Нехватка летного состава была в значительной степени обусловлена просчетами руководства министерства авиации. Несомненно, именно так считал Черчилль. Еще 3 июня 1940 года он направил письмо министру авиации, в котором передал, что кабинет министров «расстроен» известием о том, что нехватка опытных летчиков вынуждает ограничивать боевые действия:
«Впервые министерство авиации призналось в подобном. Нам известно, какое огромное количество самолетов используется для подготовки летчиков — намного больше, чем у немцев. Еще несколько месяцев назад нам докладывали о тысячах военных летчиков, которых, по заявлению министерства авиации, оно не может обеспечить боевыми машинами — их пришлось отправить на переподготовку: называлась цифра семь тысяч, и все эти пилоты налетали гораздо больше времени, чем немецкие летчики, которые в последнее время часто попадают к нам в плен. В таком случае как же можно объяснить внезапно возникшую нехватку летчиков-истребителей?»
Память не подвела Черчилля. В 1939 году Королевские ВВС не смогли должным образом организовать летные школы, и это означало, что многие летчики гражданской авиации и пилоты добровольного резерва, годные к прохождению курса переподготовки, были отправлены по домам и не приняли участия в Битве за Британию. Подготовка летчиков Королевских ВВС стала к этому времени немногим лучше, чем она была в Первую мировую войну. Например, в год, предшествующий началу Битвы за Британию, на 4000 учебных самолетов были подготовлены всего 2500 летчиков.
Даже в периоды самой острой нехватки летного состава Королевские ВВС упрямо придерживались принципа направлять в части больше летчиков, чем в них имелось пригодных к боевым действиям самолетов. В мирное время это позволяло отпускать личный состав в увольнения или использовать его для выполнения других задач. В разгар битвы подобное расточительство было крайне неэффективным. Летчиков было достаточно. Руководство Королевских ВВС неизменно требовало, чтобы даже административный состав имел летные навыки, и в 1940 году бесчисленное количество летчиков сидело в кабинетах. Многие из них имели большой практический опыт, но во время Битвы за Британию лишь 30 летчиков были переведены с административных должностей в боевые подразделения.
Вице-маршал авиации Кит Парк, командовавший во время этой битвы 11-й авиационной группой, отозвался о хронической нехватке летного состава так:
«…И только когда Битва за Британию была почти проиграна, штаб ВВС и министерство авиации пошли на уступку и перебросили в истребительные части летчиков из бомбардировочных эскадрилий и морской авиации. Совершенно случайно [уже после окончания Битвы за Британию] я, став начальником летных школ Великобритании, узнал, что в самый сложный период битвы, когда в истребительной авиации ощущалась особо острая нехватка летчиков, школы были загружены лишь на две трети от нормы и обучение велось в соответствии с нормативами мирного времени».
Если бы руководство Королевских ВВС использовало имевшихся в наличии летчиков более эффективно, можно было бы превратить эту битву в огромный триумф английской авиации. Однако в действительности дела обстояли так, что к концу августа 1940 года значительно поредевшая истребительная авиация была истощена до предела. Но в действиях английских летчиков по-прежнему было столько энергии и решимости, что немцы, как ни старались, не могли увидеть признаки того, что защита Англии начинает ослабевать. Геринг вынужден был кардинально изменить тактику боевых действий.
В субботу 7 сентября Геринг, облаченный в бледно-голубой фельдмаршальский мундир, шитый золотом и увешанный медалями, прибыл в Кале, чтобы взять на себя лично командование операцией. Целью «Люфтваффе» стал Лондон: точнее, лондонский порт.
Около 4 часов вечера, когда уже казалось, что в этот день немцы больше ничего предпринимать не станут, с радиолокационных станций начали поступать сигналы тревоги. Разноцветные фишки, появившиеся на карте, показали, что надвигается самый массированный на тот момент налет: 348 бомбардировщиков в сопровождении 617 истребителей. К половине пятого все истребители группы Парка или находились в готовности номер один, или уже были в воздухе. Но защитники, решив, что это еще один налет на авиационные базы, не догадались, что целью нового удара будет Лондон. Именно это позволило немцам беспрепятственно достичь города, и лишь когда бомбардировка уже началась, английские самолеты бросились им наперехват. Один из самых объективных историков Битвы за Британию описывает эту картину так:
«И тогда первые английские летчики увидели перед собой зрелище, которое те, кому посчастливилось выжить, не забыли до конца дней своих. Вынырнув над слоем облачности восточнее Шеппи, они увидели, что на них накатывается неудержимый вал самолетов, простирающийся больше чем на полторы мили в высоту и покрывающий площадь в 800 квадратных миль, застилающий все небо подобно бесконечной стае перелетных птиц».
