– Вы останетесь здесь, – строго сказал Альварос.

Я почувствовал себя неуютно. Выходит, Альварос не хочет брать меня в город. Не могу сказать, что мне так уж хотелось туда идти, скорее наоборот. Но существовали какие-то принципы, существовало, наконец, элементарное чувство благодарности. Альварос спас мне жизнь – и вот теперь он и этот мерзкий фарках шли в город вытаскивать из тюрьмы Ива, а я буду сидеть здесь? Никогда этого не будет.

– Могу я сказать? – Я взглянул на Альвароса. – Когда я видел Ива, он был уже довольно слаб. Может быть, его нужно будет нести, не говоря уже о том, что его еще надо вытащить из тюрьмы. Только я знаю, где именно он сидит. Без меня вы его не найдете.

– Это опасно для тебя, – возразил Альварос. – Может быть, ты не понял – у Чуи есть Кольцо, с его помощью можно открыть любую Дверь. Через пару дней мы с Чуи сходим за ним, и ты сможешь вернуться домой. Такая удача выпадает раз в жизни.

Он говорил правду – я понял это, взглянув Альваросу в глаза. Я не знал, что это за чудесное Кольцо, мне было на это глубоко наплевать. Достаточно того, что я смогу вернуться.

Это было невероятно, за последние сутки я уже свыкся с мыслью о том, что никогда не смогу попасть домой. Даже не то чтобы свыкся – скорее, просто отказывался об этом думать. И вот теперь мне говорят, что через пару дней я буду дома. На мгновение я ощутил эйфорию, я подумал о том, что скоро весь этот кошмар закончится. Будет снова нормальная жизнь, будет та милая моему сердцу обыденность, о ценности которой я раньше даже не задумывался.

А потом эйфория прошла. Я взглянул на Альвароса, посмотрел на все еще сердитую Алину и самодовольного Чуи. Посмотрел на Кота – тот лениво подметал хвостом землю и жмурил глаза, всем своим видом показывая, что наши дрязги его не касаются. Я подумал о том, как буду себя чувствовать, сидя в этой берлоге – пусть даже вместе с красивой девушкой – и зная, что старик и этот маленький негодяй в данный момент где-то рискуют жизнью. Да после этого сам жить не захочешь.

– Давайте сделаем так, – тихо сказал я. – Сходим в город, найдем Ива. А потом уже поговорим о Кольце.

– Это будет пр-р-равильно, – промурчал Кот, потом взглянул на девушку. – А ты свое колечко не забыла? Оно тебе очень пригодится.

– Нет, – несколько растерянно отозвалась Алина, взглянув на руку, – на пальце у девушки и в самом деле блестело небольшое золотое колечко. – Вот оно…

– Это хорошо, – сказал Кот. – Надеюсь, тебе его не жалко. И запомни: желтый цвет – не твой цвет. Не сегодня.

– Почему? – спросила Алина.

– Не знаю. – Кот лениво вильнул хвостом. – Ты же знаешь, мне в голову приходят разные мысли, порой очень странные.

Стало тихо. Молчал Кот, молчали Альварос с Алиной. Чуи хотел было что-то сказать, но тоже промолчал, опасливо покосившись на Альвароса.

– Хорошо, – сказал Альварос. – Мы пойдем все вместе. Но я не думаю, что это очень хорошая идея. А теперь надо идти, солнце уже совсем высоко.

– Пожалуй, и мне пора, – отозвался Кот. – Но мы еще увидимся…

– Спасибо и на этом, – ответил Альварос.

Облик Кота стал тускнеть и растворяться. Прошло еще несколько секунд, и Кот исчез.

– Как он это делает? – спросил я.

– Не знаю. Спроси у него сам, – ответил Альварос.

– А он скажет?

– Нет.

Альварос поудобнее перехватил посох и шагнул вперед.

В любви графиня оказалась на удивление искусна. Да, она явно старалась произвести на него впечатление – и тем не менее, за всем этим проглядывало что-то еще. Корриган не сразу понял, что графине просто нравятся любовные утехи. Ну а то, что партнером ее был не кто иной, а сам Корриган, лишь сильнее возбуждало ее похоть. И когда утомленный ее ласками Корриган наконец-то поднялся с постели и начал одеваться, во взгляде графини промелькнуло сожаление. Она на четвереньках подползла к краю кровати, встала на колени и со стоном протянула к Корригану руки. Тот даже усмехнулся: графиня и в самом деле выглядела чертовски соблазнительно.

