Дотошных американских журналистов эти цифры не вводили в заблуждение. Они просили разрешения посетить места базирования истребительных эскадрилий, чтобы лично ознакомиться со свидетельствами боев. Вмешавшийся Черчилль не позволил им этого. Он написал министру авиации сэру Арчибальду Синклеру: «Должен сказать, меня выводит из себя американский скептицизм. Главное — итог».
Черчилль был прав. Главным оказался итог. Победа в Битве за Британию была одержана беззаветно храбрыми усталыми молодыми летчиками, большинство из которых служили в Королевских ВВС и в мирное время, но многие пришли из «гражданских» Вспомогательных военно-воздушных сил и добровольного резерва. Каждый шестой летчик английских ВВС родился за пределами Соединенного Королевства. Как и в Первую мировую войну, большой вклад внесли летчики из стран Британского Содружества. Англию защищало много новозеландцев и 22 австралийца, из которых 14 погибли в воздушных боях. Бок о бок с ними сражались ирландцы, французы, южно-африканцы и канадцы. Поляки, уступавшие численностью только англичанам, снискали славу своей яростной отвагой, а самым результативным асом стал чех. Интересно также отметить то, что в списке десяти лучших асов летчики «Харрикейнов» ничуть не отстали от пилотов «Спитфайров».
Некоторые летчики на свои средства прибыли из самых отдаленных уголков земного шара. Один из пилотов вспоминает:
«В нашей эскадрилье было три американца: Ред Тобин, Энди Мамедофф и Шорти Key. Шорти Key в прошлом был профессиональным парашютистом и бродячим актером. Эти трое приехали добровольцами в Финляндию, чтобы воевать против русских в 1939 году, но Финляндия слишком быстро сдалась. Тогда они поступили добровольцами во французскую авиацию, но и Франция тоже сдалась. Кажется, после этого американцы попали в Бордо, где над ними сжалился один английский капитан, взявший их с собой в Англию… Они отправились заливать свое горе в пивную, где их вечером встретил наш командир звена. Они пожаловались на свою судьбу, и он сказал им: «Свяжитесь со мной завтра». Американцы связались с ним рано утром на следующий день. К полудню они уже были включены в состав Королевских ВВС, и им выдали деньги на покупку формы и всего остального… Это были очень колоритные личности. Ред Тобин, тощий долговязый парень, обычно бежал к своему самолету, размахивая руками и крича: «Седлайте его, ребята!»
Многие говорят, что апогей Битвы наступил 15 сентября, но на самом деле поворотной точкой стал налет на Лондон 7 сентября. В действительности немцев побеждала не техника, а время. Даже Гитлер, осознав это, отдал приказ, официально оформивший перенос операции вторжения на более поздний срок. Он все оттягивал и оттягивал принятие решения в надежде, что англичане согласятся на переговоры и вторжение не потребуется. Несомненно, немцам понадобилось бы приложить все силы, чтобы подготовить армию ко вторжению. Собрать необходимое количество больших судов и барж, подходящих для переброски войск и техники через пролив, было очень трудно. Затем этим плавсредствам предстоял долгий путь до портов на северном побережье Франции, а как только они оказались там, бомбардировщики Королевских ВВС принялись прилежно бомбить их каждую ночь. «Это мы одержали победу в Битве за Британию», — сказал один из этих летчиков, чьи заслуги обойдены вниманием во всех исторических трудах.
Теперь немцы могли выбросить за ненадобностью листовки, призванные подготовить немецкие оккупационные силы к запутанной общественной жизни Великобритании.
Основные правила поведения солдат оккупационных сил в Англии
1. Англичане, очутившись в незнакомой ситуации, испытывают определенные затруднения, вызванные отсутствием воображения. Поэтому они реагируют на вопросы и приказы гораздо медлительнее, чем большинство других европейских народов. Заторможенность не всегда является признаком дурных намерений.
