Когда в мае 1941 года молодой британский офицер во главе отряда захвата высадился на борт захваченной в море германской подводной лодки, он был больше всего поражен лакированным деревом на камбузе и многочисленными ящичками, запирающимися на ключ. Ему запомнилась царящая повсюду чистота. Во время обыска он обнаружил и другие свидетельства высокого уровня жизни германских подводников: среди личных вещей было несколько фотоаппаратов и даже одна кинокамера. По его утверждению, секстанты были гораздо лучшего качества, чем те, что использовались британским адмиралтейством, а таких хороших биноклей ему никогда не доводилось видеть. Один из биноклей он оставил себе.

В тактику военных действий на море, так же как действий на суше и в воздухе, существенные изменения внесло радио. Улучшенные радиоприемники с большой дальностью действия позволили передавать подводным лодкам приказы искать врага в отдаленных квадратах или совместно действовать против одной цели. Главным специалистом подводного флота фашистской Германии был адмирал Карл Дениц. Все его мысли были сосредоточены на войне против Великобритании. Задолго до начала боевых действий он пришел к выводу, что грядущая подводная война будет всепогодной и (так как «асдик» не был способен обнаруживать небольшие надводные цели) основной упор надо делать на ночные атаки находящихся в надводном положении субмарин. Эту точку зрения Дениц изложил в опубликованной перед войной книге. Как выяснилось, эта тактика оказалась самой действенной.

Королевский флот тешил себя надеждой, что с неприятельскими подводными лодками прекрасно справятся «поисковые отряды» боевых кораблей. Это убеждение как нельзя лучше подходило к тому образу флота, которое сложилось о себе у него самого. Однако еще во время Первой мировой войны эта тактика была опробована и показала свою полную несостоятельность. Опыт показал, что на бескрайних просторах океана подводная лодка может затеряться без труда. Именно такой поисковый отряд — авианосец в сопровождении эсминцев — был атакован ночью подлодкой «U-29» всего через две недели после объявления войны. Авианосец «Корейджес» был потоплен с большими человеческими жертвами.

То, как безответственно был поставлен под угрозу «Корейджес», является доказательством уверенности адмиралтейства в том, что «асдик» и глубинные бомбы обеспечивают надежную защиту от подводных лодок. Однако постепенно отношение к «поисковым отрядам», отнимающим корабли, так необходимые для сопровождения конвоев, стало меняться. Лучший способ уничтожать подводные лодки — это охрана торговых судов. Тогда субмарины сами придут к тебе.

После войны Черчилль признался, что успехи германских подводных лодок были единственным, что пугало его, и существует широко распространенное мнение, что Гитлер начал войну, прекрасно понимая потенциал субмарин. Однако в действительности германский флот был совершенно не готов к войне. К началу военных действий у Германии было 56 подводных лодок[8], из них несколько типа II, имеющих небольшой радиус действия и редко использовавшихся за пределами Северного моря. Кораблестроительная программа обеспечивала флот двумя или тремя подводными лодками в месяц (иногда лишь одной), и на строительство и испытание каждой субмарины требовалось около года. После войны адмирал Дениц сказал: «Реалистичная политика требовала, чтобы Германия имела тысячу подводных лодок еще к началу войны». Можно только согласиться с ним, с дрожью думая о том, что было бы с Великобританией в этом случае.

Один из крупнейших историков военно-морского флота С. Э. Морисон сказал, что Гитлер думал только о сухопутной войне и, как и Наполеон, верил в то, что обладание «сердцем» Европы позволит поставить Англию на колени. Уинстон Черчилль, как и президент Рузвельт, понимал, что выживание Великобритании зависит от морских коммуникаций, ибо без морских поставок нельзя продолжать военные действия.

