Один и тот же сюжет он рисовал снова и снова — будь то пейзаж, портрет или натюрморт, — пытаясь воплотить свое видение действительности. В начале 1890-х он создал три варианта "Игроков в карты", а также многочисленные изображения купальщиц, горы Сент-Виктуар и фруктов. Яблоки предоставили ему возможность экспериментировать над передачей объема на плоской поверхности без использования традиционной техники перспективы. То, как он лишь с помощью цвета передавал ощущение трехмерности, не имело прецедентов в искусстве, но в результате игнорирования общепринятой перспективы его картины иногда выглядят несуразно. Скатерти зловеще колышутся, а столы, кажется, вот-вот вывалятся за раму. Но не хромающая техника создает такой эффект — Сезанн отлично знал, что делает. Он лишь искал иной способ передать на полотне глубину пространства.

Салон по-прежнему отвергал Сезанна, с импрессионистами он рассорился, и о нем почти забыли. Но в 1895 году случился резкий перелом: торговец картинами Амбруаз Воллар организовал персональную выставку работ Сезанна. Впрочем, сперва он долго искал художника, прочесывая деревни и рыская по улицам Парижа, пока не выследил Гортензию, которая свела его со своим бродягой- мужем. Полторы сотни полотен, собранных на выставке, публикой были встречены в основном враждебно (некая посетительница воскликнула, обращаясь к мужу: "За что ты меня наказываешь?"), но удостоились положительных откликов в прессе. Бывшее друзья-импрессионисты были потрясены. Писсарро сообщал: "Мой энтузиазм не идет ни в какое сравнение с восторгом Ренуара. Даже Дега поддался обаянию этого утонченного дикаря".

Энтузиазм следующего поколения художников был еще сильнее. Некоторые пытались подружиться с Сезанном — рискованный шаг, поскольку Сезанн относился к поклонникам с подозрением. Однажды ему представили сына старого приятеля, молодой человек пролепетал восторженную похвалу. В ответ Сезанн стукнул кулаком по столу и закричал: "Не смейте издеваться надо мной, юноша!" Но затем его тон внезапно смягчился, и он смущенно произнес: "Не обижайтесь на меня… Как я могу поверить, что вы что-то разглядели в моей живописи, когда все эти болваны, что пишут обо мне дурацкие статьи, так ничего толком и не поняли?"

Признание не изменило жизнь художника: он по- прежнему бродил по Провансу и работал в уединенной мастерской. Однажды, в октябре 1906 года, он, как обычно, отправился в путь, прихватив сумку, набитую съестными припасами. Разразилась страшная гроза, Сезанн поскользнулся и упал. Поднявшись на ноги, он повернул назад к дому, но, обессиленный, опять рухнул в грязь. Кучер повозки с выстиранным бельем заметил его лежащим в полубессознательном состоянии на дороге и привез домой. У Сезанна началась пневмония; когда из Парижа приехали Гортензия с Полем, он был уже мертв.

Французские живописцы оплакали утрату этого мастера с уникальным видением мира, а художники будущих поколений обрели в нем источник вдохновения. Анри Матисс перенял у Сезанна манеру работать с цветом, Пикассо развивал его идеи касательно объема и формы. В зрелом возрасте Пикассо признавался, что испытал огромное влиянии Сезанна: "Он мой единственный учитель… Всем нам он был как отец".

Однажды, когда Сезанн работал на берегу Сены, рядом с ним остановился прохожий, чтобы взглянуть на его картину. Списав яркие цвета и густые линии на неопытность дилетанта, прохожий вежливо обратился к Сезанну:

— Вижу, вы пишете маслом.

— Да, но не очень-то успешно, — ответил художник, которого собственная живопись часто приводила в отчаяние.

— Да, это заметно, — кивнул незнакомец. — Знаете, я когда-то учился у Коро (любимца Академии), и, если позволите, я несколькими мазками поправлю вашу картину.

Незнакомец взял кисть и принялся смягчать яркость красок Сезанна и резкость линий. Когда он закончил, Сезанн поглядел на переделанное изображение, взял нож и счистил все, что добавил незнакомец. Затем он громко испустил газы и, повернувшись к добровольному помощнику, сказал: "Какое облегчение".

