Многие управлялись со скотом и лошадьми не хуже, чем он. Слишком многие. От него целиком зависели и мать, и оба брата, как, впрочем, и их способность платить по закладным, что и в лучшие-то времена было делом нелегким. Отец всю жизнь мечтал превратить Лэриет в настоящее имение, но так и не осуществил своей заветной мечты и, наделав кучу долгов, десять лет назад отошел в мир иной. И до сих пор Кэду не удавалось расплатиться с кредиторами. Кэд уже приблизился к Бесс настолько, что мог видеть ее лицо. На нем было выражение тревоги, как и в те моменты, когда, обиженная матерью, она уходила из дому и долго бродила по поросшей низким кустарником техасской земле к югу от Сан-Антонио. Гэсси, эгоистичная и своенравная, обращалась со своей единственной дочерью, словно с рабыней. Кэд был тому свидетелем не один год и испытывал к Гэсси отвращение, смешанное с презрением. Но ужаснее всего было то, что Бесс, казалось, примирилась с таким положением и даже не пыталась его изменить. В свои двадцать три Бесс была робкой и застенчивой, как совсем юная девушка. И если где-нибудь появлялась с матерью, старалась не привлекать к себе внимания. Таким образом на первом плане всегда оказывалась Гэсси. Бесс была ее тенью. В этот момент девушка стояла на коленях перед теленком, и Кэд пустил лошадь в галоп, чтобы она его заметила. Однако это произошло, лишь когда он подъехал почти вплотную. Бесс выглядела растерянной, одинокой, даже испуганной. Лицо без следов какой бы то ни было косметики обрамляли длинные распущенные волосы, каштановые с золотистым отливом. В ее карих глазах, казалось, отражалась сама душа. Кожа была кремового цвета. Лицо — овальное, с выражением нежности и доброты. А фигура такая, что заставила однажды Кэда напиться. Она никогда не выпячивала свою красоту, но только слепой мог не увидеть совершенства ее форм: полные груди, тонкая талия, округлые бедра и длинные стройные ноги. Мать умышленно не побуждала Бесс извлекать дивиденды из своих активов, видимо, боялась конкуренции, потому что одним своим присутствием Бесс напоминала ей о ее возрасте.

Когда Кэд очутился рядом с Бесс, контраст между ними стал особенно разительным. Настоящая леди и неотесанный парень, светская девушка и ковбой с примесью индейской крови племени команчи, которого в дом Сэмсонов впускали в заднюю дверь, когда отец Бесси нанял его для обучения Бесс верховой езде. Кэд до сих пор вскипал гневом, стоило ему вспомнить о том, как быстро прекратились эти уроки. И опять-таки из-за Гэсси. Сколько он себя помнил, почти все его беды случались из-за нее. В том числе и безвременная кончина его отца. Вряд ли Гэсси рассказала об этом дочери, к тому же Бесс была слишком мала и наверняка все забыла. Зато Кэд не забыл, потому что разница между ними была в одиннадцать лет.

Как только Бесс увидела Кэда, предмет своих мечтаний, сердце ее едва не выскочило из груди и, чтобы совладать с охватившим ее волнением, она крепко стиснула зубы. Его неожиданное появление потрясло девушку, хотя именно за этим она и ехала в Лэриет.

Что испытывал сейчас Кэд, было известно только ему. Он никогда не выдавал своих чувств. И только однажды выплеснул на Бесс все свое презрение, обдав ее холодом и оттолкнув от себя, дав понять, что она достойна лишь насмешки. Бесс понимала, что у него нет ни желания, ни времени общаться с девицами из светского общества, но его презрение распространялось даже на Гэсси, а уж она, Бесс в этом была уверена, не причинила Кэду никакого вреда.

Бесс не решалась посмотреть в его холодные черные глаза, сверкавшие из-под широких полей ковбойской шляпы, когда он прямо перед ней осадил лошадь. Кэда нельзя было назвать красивым, его лицо, хоть и выразительное, было каким-то угловатым и широким, брови слишком густыми, нос непомерно большим, а губы чересчур тонкими, что являлось признаком злости. Зато сложен он был идеально. Широкие плечи, узкие бедра, длинные стройные ноги. Такого великолепного, близкого к совершенству тела Бесс еще никогда не видела. Кэд выглядел гибким и тонким, и только в движениях проявлялись его поистине могучая сила и мужественность. Ей стыдно было вспомнить то, что произошло между ними, особенно его презрение и гнев, которые, казалось, до сих пор не исчезли.