Среди высшего военного командования Германии был лишь один моряк, 63-летний гросс-адмирал Эрих Редер, главнокомандующий военно-морским флотом. Это был нелюдимый человек консервативных взглядов, что подтверждают его фотографии в парадном длиннополом сюртуке со стоячим воротником и при шпаге. Хотя Редер был честным исполнительным моряком кайзеровского флота, в своей речи в 1939 году он объявил о полной поддержке «беспощадной и беспрестанной войны против большевизма и международного еврейского заговора, деятельность которого по разрушению нашей нации мы ощутили сполна». На Нюрнбергском процессе Редер был признан виновным в отдании приказов убивать пленных. Его воспоминания, опубликованные спустя десятилетие после окончания войны, свидетельствуют о его вере в Гитлера.

Командовавший подводным флотом Карл Дениц был совершенно другим человеком. Сын инженера завода «Цейсс» в Берлине, он никогда не учился в академии. Командир подводной лодки во время Первой мировой войны, Дениц спасся с потопленной субмарины и попал в плен. Некоторое время он был командиром крейсера, однако его в основном интересовали подлодки. Восстановление подводного флота Германии открыло перед ним новые возможности. Дениц был ярым нацистом, и его речи всегда изобиловали славословиями в адрес Гитлера: «Господь послал нам такого вождя, как фюрер». Гостеприимный и жизнерадостный, он любил общаться со своими подчиненными, называвшими его «львом». Бывавшие на званых обедах и ужинах, устраивавшихся Деницем, вспоминали, что на них царила атмосфера «непринужденности и товарищества». К началу войны Деницу исполнилось 47 лет. Морисон (автор официальной истории американского военно-морского флота) назвал его «одним из самых способных, бесстрашных и разносторонних флотоводцев всех участвовавших в войне стран». Впоследствии в январе 1943 года Дениц сменил Редера в должности главнокомандующего военно-морскими силами Германии, и именно его Гитлер в самые последние дни войны избрал своим преемником в качестве фюрера рушащегося Третьего рейха.

Существует широко распространенное заблуждение по поводу роли Деница в войне на море. Подводный флот не подчинялся ему; им управлял Военно-морской штаб, бывший одновременно штабом и органом управления. В мае 1940 года Де-ниц даже не входил в тридцатку самых высокопоставленных военно-морских офицеров. С ним даже не консультировались по таким вопросам, как обучение экипажа, разработка планов подводных лодок, сроки строительства, и по техническим вопросам, например вооружению — минам и торпедам. На это сделал особый упор его начальник адмирал Редер в меморандуме, датированном ноябрем 1940 года: «Главнокомандующий подводным флотом должен посвящать свое время проведению морских сражений и не отвлекаться на технические проблемы». Очень показательным для понятия неуклюжей бюрократической машины режима диктатуры является то обстоятельство, что в случае нехватки торпед Дениц отправлялся к Редеру и просил его убедить Гитлера увеличить производство.

В первые недели войны флоты противоборствующих сторон выявляли слабые места противника, а также свои собственные. Разочарованное существенными ограничениями возможностей «асдика», командование Королевского флота затем обнаружило, что некоторые недостатки прибора можно преодолеть, если с ним будет обращаться опытный оператор. Германский флот, как и флоты других государств, приходил к выводу, что в суровых боевых условиях торпеда становится капризным механизмом.

Обыкновенно каждая торпеда оснащается двумя взрывателями, один из которых может быть быстро взведен непосредственно перед пуском. Более грубый ударный взрыватель мог привести к тому, что торпеда пробила бы дыру в обшивке корабля, но на пробоину можно было поставить заплату и спасти корабль. Магнитный взрыватель приводился в действие магнитным полем корпуса корабля, поэтому торпеда могла взорваться внутри корпуса, и корабль переломился бы пополам. Германские магнитные взрыватели доставляли столько хлопот подводникам, что те перешли на ударные, также оказавшиеся ненадежными. Боек спускового механизма был слишком коротким: торпеда ударялась о борт и отскакивала от него, так и не касаясь его бойком. Наводящие устройства торпед, использовавшихся на подводных лодках, также оказались несовершенными. Постоянные изменения давления внутри подводных лодок приводили к выходу из строя устройств контроля за глубиной.