Сложив все в стол, Корриган сунул пистолет в кобуру и снова вздохнул. Хмуро взглянул на бумаги: какая, к черту, теперь работа! Собрав все в папку, спрятал ее в небольшой тайник в основании столешницы.

За окном уже совсем стемнело, Корриган хмуро взглянул на волшебную свечу. Вот ведь штука – горит, и ничего ей не надо…

В комнату снова постучали – тихо, но настойчиво. Это был явно не Влас, Корриган задумчиво взглянул на дверь. Кого это еще несет к нему ночью?..

– Открыто… – холодно сказал он.

Дверь приоткрылась, послышался шорох платья.

– Я могу войти? – спросила Ядвига и улыбнулась. – Я видела Власа, он сказал, что вы не в духе.

– В кои-то веки он сказал правду, – ответил Корриган, задумчиво глядя на Ядвигу.

Он оценил ее наряд, весьма откровенный, оценил теплый блеск девичьих глаз. Этого было достаточно, чтобы понять, зачем она пришла. Ведь до чего умна, бестия, – выбрала момент…

– Проблемы были, есть и будут, – сказала Ядвига, подойдя к Корригану. – Надо уметь отдыхать от них… – Она обошла его сзади, встала за креслом, ее изящные ладони коснулись его плеч. – Негоже Повелителю быть одному.

Руки Ядвиги осторожно скользнули ему под рубашку и стали медленно шарить по груди. Корриган молчал, его лоб пересекли глубокие морщины. Да, она будет считать, что добилась своего. Ну так что ж? Не она первая, не она последняя. Он всегда успеет с ней расстаться.

– Вы всегда так настойчивы, графиня? – спросил Корриган, продолжая неподвижно сидеть в кресле.

– Когда чувствую в этом необходимость… – Бархатный голос графини прозвучал над самым ухом, Корриган ощутил на щеке ее поцелуй. – Не гоните меня, Повелитель… Я не буду вам обузой.

Корриган медленно освободился от ее объятий, встал, задумчиво посмотрел на графиню. Та медленно подошла к нему, в ее глазах горело желание. К тому же от нее восхитительно пахло… Корриган попытался вспомнить, где он раньше встречал этот нежный пьянящий аромат, – и не смог.

– Я мог бы вас выгнать, графиня, – сказал Корриган, положив руки Ядвиге на талию. – Но думаю, потом бы я об этом пожалел.

Ядвига обольстительно улыбнулась и начала медленно расстегивать пуговицы на своем платье.

– Не надо, графиня, – Корриган остановил ее. – Как раз это я предпочитаю всегда делать сам.

Проснулся я очень рано и еще долго лежал, вслушиваясь в доносившиеся с улицы слабые звуки. Я мог заглушить их совсем – достаточно было просто подать команду, – но не хотел этого делать. Не привык я к тишине. Там, у себя, я долго жил близ конечной остановки и каждое утро слышал, как ползет по кольцу, разворачиваясь, первый троллейбус. Еще раньше, ночью, проходила поливочная машина, ее натужное сопение всегда будило меня. Но раздражения не вызывало, – наоборот, я понимал, что вставать еще рано, и снова с удовольствием засыпал.

Здесь этих звуков не было, лишь изредка раздавался едва уловимый свист проносящихся летунов. Тихо, даже птиц не слышно. Да и что им здесь делать, они наверняка просто боятся сюда залетать. Еще бы, столько страшилищ носится в воздухе.

Я взглянул на часы, взятые вчера в магазине. Двадцать минут шестого. Интересно, во сколько они здесь встают?

Шел восьмой час, когда ко мне зашел Ив. К этому времени я уже давно встал и теперь сидел на балконе, расположившись в удобном плетеном кресле, – два таких кресла вчера принесла Алина. Было интересно смотреть за тем, как просыпается город, я заметил высоко в воздухе несколько больших самолетов – не знаю, как правильно назвать эти огромные машины, легко и быстро скользившие в небе.

– Проснулся? – спросил Ив, подходя ко мне.

– Да. Доброго утра.

– Доброго утра, Кир. Нам пора, позавтракаем в Отделе.

– Хорошо… – Я поднялся, с удовольствием потянулся. – Идем.

