Северные провинции представляли собой другие сложности. Низины затоплялись водой каждую зиму, что испытали на себе несчастные солдаты, сидевшие в залитых окопах. Промышленный район вдоль франко-бельгийской границы расширялся по мере того, как Европа приходила в себя после Первой мировой войны. Строить крепости между заводами и домами было бы очень трудно. К тому же каждое сооружение, построенное у границы на французской территории, было бы красноречивым заявлением о том, что в случае войны Франция бросает Бельгию на произвол судьбы.

По этим, а также по многим другим причинам линия Мажино не стала непрерывной цепочкой оборонительных сооружений. Она прерывалась и возобновлялась; но в любом случае она предназначалась лишь в качестве преграды, которая должна была позволить Франции рассредоточить между крепостями жидкую цепочку войск, сосредоточив основные силы где-то в другом месте. Многие, в том числе президент Рузвельт, соглашались с тем, что сооружение линии Мажино, учитывая вдвое меньшую, чем в Германии, численность населения во Франции, является разумной предосторожностью.

То, что линия Мажино «была поразительным достижением инженерной мысли XX века», можно видеть и по сей день. Однако она была спроектирована до того, как танково-моторизованные колонны преобразили военные учебники. Когда планировалась линия Мажино, целые армии, посаженные на колеса и гусеницы, были лишь мечтой теоретиков, которую военные не воспринимали всерьез.

По большому счету линия Мажино оказала большее влияние на Францию, чем на Германию. Убаюканные французы пребывали в ощущении полной безопасности. В начале войны, когда германская армия была полностью поглощена Польшей, у французов была великолепная возможность использовать свои оборонительные сооружения как базу для нанесения удара по Рейнской области, но они этого не сделали. «Мышление Мажино» вкупе с политической неразберихой и пропагандой Гитлера загипнотизировали Францию, превратив ее в жертву, безропотно ожидающую конца, который многие считали неизбежным.

Но волшебное обаяние линии Мажино не рассеялось полностью и к 1945 году. В конце войны французские войска, отвоевав сооружения линии Мажино, сразу же принялись восстанавливать их. Крепости содержались в боевой готовности до 1964 года. Сейчас покрытые мхом орудийные башни и заросшие сорняками входы в блиндажи интересуют лишь любопытных туристов, свернувших с шоссе.

Не только «мышление Мажино» сделало Францию такой уязвимой в 1939 году. И генералы не смогли подготовить французскую армию к современной войне, и сама нация в эти межвоенные годы стала более деморализованной и разобщенной. Политические экстремисты как правого, так и левого толка обладали сильным влиянием на французское общество. Коррумпированные чиновники распределяли за взятки жирные государственные заказы. Французская авиастроительная промышленность представляет собой пример разрушительного действия политических теоретиков. В 1936 году все крепко стоявшие на ногах авиастроительные предприятия Франции были национализированы министром авиации коммунистом Пьером Котом. Последствия этого решения в самолетостроении были катастрофическими; образовавшиеся в авиационной промышленности завалы еще разбирались, когда в 1940 году Германия вторглась во Францию. Отношения Франции с остальным миром сильно пострадали в результате ее же собственной склочности. Хотя Франция еще со времен, предшествующих Первой мировой войне, оставалась ближайшим союзником Великобритании, связи между двумя странами становились все более и более слабыми. Даже в ноябре 1938 года — после Мюнхенского соглашения — премьер-министр Великобритании счел необходимым спросить своего французского коллегу, поддержит ли Франция Великобританию, если та станет жертвой германской агрессии. На заседании кабинета премьер-министр Невилл Чемберлен доложил, что его заверили: Франция не собирается подписывать с Германией пакт о ненападении, который не позволит ей оказать помощь Великобритании. Довольно прохладные слова о ближайшем союзнике накануне битвы не на жизнь, а на смерть с прекрасно вооруженным и решительно настроенным врагом.

В глазах многих режим Адольфа Гитлера был процветающим. Немцы благодарили Гитлера за то, что он, придя к власти, положил конец жестоким многолюдным уличным сражениям, которыми регулярно заканчивались все собрания коммунистов и нацистов. Но нацистский способ восстановления законности и порядка состоял в том, что все противники были без суда и следствия казнены или заточены в лагеря. Так же решительно Гитлер победил безработицу, введя массовые общественные работы и начав перевооружение армии. В 1935 году был принят закон об обязательной воинской службе. Все молодые немцы обязаны были отслужить год в армии, после чего должны были отработать в Государственной трудовой службе (РАД). В сентябре 1936 года Гитлер объявил на партийном съезде, что безработица упала с 6 до 1 миллиона человек. Строго контролируемая экономика привела к резкому росту уровня жизни, и вскоре после прихода к власти нацистов немцы смогли наслаждаться самым высоким уровнем жизни в Европе.

Нацистская пропагандистская машина подчинила живопись, театр, кино, газеты и радио непосредственно Йозефу Геббельсу. Факельные шествия, многочисленные сборища одетых в форму нацистов на площадях и стадионах, развешанные повсюду флаги и плакаты превратили Германию в политический театр, за игрой которого наблюдал весь остальной мир.

Быстро растущая немецкая армия во время учений и маневров использовала грузовики с установленными на них неуклюжими сооружениями из фанеры для изображения танков, макетов орудий и так далее. Пошли слухи, повторявшиеся повсюду и вскоре попавшие в зарубежные газеты, поспешившие заявить, что германская армия — это миф, годный только для парадов и пытающийся запугать другие народы. Но поклонникам автомобильных гонок открывалась иная, более достоверная картина крепнущей германской военной мощи.

В 30-е годы победы германской команды в автогонках изумляли ее соперников, приводя их в полное расстройство. Многие, если не все английские гонщики участвовали в соревнованиях исключительно ради удовольствия; на одном и том же автомобиле они доезжали до трассы, принимали участие в гонке и возвращались домой. Нацисты быстро поняли, какой пропагандистский успех имеют победы в гонках. Германские машины — «Мерседес» и «Авто-Юнион» — были специально сконструированы с учетом требований гонок; воплощенные в них технические идеи на много лет опережали соперников. Водители и техники — среди них были не только немцы — были прекрасно подготовлены и преданы своему делу. Строго организованная команда профессионалов коренным образом отличалась от команд всех остальных европейских стран. Можно сказать, именно немцы впервые создали гоночную команду в том смысле, в каком мы ее понимаем сейчас. Не знающие поражения немецкие гонщики 30-х годов давали возможность взглянуть на то, каким будет предстоящий блицкриг.

Но Германия производила не только гоночные автомобили: с 1930 по 1938 год производство автомобилей выросло со 189 до 530 тысяч в год. Промышленность развивалась, безработица резко пошла вниз по сравнением с пиком 1932 года.

Воинствующие речи Гитлера, обличающие навязанный Германии мирный договор, вселяли в сердца немцев чувство национальной гордости. Гитлер использовал политику «кнута и пряника». Большинство немцев закрывало глаза на преследования евреев и все остальные возведенные в ранг закона преступления нацистов, ибо кнут мог стать сроком в трудовых лагерях. Недовольные арестовывались; многих из них больше никогда не видели. Статья 48 Веймарской конституции позволяла с целью предупреждения заключать под стражу и лишать основных гражданских прав. С ее помощью нацисты отправили тысячи своих противников в концентрационные лагеря без каких-либо судебных разбирательств. Юристы нашли законные обоснования считать таких заключенных гражданами, способствующими поддержанию правопорядка.