— Я заезжала к вам предупредить, что телята убежали из загона, — проговорила Бесс запинаясь, как школьница на экзамене. — А когда возвращалась, увидела этого…

Кэд легко соскользнул на землю и, стараясь не повредить больную ногу, опустился на корточки возле белого с рыжими подпалинами теленка.

— К нему лучше не приближаться, если рядом его мать, — не поднимая глаз, предупредил он Бесс, уверенно ощупывая животное в поисках раны или ушиба. — Комолых коров я не держу. Они все с рогами и при необходимости пускают их в ход.

— Я знаю, — кротко отозвалась Бесс. — Ну, как она, в порядке?

— Это не она, а он, и ему плохо. Видно, что-то с кишечником. — Кэд поднялся с колен и обеими руками осторожно поднял теленка. — Возьму его с собой. Спасибо, что остановились возле него, — поблагодарил Кэд, так и не удостоив ее даже беглым взглядом.

Бесс последовала за ним.

— Может быть… подержать его, пока вы будете садиться на лошадь? — неуверенно предложила она.

Он подошел к своему гнедому коню, и, когда обернулся, глаза его блеснули от удивления.

— Подержать? В таком платье? — спросил он, оценивающе оглядев тонкую фигурку Бесс. — Насколько я понимаю, оно шелковое? А вы подумали о том, что, когда вернетесь домой, от вас будет пахнуть теленком, а то и чем-нибудь похуже? Ведь у него разорваны кишки.

— Ну и что? — улыбнулась девушка. — Я люблю телят.

У Кэда на скулах заиграли желваки.

— Больных и заблудившихся, — добавил он. — Отправляйтесь домой, Бесс. Вам не пристало бродить в такой глуши и ездить по всяким ранчо. Вы должны проводить время в более приятных местах. — Кэд осторожно положил теленка перед лукой, легко вскочил в седло и взялся за повод. Бесс буквально пожирала его полными отчаяния глазами. Его глаза потемнели, когда он встретил ее взгляд, и Кэд, прищурившись, повторил:

— Поезжайте домой, Бесс. — Это прозвучало грубее, чем ему хотелось бы, потому что вид ее внушал ему опасения.

Бесс тихо вздохнула:

— Все в порядке, Кэд. — Она повернулась и, опустив голову, направилась к машине.

Он посмотрел ей вслед с таким выражением лица, которое могло бы многое сказать даже такому невинному созданию, как Бесс, и, не произнеся больше ни слова, поскакал в сторону Лэриета. Бесс хотелось смотреть на Кэда, пока он не исчезнет из виду, но она и без того задержалась. Господи! Как она любит его… От этого чувства, пожалуй, ей никогда не избавиться. Видит Бог, он не хочет ее, а она продолжает биться головой о каменную стену его сердца. В полном изнеможении, совершенно убитая, она села за руль. Если бы у нее хватило мужества дать ему отпор, возможно, он изменил бы к ней отношение. Ее смирение ему отвратительно. Это ясно. А ведь от природы Бесс не была слабохарактерной. Но ей внушали с детства, что настоящей леди не пристало показывать свой норов. Особенно старалась Гэсси.

Вконец подавленная, Бесс вывела машину на дорогу. Что толку, что она красива и хорошо воспитана? Жизнь ее мертва, словно попавшая под колеса змея. Окутана мраком, без малейшей надежды на проблеск. А сама она не что иное, как неудачная копия собственной матери.

Вернувшись, Бесс застала отца дома и вдруг заметила, как сильно он состарился.

— Я думала, вы до завтра пробудете в Далласе, — сказала ласково Бесс, обнимая отца. Кареглазый, с сильной проседью в волосах, он был ненамного выше Бесс. Энергичный, веселый, настоящий живчик.

— Я так и рассчитывал, — ответил отец, — но обстоятельства изменились. Только не спрашивай, что случилось, я все равно не скажу, — добавил он, едва она открыла рот, чтобы заговорить. — Все обойдется.

— Что-нибудь с бизнесом? — пробормотала Бесс.

— Как всегда, ты же знаешь. — Он ослабил узел галстука и обвел взглядом черно-белый мраморный пол, который вел к устланной ковровой дорожкой лестнице. В вестибюле висела хрустальная люстра от Уотерфорда, а по обе стороны коридора располагались обставленные со вкусом комнаты. — Боже мой. Дела с каждым днем идут все хуже. И труды мои и старания напрасны. Знаешь, Бесс, порой хочется все бросить, уехать в Африку, поселиться в хижине среди джунглей и кататься на слоне.