирюзой изображением птицы.

— Какое красивое! — прошептала она.

— Оно имеет свою историю, — заметил Кэд, взяв правую руку Бесс, и, нежно касаясь среднего пальца, надел на него колечко. — Когда-нибудь я расскажу вам эту историю. А пока пусть оно напоминает вам о том, что жизнь, несмотря ни на что, продолжается.

— Вы уверены, что хотите отдать его мне?

— Уверен. — Он потер кольцо большим пальцем и легонько сжал руку Бесс. — Оно не очень дорогое, но, как и жемчуг вашей двоюродной бабушки Дори, является семейной реликвией. — Кэд едва заметно улыбнулся. — Поэтому храните его.

— Я не буду его снимать, — пообещала Бесс, с нежностью глядя на кольцо. Выражение ее лица тронуло Кэда. Она привыкла к бриллиантам и жемчугу, но эта серебряная вещица обрадовала ее не меньше, чем обрадовала бы Гэсси норковая шуба.

— Вы никогда не были ни меркантильной, ни высокомерной, — тихо проговорил Кэд. — И когда оправитесь от постигшего вас несчастья и поставите Гэсси на место, разобьете сердце не одного мужчины.

Она спокойно взглянула на Кэда.

— Смотрите, как бы я не разбила ваше, — с некоторым вызовом откликнулась Бесс.

Он неожиданно взял ее руку и прижал к сердцу.

— Не уверен, что оно у меня есть, — простодушно промолвил Кэд. — Последние годы оно билось впустую. Но если вам удастся его обнаружить, делайте с ним что хотите.

Бесс медленно поднесла руку к его губам и, не встретив сопротивления с его стороны, провела ею по его худощавому, смуглому лицу.

— Вы не забудете меня? — спросила она.

Прикосновение ее нежной руки было для Кэда настоящим блаженством. Он представил себе, как она гладит его голую грудь и плечи своими нежными пальчиками, и с трудом прогнал наваждение.

— Нет, не забуду. — Он порывисто схватил ее руку и крепко прижал к губам.

— Я тоже вас не забуду.

Кэд тяжело вздохнул. Он и не ожидал, что прощание будет таким трудным.

— Мне пора. Время не ждет. Надо еще объездить двух лошадей. Я просто хотел попрощаться. Потому и приехал.

Бесс подошла к своей лошади, но медлила, не садилась, надеясь, что Кэд ее поцелует. Однако надежда ее не сбылась. Он помог Бесс сесть в седло и задержал руку на ее обтянутом джинсовой тканью бедре, глядя на девушку без тени улыбки. Когда он бывал вот таким серьезным, то становился похожим на выходцев из племени команчи, чья кровь текла в его жилах.

— Помните, как надо вести себя с мужчинами, — бросил он. — Вы не можете жить отшельницей, но не поддавайтесь влиянию Гэсси и не будьте слишком доверчивой.

— Вы не верите людям, не правда ли, Кэд? — мягко спросила она.

— Я верю своей семье и вам. Больше никому. — Он повернулся и вскочил в седло. Кэд классный наездник, он великолепно обращался с лошадьми, мастерски пользовался лассо и был постоянным участником родео.

И все же Бесс беспокоилась за него. Она смотрела на Кэда широко открытыми, жадными глазами, надеясь, что в последний момент он сделает ей предложение. Попросит ждать его или остаться, не уезжать.

Но эта надежда, как и все остальные, не сбылась. Еще какое-то время Кэд смотрел на нее, а потом, не сказав ни слова, поскакал назад. Не замечая струившихся по щекам слез, Бесс смотрела ему вслед, пока он не исчез из виду. Теперь по крайней мере у нее есть талисман, который она будет ночью класть под подушку. Она погладила серебряное кольцо на пальце и нежно поцеловала его, недоумевая, почему Кэд подарил ей эту семейную реликвию. Он так ничего ей и не сказал. Но лучшего подарка Бесс ни разу в жизни не получала. Она ни на секунду с ним не расстанется. Оно будет напоминать ей о Кэде и поможет в трудную минуту.

Девушка понимала, что сложнее всего ей будет справляться с Гэсси.

Потребовались недели, чтобы свести концы с концами, недели, когда Бесс порой думала, что Гэсси сведет ее с ума. Мать уныло слонялась по небольшой квартире, снятой ими в Сан-Антонио, жалуясь на тесноту, причитая по поводу потери состояния и ругая на чем свет стоит покойного мужа.

Последним испытанием явилась продажа Спэниш-Хауса. Его купила какая-то супружеская пара из Огайо, и Бесс с облегчением вздохнула, когда были подписаны все бумаги, получены деньги и Дональд расплатился с последними кредиторами. Гэсси не знала, что Бесс передала ему жемчуг двоюродной бабушки Дори, который и был тайно продан за изрядное количество долларов. Бесс расплатилась с Кэдом и радовалась, что теперь он не потеряет свой Лэриет. И хотя он уговаривал ее сохранить фамильную драгоценность, девушка предпочла расстаться с жемчугом, чем принести в жертву ранчо Кэда.