Бомбовые удары немцев были точны. Хорошо узнаваемая береговая линия в районе устья Темзы является отличным ориентиром, и даже бомбы, сброшенные мимо цели, не пропали даром: река была забита кораблями. К 6 часам вечера немецкие самолеты повернули домой. В наступившей темноте были отчетливо видны поднимающиеся к небу языки пламени. Пожары не утихали до самого утра. Погибло много судов вместе с грузом. Горели склады с краской, спиртом, резиной и сахаром. Для борьбы с огнем были задействованы сотни пожарных машин, и никто из очевидцев не забудет эту ночь.
С этого дня и до 13 ноября в среднем по 160 самолетов каждый вечер налетали на английскую столицу — лишь однажды бомбардировка была отменена из-за плохих погодных условий. И все же, несмотря на жертвы и разрушения, причиненные бомбежками, переключение с военных целей на преимущественно гражданский объект Лондон явилось роковой ошибкой, ознаменовавшей собой крушение надежд на установление немецкого господства в воздухе над Англией.
15 сентября после относительно спокойной недели отражения вспомогательных налетов и ночных бомбардировок летчики 11-й группы снова поднялись в воздух, чтобы отразить еще один массированный удар, и снова наносимый средь бела дня. Однако теперь все сложилось для немцев по-иному. Английские летчики успели отдохнуть, их самолеты были отремонтированы — такими они не были уже несколько недель. Пилоты Королевских ВВС «показали, что к чему».
Воскресенье стало драматическим днем, и Черчилль, прибыв в штаб-квартиру Парка, наблюдал за ходом боев по карте. История свидетельствует, что Черчилль, спросив у Парка, какие у него есть в запасе резервы, «помрачнел», получив ответ: «Никаких». Однако командиры никогда не поднимали в воздух сразу все самолеты, поэтому более правдоподобным кажется объяснение, что только что приземлившиеся самолеты не были отмечены на карте как «имеющиеся в наличии»,
Так или иначе, ответ Парка зависел от того, что понимать под словом «резервы». Истребителей было достаточно, и честолюбивый вице-маршал авиации Т. Л. Лей-Мэллори, мечтавший сменить Парка в должности командира группы, сидел на своем командном пункте в северной части Лондона, изнывая от желания ввести в бой новые эскадрильи. К этому времени английские авиационные заводы на каждые два самолета, произведенные в Германии, отвечали тремя. После того как ремонтные службы были выведены из-под управления министерства авиации и переданы энергичному изобретательному газетному магнату Максу Бивербруку, возросло и количество самолетов, возвращаемых в строй. Несомненно, воодушевляемые кипящими над их головами сражениями, английские рабочие во второй половине 1940 года отремонтировали 4196 поврежденных самолетов. Из всех истребителей, поступивших в авиационные части за период с июля по октябрь, более 35 процентов составляли восстановленные машины.
Продолжение драмы последовало на другой день, когда Королевские ВВС, по их словам, сбили не меньше 183 вражеских самолетов. Истинная цифра значительно меньше, но проводимая министерством авиации политика щедро поощряла завышенные сведения, предоставляемые летчиками-истребителями. Правда, для того чтобы избежать возможной критики, министерство строго добавляло, что эти данные не являются официальными. Практически все воздушные бои происходили над территорией Англии, и обломки сбитых самолетов можно было без труда пересчитать. О каждом упавшем на землю самолете, своем или неприятельском, немедленно докладывалось в полицию, и возле него обязательно выставлялся вооруженный часовой. Точные данные фиксировались и доводились до сведения руководства страны, но в сводках Би-би-си за период с 16 августа по 6 сентября постоянно приводились искаженные сведения, вследствие чего потери Королевских ВВС были занижены на 15 процентов, а потери «Люфтваффе» завышены на 62 процента.