По дороге мы говорили с Ивом о нашей будущей работе. Именно о нашей: я уже знал, что через две недели Ив снова уходит к даотам. Его задача не изменилась: требовалось выяснить, где находится создаваемая Корриганом Машина, и уничтожить ее. Мне предстояло идти с Ивом, моя задача выглядела немного проще – быть связным между Ивом и Отделом. Впрочем, по возможности я должен был решать все ту же задачу поиска Машины. Альварос собирался вернуться в свой мир уже сегодня вечером, здесь ему не нравилось. Что до Алины, то она возвращаться пока не хотела, благо ей нашли работу по душе – приглядывать за рощей каких-то реликтовых деревьев. Завтра она обещала свозить меня и показать это место, там для нее уже построили дом.

Мне же сегодня предстояло закончить знакомство с миром даотов, именно этим я и занялся сразу после завтрака. Прошло почти два часа, пока сонотрон не отключился, – запись кончилась. Самым удивительным было то, что полученные сведения засели в памяти очень крепко, я чувствовал себя так, словно прожил в том мире целую жизнь. Только теперь я понял, насколько наивен был, как много допускал ошибок, не зная местных особенностей.

А потом настала очередь мира сваргов. К сожалению, эта запись не дала мне того, на что я рассчитывал. И мне была известна причина: просто узнать за несколько часов все секреты этого мира было немыслимо. Он развивался тысячи лет, и просто физически невозможно было передать мне все знания. Именно поэтому обучающая запись в основном касалась истории этого мира, его традиций, обычаев, образа жизни. Это был самый простой способ ввести меня в общество, позволить мне не чувствовать себя в нем чужим. Такой курс проходил каждый, кто попадал в мир сваргов; не стал исключением и я. Как сказал Ив, потом настанет очередь других, специальных курсов. Сам он весь день возился со своим снаряжением: готовил одежду, инструменты, оружие. Он пойдет к даотам под видом беглого ордейского механика. Будет делать оружие, латы, познакомится с влиятельными господами. Через них слух о талантливом мастере непременно дойдет до Корригана. А тому ох как нужен хороший механик…

Ближе к обеду я закончил просмотр новой записи – и только теперь понял, как далеко ушли от нас сварги в своем развитии. Впрочем, я понимал и причины этого, одной из них являлось особое энергетическое качество этого мира. Как и мир даотов, мир сваргов допускал волшебство, здесь это все работало – работало на нужды всего мира. Основой благополучия сваргов стали энергетические установки, использующие волшебные возможности их мира. Впрочем, какое там волшебство – теперь я понимал, что это реальность, обычное и вполне разумное использование законов природы. И чудо – это не что иное, как непознанная реальность. Эти люди поняли структуру чудес, разобрались в их основах. И поставили на службу своему миру, научившись создавать поистине неиссякаемые источники энергии. Не имея ограничений в энергии, они смогли использовать даже невыгодные, но экологически чистые технологии – в мире сваргов исчезли вредные выбросы. Использование полевых форм искусственного интеллекта позволило создать удивительные компьютеры и «умные» материалы, способные менять форму по желанию человека. Производство товаров возросло до такой степени, что уже давно отпала необходимость в деньгах – каждый просто брал то, что ему нужно, при этом разумной бережливости сваргов обучали с детских лет. Работа в основном свелась к творчеству, ручной труд как таковой практически исчез. Для того чтобы выпустить какую-то новую вещь, местным инженерам было достаточно придумать ее, создать – опять же с помощью машин, чертежи и все остальное делалось на полностью роботизированных заводах. Любой человек мог принять участие в создании новых товаров, для этого существовал ряд специальных экспериментальных предприятий. Если в обычном технологическом процессе машина могла поспорить с конструктором, говоря о нецелесообразности того или иного решения, то в экспериментальном цикле рамки были менее жесткие – допускалось все, что хотя бы теоретически могло работать. Можно было придумать свою вещь, дать задание на ее производство и уже через сутки получить ее с доставкой на дом. При этом, правда, существовали и запреты, даже экспериментальное производство никогда не выпускало потенциально опасные для человека вещи. И вот что интересно: очень многое из того, что потом прочно входило в жизнь сваргов, создавалось как раз на таких экспериментальных производствах. Именно поэтому их не считали убыточными, они вносили весомый вклад в развитие этого мира.