Сезанн терпеть не мог, когда до него дотрагивались. Он отказывался пожимать руки другим художникам и сторонился любых физических контактов с посторонними людьми. С годами эта фобия усиливалась, и порой дело доходило до крайностей. Однажды Сезанн вместе с художником Эмилем Бернаром взбирался по крутому склону, Сезанн споткнулся и едва не покатился вниз. Бернар схватил его за руку, уберегая от падения, но стоило Сезанну обрести равновесие, какой оттолкнул Бернара и, разъяренный, зашагал прочь. Когда Бернар догнал его, художник рявкнул на него: "Я никому не позволяю прикасаться ко мне!"

Позже тем же вечером Сезанн навестил Бернара, чтобы осведомиться о здоровье молодого художника и немного поболтать, — поведение, ему совершенно не свойственное. Бернар догадался, что таким образом Сезанн просит его извинить.

В ЛЮДНОМ КАФЕ СЕЗАНН ОБЫЧНО СИДЕЛ В УГЛУ, ГРОЗНО СВЕРКАЯ ГЛАЗАМИ. ИНОГО НАРЯДА, КРОМЕ ЗАЛЯПАННОЙ КРАСКОЙ БЛУЗЫ И БРЮК, ПОДВЯЗАННЫХ ВЕРЕВКОЙ, ОН НЕ ПРИЗНАВАЛ. БЫВАЛО, СТУКНУВ СТАКАНОМ ПО СТОЛУ, СЕЗАНН ВЫБЕГАЛ ИЗ КАФЕ С КРИКОМ: "ОТ ВАШЕГО УМНИЧАНЬЯ И ОБОСРАТЬСЯ НЕДОЛГО!"

Одна из причин, по которой Сезанн предпочитал писать натюрморты, заключалась в том, что с людьми всегда возникало множество проблем. Он требовал, чтобы модели сидели неподвижно и молча по многу часов кряду. Работая над портретом Амбруаза Воллара, Сезанн в восемь часов утра усаживал Воллара на кухонный табурет, покрытый рогожей, и трудился три с половиной часа без перерыва. Воллар терпел, но однажды все-таки задремал, пошатнулся и — модель, табурет и рогожа свалились на пол. "Разве яблоко шевелится?" — гневно вопросил Сезанн.

С того случая Воллар перед позированием пил черный кофе в огромных количествах, но после сотни с лишним сеансов Сезанн приостановил работу над этим полотном. Когда Воллар поинтересовался, доволен ли художник портретом, Сезанн лишь обронил: "Манишка вроде неплохо получилась".

Молодому Сезанну никак не удавалось встретить кого- нибудь, кому бы понравилось его искусство, не говоря уж о желании приобрести у него какую-нибудь работу. Как- то он шел по парижской улице с холстом под мышкой; его остановил незнакомец и попросил показать картину. Это был пейзаж. Сезанн развернул его, приложив к стене здания. Молодой человек был восхищен зеленью деревьев — он сказал, что на него словно повеяло свежестью. Ошалевший от радости Сезанн предложил: "Если хотите, забирайте картину". Незнакомец отказывался, объясняя, что у него нет денег, но Сезанн настоял на своем, отдав пейзаж даром. А потом ринулся к Моне и Ренуару с потрясающей новостью: он "продал" свою первую картину!

12 НОЯБРЯ 1840 — 17 НОЯБРЯ 1917

АСТРОЛОГИЧЕСКИЙ ЗНАК: СКОРПИОН

НАЦИОНАЛЬНОСТЬ: ФРАНЦУЗ

ПРИЗНАННЫЙ ШЕДЕВР: "МЫСЛИТЕЛЬ" (1880)

СРЕДСТВА ИЗОБРАЖЕНИЯ: БРОНЗОВОЕ ЛИТЬЕ

ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ СТИЛЬ: ПОСТИМПРЕССИОНИЗМ

КУДА ЗАЙТИ ПОСМОТРЕТЬ: МУЗЕЙ РОДЕНА В ПАРИЖЕ; МОГИЛА РОДЕНА В МЕДОНЕ, ФРАНЦИЯ; ДЕТРОЙТСКИЙ ИНСТИТУТ ИСКУССТВ, США; ГОРОДСКОЙ МУЗЕЙ НАГОЙИ, ЯПОНИЯ, И Т.Д.; ПО ВСЕМУ МИРУ ВЫСТАВЛЕНА ДВАДЦАТЬ ОДНА КОПИЯ РАБОТЫ

КРАСНОЕ СЛОВЦО: "ПОСМОТРИТЕ НА СОБОРЫ — РАЗВЕ ОНИ БЫВАЮТ КОГДА- НИБУДЬ ЗАКОНЧЕННЫМИ?"