Летом 1939 года, когда война уже была более или менее неизбежна, Геринг решил поразить Гитлера своими достижениями и устроил для фюрера демонстрацию авиационных достижений в исследовательском центре в Рехлине. «Хейнкель» Хе-176 с реактивным-ускорителем показал феноменальную скороподъемность. «Хейнкель» Хе-178, первый в мире реактивный самолет, также принимал участие в показательных полетах. На Гитлера увиденное произвело сильное впечатление, но ему не раскрыли, что от этих опытных образцов еще очень далеко до промышленного производства, в результате чего демонстрация еще больше убедила нацистского вождя, что вооруженные силы Германии непобедимы.

По иронии судьбы, реактивные самолеты произвели большее впечатление на Гитлера, чем на руководство «Люфтваффе», не желавшее тратить силы и средства на разработку новых волшебных самолетов. Мильх не координировал и не поощрял долгосрочные разработки, и министерство авиации, во главе которого он стоял, пользовалось печальной известностью своими бюрократическими проволочками и отсутствием четкого курса. Геринг мало того что ничего не делал, но и еще имел наглость жаловаться по поводу собственной некомпетентности: «Какие же шарлатаны наши фокусники в сравнении с теми, кто организовал эту демонстрацию! Мы все до сих пор ждем от них показанных трюков — прямо у нас на глазах и, что хуже, на глазах у фюрера».

Не заняв в 1933 году пост президента, Гитлер уклонился от президентской клятвы выполнять конституцию. Вместо этого он изобрел для себя должность фюрера, оставив пост президента Рейха свободным. В 1939 году он воспользовался этим трюком, чтобы нарушить конституцию, требовавшую одобрения рейхстага для объявления войны.

Ялмар Шахт (министр экономики и президент Рейхсбанка) заявил, что он направляется в ставку верховного командования, чтобы напомнить Вальтеру фон Браухичу, главнокомандующему сухопутными силами, и генералу Францу Гальдеру, начальнику штаба, о данной ими клятве соблюдать конституцию. Браухич ответил, что если Шахт появится в ставке, он его немедленно арестует.

1 сентября германская армия вторглась в Польшу. План вторжения был разработан при самом активном участии генерала Эриха фон Манштейна, 52-летнего командира дивизии, бывшего, по убеждению многих, самым выдающимся полководцем Второй мировой войны в армиях обеих противоборствующих сторон. Однако составленный им план не отличался никакими новшествами, и его успех определялся исключительно быстрой и эффективной мобилизацией, решившей в пользу Германии исход войны 1870 года. Германские войска были сосредоточены на железнодорожных узлах, как и в предыдущую войну, и основным направлением наступления был юг, где имелась более развитая сеть железных дорог. Задачей наступавших частей было стремительное пересечение границы, захват крупных железнодорожных узлов на территории Польши и препятствие мобилизации польской армии.

Хотя две немецкие танковые группы должны были наносить удар там, где никаких железных дорог не было, большая часть бронетехники была рассредоточена по всему фронту. Так или иначе, 90 процентов немецкой армии передвигались на конной тяге, и это необходимо было учитывать при составлении плана. Впоследствии проблеме подков было уделено гораздо больше внимания, чем чему бы то ни было еще.

Быстрым и легким победам в традиционных маневрах охвата и окружения немцы обязаны масштабам операций и помощи авиации. Именно «Люфтваффе» не позволили Польше отмобилизовать армию. Во вторжении принимало участие огромное количество немецких самолетов, и их основной целью были польские аэродромы. Массированные бомбовые удары наносились по мостам, железнодорожным и шоссейным узлам, при этом никто не заботился о возможных жертвах среди мирного населения. Некоторые польские авиационные части успели рассредоточиться по полевым аэродромам, но, несмотря на отвагу летчиков, поражение было предрешено возникшими трудностями с обслуживанием и снабжением.