2. Самая сильная сторона англичанина — изображать свое полное незнание (притворяться глупым). Англичане — мастера расспрашивать других, при этом они не выдают никаких сведений о себе. Если англичанин возражает, это практически всегда означает то, что у него есть какая-то тайная цель. Постоянно возражая, он пытается разговорить своего собеседника.
3. Англичане не любят говорить категорические «да» и «нет», они стараются не связывать себя словом и мастерски владеют искусством увиливать от ответов. Вместо четкого «да» англичанин скорее всего скажет: «Возможно», вместо «нет» ответит: «С этим возникнут определенные трудности». Англичанин никогда не скажет кому-либо, что тот ошибается, даже если его об этом прямо спросят. Англичане никогда никого не поправляют.
4. Англичане очень сдержанны. Настойчивость считается в Англии дурным тоном. Считается крайне бестактным влезать в чужие дела или навязываться кому-либо. Этим объясняется их прохладное отношение к иностранцам. Общепризнано, что по сравнению с англичанами шотландцы еще более молчаливы, а валлийцы гораздо более общительные и темпераментные. С валлийцами необходимо вести себя очень осторожно.
5. Англичане любят, чтобы даже приказы и распоряжения предварялись словом «пожалуйста», в то время как слово «verboten»[58] автоматически пробуждает у них желание сделать все наоборот.
6. Особенно хорошие результаты приносят дружелюбие и шутки, если они проявляются по отношению к представителям низших классов. Имея дело с рабочим, гораздо большего можно добиться шуткой, чем жестоким приказом.
7. Если подойти к рабочему с выдержкой и дружелюбием, его легко завоевать (заставить проникнуться к себе доверием). После этого ему можно до определенной степени доверять, а он будет признателен за то, что с ним хорошо обошлись.
8. Англичанки из всех слоев общества привыкли к необычайно вежливому и заботливому обхождению со стороны противоположного пола.
В некоторых из них утверждалось, что Черчилль умышленно спровоцировал немцев наносить бомбовые удары по Лондону. Якобы в ночь с 24 на 25 августа вследствие ошибки штурмана один из немецких самолетов сбросил несколько бомб на английскую столицу. Черчилль, не слушая своих помощников, приказал в следующую ночь нанести массированный бомбовый удар по Берлину, и за первой бомбардировкой последовали другие. Из всего вышесказанного следовало, что хитрый ход Черчилля вынудил немцев перенести основную тяжесть своих бомбежек на Лондон, и сам Черчилль счел это своей блестящей победой.
Со стороны может действительно показаться, что Черчилль добивался именно такого поворота событий, однако при более пристальном взгляде утверждение о том, что они были связаны, становится весьма сомнительным. Карта Лондона, на которой отмечены места, где в ночь с 24 на 25 августа упали бомбы, противоречит утверждению о том, что это был единичный случай, вызванный ошибкой штурмана, — по крайней мере, в ту ночь над столицей был не один самолет. Бомбы падали в различные районы города, расположенные далеко друг от друга, в промежутке времени начиная c 11 вечера до 3.40 следующего утра.
Что же касается ответного удара Королевских ВВС по Берлину, еще 19 июля Черчилль попросил Синклера подготовить план налета на столицу Германии — так, чтобы его можно было осуществить в течение 24 часов после принятия решения. Синклер, как выяснилось, вовсе не возражал против этого. Он обещал, что начиная со 2 августа Королевские ВВС будут готовы задействовать все бомбардировочные части, чтобы сбросить на Берлин 65–70 тонн бомб и продолжать налеты еще в течение недели.
Налет английских бомбардировщиков был осуществлен в ночь с 25 на 26 августа. Погода была облачная, и большая часть бомб упала на пустыри к югу от Берлина. Единственными пострадавшими были два случайных прохожих в северной части города, получивших легкие ранения. Налет был подготовлен настолько небрежно, что нацистские вожди сомневались, не явилось ли все случившееся следствием навигационной ошибки, в результате чего бомбы были сброшены куда попало.