– Куда же ты… – прошептала графиня. – Не уходи… – Она коснулась ладонями груди, бесстыдно демонстрируя Корригану набухшие соски, затем ее руки опустились к животу, скользнули ниже…

– Посмотри на меня, – шептала графиня. Ее зрачки расширились, распущенные волосы волной легли на плечи. – Посмотри…

Она действительно могла очаровать любого. Но Корриган умел властвовать не только над другими, но и над собой, к тому же он уже вполне пресытился ласками графини.

– Продолжим в другой раз.

Корриган с усмешкой смотрел на графиню. Ему вдруг пришло в голову, что бедный граф был мало что рогат, – пожалуй, столько рогов не сыскать и во всем королевстве. Да, графиня знает толк в любовном деле, в этом ей не откажешь. Но как-то неприятно сознавать, что ты у нее далеко не первый. Впрочем, это даже мягко сказано.

Одевшись, Корриган в последний раз взглянул на графиню: она сидела на кровати, в глазах ее горело разочарование. Да, он действительно смотрел на нее в последний раз, теперь у Корригана не было в этом никаких сомнений. Опыт – это, конечно, хорошо, но юная непосредственность гораздо лучше. Ну, а что касается графини… Пожалуй, ее даже к королю допускать опасно – не вынесет дурачок, помрет, у него и так с сердечком плохо. А он ему пока еще нужен. Придется что-нибудь придумать. Разве что отправить ее к мужу…

– Приятного отдыха, графиня… – натянуто улыбнувшись, Корриган повернулся и вышел из отведенных графине покоев.

Утро следующего дня он встретил в скверном расположении духа. Настроение было отвратительное – Корриган даже стал подумывать о том, не спуститься ли к Мастеру. А может, просто пройтись по дворцу и кого-нибудь убить. Например, Власа… Корриган взглянул на вошедшего в спальню помощника.

– Доброе утро, Повелитель. – Влас слащаво улыбнулся. – Прикажете подавать завтрак?

Лежа на кровати, Корриган задумчиво смотрел на Власа. Вот ведь тоже – человечишко. Дрянь, ничтожество – а все туда же, себе на уме. Умным себя считает, хитрым. Считает, что его, Корригана, наизусть вызубрил. Знает, когда что сказать, а когда, напротив, промолчать следует. Когда попросить что-то можно, а когда, наоборот, лучше не соваться. «И ведь что главное, – думал Корриган, – стоит, улыбается, преданность в глазах собачья. А возьми сейчас случись со мной что-то: силу свою потеряю, в немилость к королю попаду, в клетку меня посадят, – так ведь этот паразит первым же мне в глаза и плюнет. Не по принуждению плюнет, по натуре своей собачьей».

– Завтрак, спрашиваю, подавать? – снова спросил Влас и опять улыбнулся.

Будь у него под рукой пистолет, он бы его, пожалуй, сейчас застрелил. Но вставать было лень, поэтому Корриган лениво кивнул.

– Неси…

Поклонившись, Влас вышел, через открытую дверь спальни Корриган разглядел вошедшего с подносом слугу. Поставив еду на стол в кабинете, слуга быстро удалился.

«Боится, – подумал Корриган. – И правильно делает…»

Ел он без особого аппетита, хотя пища была изысканной – такую, пожалуй, даже королю не подавали. Его Величество, как и любой монарх в окружении подлецов и негодяев, всегда опасался, что его отравят. И потому, как ни крути, всегда ел вторым – точнее, доедал то, что перед ним уже кто-то попробовал. Обычно это был королевский повар или его дети.

Корриган таких опасений никогда не испытывал, его колдовские умения всегда позволяли ему отличить плохую еду от хорошей. Лет пять назад, на заре его дворцовой карьеры, Корригана и в самом деле пытались отравить. Это плохо закончилось для отравителя, больше подобных попыток не было.

Запив еду превосходным вином, Корриган постучал ложкой по серебряному бокалу, вошедший слуга быстро убрал поднос с остатками трапезы. Удовлетворенно икнув, Корриган вздохнул и откинулся в кресле. На сытый желудок мир уже не выглядел столь мрачным.

Вошел Влас, проскользнув в кабинет вороватой лисой.

– Что еще? – спросил Корриган.