Когда через три недели кампания приближалась к финалу, «Люфтваффе» устроили массированную бомбардировку Варшавы. Хотя германская пропаганда утверждала, что удары наносились исключительно по военным объектам, в действительности тридцать транспортных самолетов Ю-52, пролетая над городом, через грузовые люки разбрасывали зажигательные бомбы. Дым от возникших пожаров поднимался на высоту 18 000 футов, и ночами зарево от горящего города было видно за много миль. Утверждению о том, что «Люфтваффе» подчинялись законам войны, нисколько не помог снятый нацистами документальный фильм «Крещение огнем», показывавший разрушение города с высоты птичьего полета. После войны генерал Кессельринг, командующий «Люфтваффе», был обвинен в военных преступлениях за эту умышленную и не имевшую практических целей бомбардировку.

Огромные германские клещи сомкнулись южнее Брест-Литовска, окружив польскую армию. Борьба еще продолжалась, но ее исход был предрешен. Польша рухнула среди такого хаоса, что не осталось даже правительства, чтобы подписать соглашение о перемирии. Следом за германской армией шли части СС. Их задачей было систематическое уничтожение польского среднего класса. Учителя, врачи, чиновники местных органов власти убивались тысячами. Красная армия захватила восточную половину Польши, и советская тайная полиция стала заниматься тем же и приблизительно по таким же причинам. Польша была сожжена живьем.

Германская сухопутная армия была удовлетворена поддержкой, оказанной «Люфтваффе», и не скрывала этого. Не столько танки, сколько самолеты определили лицо этой кампании, и быстрая капитуляция Польши убедила немецких генералов в том, что надобности в стратегическом бомбардировщике нет. «Люфтваффе» были полны решимости стать самым преданным и любимым фюрером видом вооруженных сил.

Интеграция государства, вооруженных сил и промышленности давала бесчисленные преимущества. Еще во время войны в Польше «Люфтваффе» пришли к выводу, что быстрый ремонт на месте квалифицированными специалистами дешевле поставки новой техники. Немецкие авиастроительные заводы направили на передовую особые Werkstattszuge («поезда с мастерскими»). Эти «поезда» состояли из грузовиков, в которых были устроены мобильные мастерские с самым разнообразным оборудованием: токарными станками, сварочными аппаратами и тому подобным, обслуживаемым опытными рабочими.

Еще на уровне разработки немецкие конструкторы уделяли особое внимание возможности обслуживания и ремонта новой техники. Поддержание оптимального количества летчиков-истребителей позволяло авиационным частям максимально полно использовать поступающую с авиационных заводов технику.

К моменту вступления Великобритании в войну Берлин уже был под прицелом бомбардировщиков. В пятницу, 1 сентября 1939 года польские бомбардировщики получили приказ нанести удар по столице Германии, однако, согласно дневнику одного весьма известного жителя Берлина, не добились сколько-нибудь значительных результатов:

«Бленхейму» не удалось связаться с командованием по радио, поэтому налет был отложен до следующего дня, когда 15 «Бленхеймов» поднялись в воздух. Это был первый бомбовый удар, нанесенный Королевскими ВВС в войну. В условиях низкой облачности некоторые самолеты не смогли обнаружить корабли противника и сбросили бомбы в море. Однако группе бомбардировщиков удалось атаковать немецкие корабли: один из них рухнул на легкий крейсер «Эмден», другой добился прямого попадания в карманный линкор «Адмирал Шеер», но бомба — ее взрыватель был установлен на 7-секундную задержку — отскочила от бронеплиты и лишь потом взорвалась. Следом за «Бленхеймами» были отправлены шесть бомбардировщиков «Хендли-Пейдж Хэмпден», но уже в полете они получили приказ возвращаться, так как английское. командование испугалось, что бомбардировщики по ошибке нанесут удар по Гельголанду, в результате чего будут жертвы среди мирного населения. Четырнадцать самолетов «Виккерс Веллингтон», несмотря на плохие погодные условия, совершили налет на шлюз Брунсбюттель на Кильском канале. Были сбиты два «Веллингтона». Проблемы навигации даже днем были продемонстрированы тем фактом, что две бомбы упали на нейтральный датский город Эсбьорг в 110 милях к северу от Брунсбюттеля, в результате чего погибли два человека.